– Видишь, – сказал Дарнел с мальчишеской усмешкой, – я говорил, что у нее получится.
Сет был потрясен, увидев блеск в глазах незнакомки, что могло бы быть улыбкой, если бы губы шевельнулись.
– Теперь я заставлю ее раскачаться, прыгнуть на следующую веревку, снова раскачаться и приземлиться вот на тот выступ.
С сомневающимся видом гостья переключила внимание на экран и прислонилась к подлокотнику кресла с откидной спинкой, стоявшего перпендикулярно дивану.
Светло-голубая футболка с V-образным вырезом облегала небольшую грудь и обнажала торчащие ключицы и руки, уже не такие костлявые теперь, когда она регулярно ела. Черно-белые пижамные штаны висели на тощих бедрах, уже начавших понемногу обрастать плотью. Маленькие ступни босые.
Она все еще была очень худой и выглядела такой хрупкой, что сердце Сета разрывалось. И Дэвида. И Дарнела. Щеки уже не так сильно западали и приобрели румянец. Личико было миловидным с пухлыми губами, курносым носом и бровями вразлет. Темные тени еще не полностью исчезли из-под глаз, свидетельствуя, насколько сильно она была измождена.
Принимая во внимание то обстоятельство, что для нее это был восьмой день без сна, выглядела эта чертовка фантастически.
Сет когда-то читал об исследовании, проведенном неким университетом для изучения, как долго человек может обходиться без сна. Один участник продержался одиннадцать дней. На четвертый день мыслительные процессы и двигательные навыки затормозились. Появились проблемы с кратковременной памятью. Стало сложно концентрироваться, подопытные очень легко поддавались перепадам настроения, а симптомы, тяжесть которых неуклонно росла, с каждым днем прогрессировали.
Но не у их таинственной гостьи. Единственным доказательством отсутствия у нее сна служили синяки под зелеными глазами.
Под неотрывным взглядом Сета эти глаза распахнулись, когда Лара Крофт раскачалась на одной веревке и ухватилась за другую.
– Фьють! – Дарнел снова послал усмешку – триумфальную.
У Сета дыхание перехватило, когда она улыбнулась в ответ.
Дарнел замер на секунду, но – к его чести – продолжил, словно ничего особенного не произошло:
– Когда Лара переберется на выступ, высматривай аптечки. Она на исходе сил, так что где-то в округе должна быть спрятана одна.
Будь он проклят, если их гостья не села на самый краешек кресла и не подалась вперед – следить за продвижением Лары Крофт более внимательно.
Сет перевел взгляд на Дэвида и поднял брови.
– Как долго это продолжается? – спросил он слишком тихо, чтобы слова могло уловить человеческое ухо.
– С тех пор, как ты ушел, – так же тихо ответил тот. – Дарнелу нужен перерыв, чтобы попытаться расшифровать файлы, что мы добыли.
Из телевизора прозвучала музыка, обозначавшая находку.
– Круто. Много ракет. И гранатомет.
Сет содрогнулся:
– Не могли выбрать менее жестокую игру?
Дэвид пожал плечами:
– Он уже играл в нее, когда она спустилась посмотреть.
– В Лару стреляли или как-то еще нападали?
– Всего несколько летучих мышей. И нашу девочку, похоже, это не напугало.
– Хорошо. Я не уверен, как много она помнит из своего спасения, и беспокоюсь, что может плохо отреагировать на насилие, даже если оно всего лишь в игре.
Дэвид криво усмехнулся.
– В меня никогда не стреляли так много раз за ночь из такого высококалиберного оружия. Чертовски болезненно. – Он кивнул на бумаги в руке Сета. – Раз уж речь зашла о кровавой бойне, что случилось на собрании?
Сет вздохнул, ощущая бесконечную усталость.
– Себастьян сделал невозможное. За исключением двадцати трех, которых уже удалось уничтожить Роланду и Маркусу, под его крышей живут пятьдесят семь вампиров.
Глаза Дэвида распахнулись.
– Чего?
– Он пытается спасти их, – объяснил командир, ощущая такую же грусть, которую продемонстрировала Лизетт, сделавшая заявление ранее. – Заставляет есть еду. Выбирает им на корм педофилов вместо невинных. Но большинство из них уже сходит со стези, которую он для них предназначил.
– Он лично всех обратил?
– Не знаю.
Таинственная незнакомка внезапно вскочила и поспешила к телевизору, указывая на что-то на экране.
– Что такое? – спросил Дарнел, заставив Лару вернуться на несколько шагов. – Надо же, расщелина. А я не заметил. – Лара подпрыгнула, ухватилась за край и заползла внутрь. – Все верно! Аптечка. Спасибо.
Помощница с улыбкой вернулась на место.
– Как тебе нравится? – прошептал Дэвид, сам улыбаясь. – Я должен был догадаться, что если кто и заставит ее улыбнуться, так это Дарнел.
Из всех троих Дарнел был наименее устрашающим. Долговязый, тощий, смуглый, двадцати шести лет, он обладал от природы веселым нравом, перед которым мало кто мог устоять.
Сет понадеялся, что ему удастся вовлечь незнакомку в разговор.
Дэвид отрезвил его:
– Ну, давай выкладывай. Что ты узнал, чего никто еще не знает?
– Проницательный ублюдок, – проворчал Сет.
– До тебя мне далеко. Не томи.
Сет колебался. Было кое-что, что остальные не уловили. Кое-что, отчего он боялся, что, узнай они об этом, это заставит их отказаться брать Себастьяна живым.
– У Себастьяна зуб на Роланда. Причина мне не известна. Но он двести лет пытался настигнуть его, выслеживая и повторяя путь в каждый город, в котором тот останавливался.
– Роланд не знает, зачем?
– Нет. – Сет показал бумаги. – Риордан перечислил много стран, городов и городков, которые посещал Себастьян, вместе с датами… – Так не хотелось об этом говорить. – Он был в Шотландии в год, когда был убит Юэн.
Дэвид выругался.
Бессмертный шотландец был всеобщим любимчиком, и его смерть горько оплакивали.
– В его регионе тогда было всего несколько вампиров, и ни одного не удалось связать с убийством, – продолжал Сет. – Мы всегда недоумевали, как один из них сумел справиться с таким сильным стражем, как Юэн. Нам и в голову ни разу не приходило, что это мог быть другой бессмертный.
– Другим не стоит знать.
Сет был согласен.
– Даже если это была самозащита, они захотят его голову. – И на плечи Сета грузом легло знание, что его собственный прокол послужил всему виной.
Пронизывающий взгляд Дэвида видел гораздо больше, чем Сет хотел ему показывать.
– Ты должен перестать себя корить.
– Это моя ошибка.
– Нет, это не так. Ты не можешь быть повсюду одновременно. Не можешь быть всем для всех.
– Если бы я был там, чтобы помочь ему, Себастьян бы не страдал. Он не начал бы ненавидеть бессмертных и укрывать вампиров. А Юэн все еще был бы жив.
