– Стало быть, ты намерена жить в округе Колумбия?
Их взгляды встретились.
– Это зависит…
– От чего?
– Захочет ли один доктор сделать меня честной женщиной.
Глаза Янси загорелись, он снова наклонился и поцеловал ее.
– О, Дана, больше всего на свете я хочу на тебе жениться, но я боялся, что ты никогда не простишь меня.
– Я простила тебя давным-давно, только не могла признаться в этом. Я влюбилась в тебя в первый вечер в ресторане, когда ты поцеловал меня.
– А я – в тебя. – Глаза Янси внезапно потемнели от боли. – Но сможешь ли ты когда-нибудь забыть…
– Ты о моей матери? Да. Когда ты со мной, я не вспоминаю о ней.
– Слава Богу! Я бы не вынес, если бы она встала между нами.
– Так что мы теперь будем делать? – спросила Дана.
Он улыбнулся.
– Ну, если мы не можем пойти к священнику, значит, приведем его сюда.
– Когда?
– Завтра.
У Даны перехватило дыхание.
– Ты правда этого хочешь?
– Всем сердцем.
– О, Янси, я люблю тебя!
– А я – тебя. – Он положил руку ей на живот. – И нашего малыша.
Она вдруг нахмурилась.
– Как ты думаешь, я смогу его выносить?
– Как врач, я сделал все возможное. И ты сделаешь то, что должна. А дальше будем полагаться на судьбу.
– Поддержи меня, Янси, – прошептала Дана прерывающимся голосом.
– Конечно, не волнуйся. Я рядом с тобой. Я никогда тебя не отпущу.
– Я тоже хочу.
Дана перевела взгляд с двухмесячного сына, сосавшего грудь, на мужа. Они были женаты уже почти год, но каждый день она щипала себя, чтобы удостовериться: это не сон. Никогда в жизни она не испытывала такого счастья и удовлетворения и знала, что Янси чувствует то же самое.
– Так давай, – поддразнила она. – Вон, вторая свободна.
Сверкнув глазами, Янси устроился рядом с ней на кровати, подперев голову рукой.
– Ты меня соблазняешь, – прошептал он. – Но я не хочу перемазаться молоком.
Она засмеялась:
– Трусишка!
– Что ты сказала? Трусишка? – Он наклонился и припал к свободной груди.
– Я вся покрылась гусиной кожей.
– А я возбудился… Я готов.
Она щелкнула его по носу.
– Придется подождать.
– Ну сколько еще эта козявка собирается есть? – Янси провел пальцем по крошечной щечке.
– Пока не наестся. Так ведь, Адам, любовь моя?
Янси захохотал.
– Черт, он похож на своего старика. Тоже любит титьки.
– Ты извращенец, – сказала Дана, округлив глаза.
– А ты любимая.
Замерев, Дана посмотрела на мужа с нежностью. Она читала в его глазах ту же любовь, которую испытывала сама.
– Я уже говорил, миссис Грейнджер, что люблю вас?
– Сегодня – целых четыре раз, а сейчас только полдень.
– Проклятие! Мне лучше заняться программой.
Дана засмеялась.
– Кстати, почему ты дома? Я думала, ты отправишься на строительную площадку и устроишь очередной разгон подрядчикам.
– Я поеду туда, но прежде мне надо кое-что сказать тебе.
– Что?
– Вида Лу подала первую апелляцию. – Если и есть темная сторона в их жизни, то она связана с судебным процессом. Даже после того как Тайсон Питерс признался в лжесвидетельстве в пользу Виды Лу, она продолжала заявлять о своей невиновности. В конце концов районный прокурор довел дело до конца.
– Как я подозреваю, первая апелляция – это начало долгого пути, – заметила Дана.
– Да. Но она все равно получит по заслугам.
– Я все еще с трудом верю, что она в камере смертников.
– Она сама себя довела до этого. Не жалей ее.
– Я не жалею.
Малыш зашевелился, требуя внимания. Успокоив его, Дана улыбнулась Янси.
– У меня тоже есть новости.
– Да?
– Сегодня снова звонил Вэйд Лэнгли.
– Он хочет, чтобы ты вернулась на работу?
– Да, и я собираюсь.
– Кошмар! Ты же не можешь оставить Адама!
– Я думала, ты скажешь, что понимаешь меня.
– Ты ведь знаешь, я просто тебя дразню. Не важно, как ты поступишь, знай одно: я поддерживаю тебя на сто процентов.
– Поверь, ни работа, ни что-то еще не оттеснят вас с Адамом на второй план.
– Я знаю и сам пробую соответствовать такому принципу.
– У тебя прекрасно получается. – Она помолчала. – Я все еще расстроена, что ты не получил Нобелевскую премию.
– Да, не получил. Но пойми меня правильно – эта премия была бы чем-то вроде излишка соуса для мяса с картошкой, как ты однажды выразилась. Черт побери, я получил гораздо больше, чем заслуживает любой мужчина! – Он наклонил и поцеловал Дану в нос.
– Я знаю, но…
– Никаких «но», миссис Грейнджер. – Янси усмехнулся. – Я не получил премию, но моя работа продолжается. Например, конгрессмен и его жена забеременели.
Дана улыбнулась тому, как он построил последнюю фразу.
– Я рада. Чудеса все же случаются.
– Это я сделал их счастливыми.
Дана опустила глаза.
– Эй, наш сын перестал сосать. Он спит. – Она отняла ребенка от груди и уложила в колыбель, а когда обернулась, Янси протянул к ней руки.
– Теперь я на очереди, любовь моя.
Кровать и завтрак. – Здесь и далее примеч. пер.
