- Именно тем, что тебе интересен! – заговорщицким тоном озвучила мать последний и самый главный бонус новоявленного Таниного «кавалера». – У него сеть ресторанов в столице! И он расширяется по стране. Помнишь вареничную «Маруся» у вокзала? Вот это его заведение!
- Вау! – только и смогла выдохнуть Таня.
- Ну представь себе! Я уверена, что Степанов тебе очень понравится! А ты обязательно понравишься Степанову! Будет здорово, если вы подружитесь. И, может быть, ты сможешь работать с ним. Ну и не только работать.
«Щаз!» - рявкнула мысленно Таня, но вслух произнесла задумчивое:
- Ну там посмотрим…
Отказывать матери в открытую прямо сейчас – означало разбудить дракона. Когда до Нового года еще целые сутки. За это время Нина Петровна не только съест Танин мозг, но и, возможно, ее саму, когда выкрадет из апартаментов Золотого берега. Таня ни минуты не сомневалась, что на это родительница тоже способна при должном желании.
- Как я рада, когда у нас с тобой взаимопонимание, - обрадовалась, между тем, ее мамаша, и ей даже слышалось, как та едва ли не в ладоши захлопала от своей радости. – Я пришлю за тобой машину?
- Мам, мне не пять лет. Сама приеду, - отмахалась дочь.
- А не хочешь к моему мастеру по маникюру сходить? Или к визажисту? Я договорюсь, милая.
- Спасибо, но я правда сама.
- Хорошо, тогда больше не отвлекаю. Целую, солнышко! – прочирикала Нина Петровна и отключилась.
- Пока-пока, - ворчала Таня, набирая номер отца.
С ним она и договорилась, что тот заберет ее по дороге в ресторан. И с чувством избавления от смертельной опасности завалилась спать, едва ли не впервые за несколько дней заснув нормальным крепким сном, какой и положен человеку ее возраста. С тем чтобы утром обнаружить в телефоне новое сообщение от Реджепа, на которое она все же решила ответить, чтобы заполучить душевный покой хотя бы до вечера.
Никакой душевный покой не светил
Реджепу же никакой душевный покой не светил. Он уже и забыл, что это такое. Но, как известно, если очень стараться, то в конце ожидает приз. Только на то и оставалось надеяться нашему Шефу, получившему наконец хоть какой-то ответ от Блогерши.
Потому он принялся стараться с удвоенным энтузиазмом. А именно:
- навел приличествующий дате новогодний шмон в квартире, не без помощи Четинкаи-старшего оставленной французской завоевательницей;
- навел шмон на кухне, поскольку вечером он был приглашен на сам банкет в качестве топ-менеджера, и в свете присутствия на нем Тани контролировать поваров, как обычно это делал раньше, не планировал;
- навел шмон на голове, сунувшись в барбершоп и обкорнав и бороду, и свой хвостик. Внутри головы навести шмон пока не получалось, но сверху – уже что-то.
И в качестве результатов всех своих стараний ровно в 21-00 он стоял перед зеркалом старого трюмо в квартире №1 дома №7 по улице Молодежной, прозванного народом Гунинским особняком, и внимательно разглядывал собственное отражение, так не лепившееся с обстановкой комнаты. Потому что это странно – стоять в смокинге от Армани и в галстуке-бабочке напротив древнего дивана и потертых кресел, застеленных «бабушкиными» ковриками. Поправлять манжеты белоснежной рубашки с серебряными брендовыми запонками премиум-класса. Застегивать на запястье вместо привычных фенечек часы, пусть и не из последней коллекции, но все-таки Ролекс. И, как никогда, придирчиво осматривать себя – и зачесанные назад волосы, и коротко подстриженную бороду – думая едва ли не впервые о том, какое впечатление он производит на других. На другую. На Таню.
Слишком рыжий. Слишком белокожий. Глаза лупатые. Ухо лопоухое. Всей радости – мышечная масса. И совершенно непонятно, с какого перепугу на него бабы без разбору вешаются. Рефлекс у них такой, что ли – завидеть мужика и повиснуть на нем?
Вот только у Тани, кажется, с рефлексами беда. Он бы и рад, а она не хочет. Сплошные несовпадения.
