Затем я делаю паузу и замечаю, что глаза Тристана закрыты.
Когда он открывает их, то смотрит на небо.
— Если ты беспокоишься о своём обучении, я заплачу, — говорит Виндзор, и Тристан, ухмыляясь, переводит взгляд на принца.
— Я получил полную стипендию, ты, напыщенный осёл. Полагаю, в следующем году я буду случаем благотворительности для первокурсников в новом университете, не так ли?
— Надеюсь, студенты не попытаются запугать тебя, — шепчу я, когда Тристан поворачивается, чтобы посмотреть на меня.
— Да поможет им Бог, если они это сделают, — говорит он, и я знаю, что это действительно так. Наступает долгое молчание, пока он изучает меня. Вот тогда я точно знаю: он скажет «нет». Тристан скажет нет, и он уйдёт, и это будет концом всего этого.
Не каждая история в конце оборачивается красивой упаковкой, да?
Моё пребывание в Подготовительной Академии Бёрберри подошло к концу, а вместе с ним и эта глава моей жизни. Марни Рид, студентка-стипендиат, дочь Чарли и Дженнифер, энтузиастка доски почёта, любительница старой архитектуры и скучных исторических фактов.
— Марни, когда я принимаю решение, оно быстрое и непоколебимое.
— Я знаю, — выдыхаю я, когда Зак хмурится, а плечи Виндзора напрягаются. Крид и Зейд обмениваются взглядами, оглядываясь на своего коллегу-Идола так, словно они более чем готовы надрать ему задницу.
— Поэтому, когда я решил, что влюблён в тебя и что ты моя, я высек это решение на своём сердце в камне. — Он делает шаг вперёд и берёт меня пальцами за подбородок, поднимая моё лицо навстречу своему. — Ты моя, Марни, и я тебя не отпущу. Даже если мне придётся разделить твоё сердце. То, как ты любишь, бесконечно. Для меня этого более чем достаточно.
Я обвиваю руками его шею, и Зейд выдыхает с облегчением.
— Групповое объятие, все? Да, да, групповое объятие. — Затем он обнимает нас, и, хотя Тристан издаёт рычащий звук, он принимает это. Крид следующий, когда появляется Виндзор. Зак заключает нас всех в свои огромные объятия, прежде чем Миранда выскакивает из-за угла, волоча за собой Эндрю.
Мы обнимаемся прямо там, на кладбище, а Чарли Рид наблюдает за нами.
И тепло солнца… ощущается точно так же, как его улыбка.
Эпилог
Борнстедский университет располагает одним из самых больших и красивых кампусов в стране, расположенным в живописных горах Колорадо.
Я поднимаюсь по ступенькам женского общежития с коробкой личных вещей, Миранда следует за мной по пятам. У неё на телефоне играет песня «Good Charlotte California» «The Way I say I Love You» (прим. — «Как я говорю, что люблю тебя»), и она напевает текст, пока мы поднимаемся по лестнице. Я не говорю ей, но текст песни заставляет меня плакать.
«Если бы только Чарли был здесь», — думаю я, заходя в пустую комнату в общежитии, открывая окно и закрывая глаза от прохладного, свежего осеннего ветерка. Несколько недель назад мне исполнилось девятнадцать, и мы с парнями пошли есть вафли (разумеется, покрытые арахисовым маслом и сиропом) на железнодорожную станцию. Мы оставили место для Чарли, и я положила его фотографию на стол напротив себя.
Изабелла и Дженнифер присоединились к нам, и я наслаждалась их обществом больше, чем ожидала. Конечно, ни одна из них не понимает, как я могу встречаться с пятью парнями, возможно, быть влюблённой пять раз, но… это нормально. Они не обязаны понимать. Единственные люди, которые должны понимать, как это работает… это мы.
— Детка, моё общежитие так далеко от твоего, — стонет Зейд, прокрадываясь внутрь и падая на мой голый матрас. У меня есть несколько симпатичных новых простыней с маленькими арфами по всей поверхности. Я думаю, это должны быть рождественские простыни или что-то в этом роде, но эй, арфа есть арфа. — А второй этаж? Как жестоко. Мне нужно будет принести лестницу, чтобы я мог прокрасться в твою комнату.
