— Да, но мне едва ли стоит курить в присутствии хозяев.
— Ну, допустим, я не ваша хозяйка, так что при мне можете не бояться нарушить какие-то там предписания. — Он благодарно улыбнулся и взял предложенную сигарету.
— Стало быть, вам такая охота не по нутру?
— Терпеть не могу ничего подобного, — с чувством произнесла она.
— Но дело в том, что мясо у этих птиц исключительно вкусное, и если хочешь полакомиться, придется убивать.
— О да, конечно. Но тут ведь устроили настоящую бойню, хотя и называют ее почему-то спортом и развлечением.
— И все-таки, если охотятся не ради забавы — в этом нет ничего дурного. Хотя есть, конечно, границы допустимого, которые лучше бы не переходить. Один мой дружок нашел работу на юге. Так вот он рассказывал, что крестьяне там бьют несчастных птиц вообще по-черному. Домашней птице чуть ли не прямо на птичьем дворе сворачивают головы. Эти-то куропатки по крайней мере дикие.
При этих словах Джейн передернуло, водитель тотчас сменил тему. Он принялся рассказывать про названия здешних холмов, про ландшафт и зверей, обитающих в округе. Олени здесь, например, в зимнюю бескормицу делаются от голода настолько доверчивыми, что принимают пищу прямо из рук.
— А вы их часом не убивали?
— Ну, видите ли, до некоторой степени это ведь тоже входит в мои обязанности, миледи. Если иных не убивать, то они от истощения заболеют и подохнут.
— И как вы к этому относитесь?
— Все зависит от обстоятельств. Какое-нибудь глупое животное, да, его стоит пристрелить ради других, чтобы дурная кровь не передавалась по наследству. Но если вдруг передо мной оказывается здоровое, красивое, сильное животное, то я не стану губить, отпущу. Пусть произведет на свет таких же, красивых и умных, особей.
— Я вот только никак в толк не возьму, отчего эта кровавая затея приводит стольких людей в такой восторг? Ладно, если бы люди отстреливали больных и слабых, но ведь все это далеко не так. Например, лорд Апнор убивает зверей совершенно из иных соображений.
— Ну, что вы, миледи, он сейчас уже не тот. Когда возраст дает себя знать, люди уже не столько стремятся убивать животных, сколько любуются ими. Другое дело, что охота в такой, как, например, сегодня, день — это древняя и почитаемая здесь традиция, да и гости приезжают именно поохотиться. А вот мы с хозяином тут давеча выехали, вроде бы тоже на охоту, так он даже из ружья не стрелял: глаз прикроет и скажет: «Ба-бах», — как если бы выстрелил. И так не один раз. Хозяину теперь вполне хватает и рыбалки.
Джейн нравилось, как водитель рассуждает о людях и животных. И человек-то вроде молодой и, судя по мускулам, очень сильный, однако была в нем и какая-то чувствительность, которой, по мнению Джейн, так недоставало остальным мужчинам, стрелявшим сейчас дичь.
Подъехав к дому, Джейн поблагодарила шофера и направилась к дверям. Кто-то из гостей поприветствовал ее.
— Ну как охота? Для вас, наверное, слишком много впечатлений? — ехидно спросила Кларисса. — Или, может, неприятно было смотреть?
— Ну отчего же.
— Ха! И ты хочешь, чтобы мы тебе поверили?!
— Верьте или не верьте, какое мне, к черту, дело! — Джейн повернулась и взбежала на крыльцо.
— А что это ты так разговариваешь?
— На себя посмотри, — парировала Джейн.
— Мэк, отвези нас к охотникам! — раздраженно скомандовала Кларисса. Джейн про себя отметила, что водитель не отвечал Клариссе такой же улыбкой, какой улыбался ей.
Усевшись на берегу озера рядом с водопадом, Джейн задумалась. Всего лишь семь недель, как она вышла замуж, и вот они с Алистером уже умудрились повздорить. Как ей хотелось уехать отсюда, где все только и делали, что говорили про охоту. Казалось, общее настроение передалось и Алистеру, в него словно демон какой-то вселился. Джейн чувствовала себя совершенно чужой, да, впрочем, она и не хотела бы чувствовать себя комфортно в таком вот доме и таком месте. Однако она была женой Алистера. Боже, она может научиться сервировать стол, рассаживать и занимать гостей, однако ей никогда не удастся привыкнуть к тому, как люди хладнокровно уничтожают животных. Охота — занятие явно не для нее.
Она читала, лежа в огромной постели с колоннами, когда вернулся муж.
— Ну как, все еще дуешься?
— Я и прежде не дулась.
— Стало быть, мне почудилось. — Он ввалился в комнату, разбросал по углам мокрую одежду. — Там, на охоте, ты очень неприлично себя вела, мне было стыдно за тебя. Собственно говоря, я чувствовал себя совершенным идиотом. Особенно когда ты повернулась и ушла.
— Но ты ведь сам сказал, чтобы я «пошла отсюда», — сердито воскликнула она.
— Господи, ну и дура же ты! — в сердцах сказал он, удаляясь в ванную.
Джейн улеглась на кровати. Она была напряжена, в душе кипела обида, тем более что оскорбили ее совершенно незаслуженно.
— Какого же черта, в таком случае, ты вообще потащилась на охоту?! — спросил Алистер, выходя из ванной.
— Больше никогда не потащусь, не волнуйся.
— Чудесно! — сказал он угрожающе. — По крайней мере мне никто не будет портить удовольствие.
— Удовольствие?! И это ты называешь удовольствием?! Убивать невинных птиц — удовольствие?!
— О Боже, кажется, я женился на Франциске Ассизском!.. Не всех же мы убиваем! Сотни спасаются и остаются в живых. Интересно, а откуда тогда на столе берется еда? Если уж тебе претит убийство живности, становись тогда вегетарианкой. По крайней мере так гораздо честнее.
— Тебе ли говорить о честности! Лицемерие — это как раз то, без чего твоя мать шагу ступить не может. Подлинный мастер! — взорвалась Джейн.
— Не смей так говорить о моей матери!
— А почему же тогда при всяком удобном и неудобном случае она пытается выставить меня в дурном свете?!
— Ты чудовищный параноик, вот что я тебе скажу! И всегда говорил это, — прокричал Алистер. — Сегодня ты сама выставила себя на посмешище! Да еще и меня подставила. Несносная сучка, вот ты кто…
— Алистер, прекрати орать! Я терпеть не могу, когда на меня кричат. Я ведь и помыслить не могла, что это настолько ужасно! При мне еще никогда никого не убивали. Меня чуть не вывернуло на охоте.
Ничего не отвечая, Алистер начал переодеваться.
— Самое время тебе одеваться на ужин, — наконец сказал он.
— Я не хочу ужинать.
— И все же тебе придется.
— Я не намерена ничего делать против собственного желания, — раздраженно ответила она.
— И все-таки ты спустишься и поужинаешь вместе со всеми. Иначе что люди-то подумают?! Начнут подтрунивать надо мной: мол, я не могу справиться с собственной женой.