В конце концов, сообразив, что время идет согласно идеальному качеству Ролексов на его запястье, а он так до сих пор и не вызвал машину, Реджеп уныло вздохнул и потянулся к телефону. Ладонь его зацепила небольшой темно-зеленый футляр кубической формы на тумбочке. Несколько секунд Шеф разглядывал его, потом открыл, заглянул внутрь. Зеленым камнем блеснуло содержимое. Он крякнул, захлопнул, поставил на место.
Набрал номер службы такси. Отправился в прихожую – обуваться и облачаться в верхнюю одежду.
А через мгновение в одной туфле вернулся обратно в комнату, сгреб с тумбы футляр и сунул его в карман брюк.
- Сейчас я тебе все скажу! – рявкнул он куда-то в пространство и снова скрылся в коридоре.
- О чем тут можно говорить? – поинтересовалась у Маффина Таня, прошла сквозь облако распыленного аромата Черной орхидеи от Тома Форда и, распахнув глаза, настороженно взглянула на себя в большое напольное зеркало.
Нет, то, что она там видела – ей нравилось.
Платье от Валентино темно-синего цвета сидело на ней так, будто было сшито по ее меркам, подчеркивая все линии ее силуэта. Широкий пояс, расшитый шелковыми нитями, плотно обтягивал талию, расклешенный от локтя и присобранный у тонкой манжеты рукав придавал ее образу романтичный вид. Убранные в строгую прическу волосы открывали шею и маленькие аккуратные ушки, в которых, привлекая внимание, поблескивали серьги от Картье. А высокий каблук изящных лубутенов делал ее выше и увереннее. Таня всегда немного завидовала девушкам, которые могли похвастаться своим ростом.
В общем, она была собой довольна. И плевать, что французское совершенство наверняка будет являть собой пособие по соблазнению. Таня и не собиралась составлять ей конкуренцию. Слишком разные у них весовые категории. Но вот настойчивость Реджепа заставляла ее тревожиться. Ума не приложить, чего от него ждать! И это откровенно напрягало.
Правда, чуть меньше, чем обещанный мамой Смирнов… или Степанов? Таня не запомнила. Да и какая разница, если единственное, что ее занимает сейчас – как ОН представляет себе их разговор. Втроем?! Смешнее и придумать ничего нельзя, если бы только не хотелось плакать.
Таня нахмурилась. Глянула на часы. 21-30. Раздался телефонный звонок.
- Да, пап, уже выхожу, - проговорила она в трубку, подхватила сумку «Алиби» от Оскара де ла Ренты и решительно выпорхнула из квартиры, еще совсем о том не подозревая, но теперь уже точно навстречу своему счастью.
Собрать всех в этом замечательном месте
- ... без вариантов и пожеланий, я искренно верю, что все мы будем двигаться ко всеобщему счастью в новом году нашим большим, но от того не менее близким и тесным кругом. И я рад, что в кои-то веки мне удалось собрать всех в этом замечательном месте, да еще и по такому весомому поводу. Наверное, потому что подготовку с подачи Елизаветы Романовны начал за полгода. Да, да, Лизавета Романовна еще летом озадачилась, кто придет к ней встречать Новый год, потому пришлось и нам задуматься, как организовать все так, чтобы увидеть вас всех, заманить в один зал и не принимать отказов по случаю несанкционированных отлетов на всяческие Мальдивы, - хохотнул Роман Моджеевский, стоя у микрофона на небольшой сцене в «оранжерейном» зале ресторана «Соль Мёньер», украшенном по случаю празднично и ярко. Пять минут назад с этой самой сцены свалили музыканты – водички попить, а ведущий позвал хозяина вечера для приветствия гостей, и теперь тот, очевидно, мнил себя великим стендап-артистом. Впрочем, надо отметить, привлекать к себе внимание ему нравилось и правда удавалось. Народ слушал с интересом, а его младшая дочь тем временем с еще парой-тройкой детишек из стайки здесь присутствующей мелюзги, невзирая на то, что до курантов оставалось еще минут сорок, ковыряла картонки с подарками у большой ели, установленной здесь так же по случаю.
За всем этим Реджеп наблюдал с абсолютно каменным выражением лица и чувствуя, как его откровенно душит чертова бабочка. Ни слова не слышал, что говорит его непосредственный работодатель и что на ухо бухтит отец. Ему он выборочно переводил. А то бедолага по-русски знал всего несколько слов. Но все это безотрывно от своего основного занятия. А основное занятие заключалось в сверлении Татьяны-ханым взглядом.