— Тебе не обязательно красться, придурок, — бормочу я, подходя к кровати и щёлкая его по лбу. Он опускает меня на кровать рядом с собой, в то время как Миранда закатывает глаза и начинает застилать бледно-розовые простыни на своей кровати, останавливаясь только тогда, когда приходит сообщение от Эндрю, из Стэнфорда. Интересно, сложатся ли его отношения с этим парнем Россом, когда они так далеко друг от друга?
Только время покажет.
— Эндрю и Росс оба передают привет, — говорит нам Миранда, когда подходит Зак, неся под мышкой самую тяжёлую из моих коробок. Крид зевает и несёт… подушку, как это уместно. И стопку манги под другой рукой. Он бросает на мою кровать несколько томов о любви мальчиков, всё в смущающе откровенных обложках, и я хватаю их в охапку, бросая на него взгляд.
Тристан и Виндзор идут последними, каждый держит в руках коробку среднего размера.
— Этого должно хватить, — произносит Винд, упирая руки в бока и оглядываясь по сторонам. — Неплохо, для общежития простолюдинов, конечно.
— Ха, — говорю я, вставая и обходя кровать, чтобы разложить на полках свои новые книги из манги. — Вы все тоже живёте в общежитиях для простолюдинов, не забывайте.
— Так и есть, — соглашается Виндзор, когда Тристан наклоняется и достаёт фотографию Чарли из моей коробки. Он смотрит на него мгновение, прежде чем передать мне. Я беру его, наши пальцы соприкасаются, огонь пронзает мою руку и направляется прямо в грудь.
— Давай зайдём в кафетерий и посмотрим, что у них тут есть поесть, — говорит он, его голос низкий и ровный, как коньяк. Миранда ставит песню на своём телефоне на повтор, так что всё начинается сначала, когда я на мгновение прижимаю фотографию к себе.
— Вы, ребята, идите вперёд, а я сейчас подойду. Подождите меня снаружи, хорошо?
— Для тебя всё, что угодно, Мишка-Марни, — молвит Зак, используя для меня прозвище моего отца, прежде чем поцеловать меня в губы, обжигающим прикосновением губ, от которого мне хочется большего.
— Не задерживайся слишком долго, иначе мне станет одиноко, — мурлычет Крид, проводя пальцами по моей руке, прежде чем выйти из комнаты, и остальные ребята следуют за ним. Миранда останавливается в последнюю секунду, оглядываясь на меня мягкими, печальными глазами.
Интересно, она всё ещё влюблена в меня… или теперь с этим покончено? Это невозможно определить, потому что она любит меня так сильно, что было бы трудно заметить разницу.
— Я буду держать их в узде ради тебя, отгоню палкой всех голодных студенток. — Она замолкает, снова улыбаясь, прежде чем уйти по коридору, оставив свой телефон позади, а эта чёртова песня играет как финальная тема моей истории.
Но вот в чём дело: моя история на этом не заканчивается.
Нет, это, блядь, только начало.
Я не знаю, что произойдёт позже, или как сложится остальная часть моей жизни. Никто не знает таких вещей, но что я точно знаю, так это то, что я учусь в университете, в который всегда хотела поступить, с парнями, с которыми хочу быть, и лучшей подругой, которая всегда была рядом со мной. Клуб Бесконечности всё ещё существует, но… они там. Они там, а я здесь.
Я здесь, и это моё «долго и счастливо».
Жизнь всегда тычет своим чередом, секунда за секундой, и ничто не кончено, пока не закончится она, но… сейчас я счастлива, отдыхая в объятиях элиты. На данный момент — это именно то, что мне нужно.
— Я скучаю по тебе, папа, — шепчу я, ставя его фотографию на прикроватный столик, хватаю сумку и направляюсь к двери, чтобы присоединиться к моей новой семье на нашем первом ужине в кампусе. Я посылаю ему один, последний поцелуй, прежде чем закрыть за собой дверь и шагнуть в свою новую жизнь. — И я люблю тебя. Навсегда и бесповоротно.
Конец
