– Руни!
– Именно это я имею в виду.
– Нет, Руни. Несмотря на слова, которые ты произносишь, ты любишь его. Я уверена, он возлагает на тебя большие надежды.
Руни ухмыльнулся.
– Ты имеешь в виду его собственные интересы. Он хочет, чтобы я стал политическим деятелем. Разве ты можешь представить меня в Вашингтоне?
– Конечно. Я думаю, ты стал бы превосходным политиком. Ты честный и сильный…
– Обыкновенный.
Дана покачала головой:
– Не обыкновенный.
– Хорошо, не важно, по крайней мере сейчас. Знаешь, почему я приехал к тебе?
– Почему?
– По просьбе Янси Грейнджера.
При упоминании этого имени сердце Даны гулко забилось. Она отвернулась, чтобы Руни не увидел боли, которая, она знала, отразилась в ее глазах.
– Если ты закидываешь удочку, то попусту тратишь время.
– Я сам чувствую себя дураком. – Он помолчал. – Так или иначе, Янси попросил меня поблагодарить тебя вместо него. Не могу понять, почему он сам не может этого сделать. Я хочу сказать…
– Я знаю, что ты хочешь сказать, Руни. Я предпочла бы не обсуждать это, если ты не возражаешь.
Брови Руни сошлись на переносице.
– Как угодно. Однако он сказал, что я должен поблагодарить тебя вместо него. Если бы не ты, он никогда не заподозрил бы заговора, не пошел к Герману Грину и не уличил его.
– Что сказал Герман? – Дана твердила себе, что дела Янси ее не касаются, что она вообще ничего не хочет о нем знать. Но Боже, это была неправда!
Руни рассказал ей о матери Грина. Когда он закончил, Дана покачала головой:
– Не могу себе представить ничего подобного.
– Я тоже. Но как я уже сказал, Янси благодарит тебя за прекращение судебного процесса, тем более что ты нашла третьего свидетеля и адвоката Андерсона.
– Это была удача, должна тебе признаться.
– На основании этого с Янси снимаются все обвинения, а ввиду подкупа свидетелей иск против него отклоняется. – Руни усмехнулся. – Вероятно, я мог бы даже выдвинуть обвинение в клевете.
– Похоже, Янси вырулил куда надо, а «Андерсон груп» – полный финиш?
– Абсолютно. Особенно когда выйдет газета с откровениями Грина.
– Жаль, что я не видела обмена любезностями между ним и Янси.
– И прекрасно! Я уверен, это было похуже, чем сцена с репортером, когда Янси двинул ему кулаком в физиономию.
– А что насчет земли? Твой отец собирается продать ее больнице?
Руни пожал плечами.
– Я не посвящен в его дела.
Дана молчала. Как бы ей хотелось избавиться от боли и страдания, терзавших каждую клеточку ее тела! Но она не могла. Еще нет.
– Я думаю, ты закончишь свой материал и отправишься в округ Колумбия, да? – спросил Руни.
– Надеюсь. Хочется верить, что этот материал поможет мне получить новую работу.
– Ты что, шутишь? Да из всего, что тут случилось, у тебя получится сенсационная статья.
– Сомневаюсь, – уныло сказала Дана.
Руни посмотрел на нее долгим взглядом.
– Пора возвращаться в Ричмонд.
Дана поцеловала его в щеку.
– Я позвоню.
Как только он ушел, она вернулась к себе в номер, закрыла дверь и дала волю слезам.
– Вы беременны, миссис Хоулинг.
Миниатюрная синеглазая женщина замигала, а ее рот удивленно открылся.
– Я? Вы уверены?
Впервые за последние недели Янси по-настоящему улыбнулся.
– Уверен. А если быть точным, то у вас шесть недель.
– О мой Бог! Не могу поверить после всего, что было.
– Вы правы. А сейчас вам надо отпраздновать это событие вместе с мужем.
– О Боже, Чарли! – Она громко рассмеялась. – Он… он мне не поверит. Может быть, вы ему скажете, доктор Грейнджер?
– О нет, это ваш праздник. Никто больше здесь не нужен. Отправляйтесь домой, миссис Хоулинг, и сделайте то, что делают все женщины, когда у них какое-то замечательное событие.
Миссис Хоулинг покраснела.
– Например, надеть платье в обтяжку и туфли на каблуках?
– По-моему, будет здорово.
– О, доктор, у меня нет слов! Я… – Слезы не дали ей договорить.
– Вам ничего не надо говорить. Вы беременны, и большей благодарности мне не нужно.
Она кивнула и пошла к двери.
– На этой неделе обязательно покажитесь акушерке, – предупредил он, когда она уже взялась за ручку.
Она обернулась и с улыбкой призналась:
– Я не пропустила бы это ни за что на свете.
Как только она ушла, хорошее настроение Янси улетучилось. Немного тепла осталось на сердце, но он знал, что это ненадолго. С тех пор как Дана ушла из его жизни, внутри его все заледенело.
Только работа и пациенты держали его в норме. Он уставился на телефон, но у него не хватало мужества позвонить ей.
Черт возьми, это несправедливо! Он любит ее! Он так сильно ее хочет! Тем не менее сперва он должен рассказать ей правду, а это самый трудный случай в его жизни. Он не знал, найдутся ли слова. Почему-то он не был уверен, что любовь способна это преодолеть.
Он не спросил у Даны, откуда она узнала про него и Виду Лу. И так понятно, что Вида Лу сама ей рассказала. Проклятие! Он предполагал, что она навредит ему, и не ошибся.
И все же он не смирится с поражением. Он вернет Дану. Так или иначе, он найдет в себе силы рассказать ей правду.
Но сейчас, как никогда, он чувствовал себя потерянным и одиноким. Ему казалось, он в пустыне, а хищные птицы кружат над ним, отщипывая его плоть по кусочкам.
– Что стряслось, дорогой доктор?
Янси не сразу осознал, что он уже не один – явился Броди Калхаун со своими шуточками.
– Ты должен быть на коне, – добавил Броди, не дождавшись ответа.
– С чего это?
Густые брови Броди поползли вверх.
– Очевидно, ты не видел газету.
– Нет. Я всю ночь провел здесь.
– Чертовски хорошо выглядишь, надо сказать. Ты наделаешь кучу ошибок, если не пришпоришь коней.
– Не в этой жизни, Броди. Ты не хочешь, чтобы я женился на твоей сестре, и я тебя не виню. Но если бы ей понадобилась операция, ты бы пришел ко мне. Так что отстань.
Броди вздохнул.
– О’кей, с тобой все ясно. – Помолчав, он продолжил: – Грин выложил все. Не могу поверить, что это он взял деньги, даже если ему надо было рассчитаться за долги своей азартной матушки. Но так или иначе, он реабилитировал тебя – на первой полосе.
– Хорошо.
– Это все, что ты можешь сказать?
– А что еще? Я не совершил никакой ошибки.
– Я так понимаю, что и судебный иск отклонен?
– Да, я вышиб его одним ударом ноги. – Янси сделал паузу. – Я думаю, ты не знаешь всей правды о деньгах и судебном иске.
– То есть? Ну-ка…
– Грин взял деньги, но с единственной целью – опорочить меня.
– Что?!
– Судебный процесс был сфабрикован ради той же цели. Группа бизнесменов из Атланты, известная как «Андерсон груп», решила обмазать меня дерьмом, чтобы утопить больничный проект.
