– После завтрака готов поехать познакомиться с будущей тещей.
Тушуюсь. Вчера легко было давать обещание. До его исполнения, казалось, отделяла целая вечность, а сейчас… Киваю и понимаю, что попробовать свое блюдо мне так и не удастся. Аппетит пропал.
С каждым километром, приближаясь к своему дому, я все больше начинаю нервничать. Воображение не рисует хорошего расклада, слишком отчетливо я осознаю обстановку, и слишком близко я знаю свою маму. Для нее Макар – по-прежнему светлый мальчик, идеально подходящий ее девочке по всем параметрам, а Марк… взрослый мужчина, приехавший познакомиться только для того, чтобы забрать ее неразумную дочь сожительствовать.
Да, сейчас что-то будет, но уже не в моих силах это остановить. Не могу я взять назад свое обещание, данное вчера в порыве от обрушившегося на меня счастья. Я, итак, много раз обижала Марка.
"Может, надо было подготовить маму к разговору?!" – мучаю себя, выходя из автомобиля, вздыхаю и понимаю: поздно подумала об этом и прирастаю к земле, забыв о волнующих проблемах, оттого что Макар идет по тропинке рядом. Он пока не видит меня, и я стою, не шевелясь, желая, чтобы парень так и прошел мимо, но по закону подлости Мак поднимает глаза... Он замедляет ход, чиркает по мне режущим душу взглядом и запускает калейдоскоп отвратительных картинок. Машинально, словно пытаясь защититься, я делаю шаг назад и упираюсь в твердое защищающее от всего и всех тело Марка, неслышно подошедшего ко мне сзади. Будто желая еще сильнее убедить меня в своей поддержке, он обнимает за плечи, и все мои страхи растворяются в прохладном осеннем воздухе, подобно пару изо рта.
Парень, еще раз оцарапав меня взглядом, отворачивается и уходит. А я выдыхаю и понимаю: он не считает себя ни в чем виноватым, для него я шлюха и обманщица. Остается только надеяться, что Макар будет держать язык за зубами и не станет рассказывать общим знакомым об информации, которую раздобыл обо мне, проследив. В конце концов это не в его интересах, ведь он твердил всем, что я его девушка, и надеюсь: ему не захочется признаваться в том, что какая-то шлюха сделала из него дурака.
Марк сдвигает меня с места и направляет к парадной. Остается только молиться, чтобы все не закончилось ссорой дорогих мне людей.
Ступенек оказывается значительно меньше, чем обычно, и минуем мы их значительно быстрее, чем хотелось бы.
Не желаю открывать дверь своим ключом и звоню.
Мама распахивает ее и не скрывает удивления, оттого что я пришла не одна. Под сбивчивый аккомпанемент громыхающего сердца я бормочу:
– Мама, это Марк – мой любимый мужчина. Марк, это моя мама – Ольга Константиновна.
Он улыбается ей и протягивает заранее купленный шикарный букет. Она, не демонстрируя на лице эмоций, берет цветы.
Чувствую ободряющее тепло пальцев мужчины, сжимающего мою руку, и пытаюсь впитать всю его силу и решимость отстоять наше счастье.
– Пойдемте выпьем чай, – беру на себя позабытую мамой роль радушной хозяйки.
Кухня, напряжение, пронизывающее меня, закипающий чайник.
– Как вы познакомились?! – звучит первый ее вопрос.
От волнения сжимаю в руке чашку с такой силой, что, мне кажется, еще секунда и она лопнет, и жду его ответа. Марк невозмутим.
– Случайно. В клубе.
Понимаю: он смягчает правду, но для моей мамы подобное знакомство не добавит плюса ему в копилку.
– С каких пор, Ася, ты ходишь в клубы?! – получаю словесный подзатыльник и недовольный взгляд, который чувствую, даже не поворачиваясь.
Не отвечаю, а тихонько вздыхаю и завариваю чай.
– И как давно это произошло?
– Больше двух месяцев назад.
Маме от чего-то становится легче. Я с удивлением поглядываю на нее, выкладывая на стол печенье и конфеты.
– Но тогда вы должны знать, – победоносно начинает она. – Что Ася совсем недавно рассталась со своим молодым человеком и вы, скорее всего, просто способ заставить Макара приревновать.
Не даю ответить Марку и встреваю:
– Все с точностью наоборот. Мы поссорились с Марком, и Макар был тем, кем я пыталась утешиться!
Мама пытает меня взглядом и, убедившись, что на лице не дрогнул ни один мускул и мои глаза кристально правдивы, хмурится.
– Чем вы занимаетесь?! – возобновляет она свой допрос.
– У меня несколько ночных клубов в городе.
Ответ, как я предполагала, не понравился ей. Пытаясь разрядить обстановку, разливаю чай и бормочу:
– Угощайся.
Мама отодвигает поставленную мной чашку, показывая, что с кем попало это делать не намерена, и, пытая теперь лицо Марка, спрашивает:
– Зачем вам моя девочка? Я вижу, вы взрослый состоятельный мужчина?!
Он спокойно смотрит ей в глаза и произносит три слова, растопившие меня, как сахар, который я только что бросила в чашку.
– Я люблю Асю.
Мама поджимает губы, похоже, мы сделаны с ней из разных продуктов. На нее никак не подействовали его слова.
– Я против ваших отношений! Моя дочь еще слишком молода и наивна, чтобы понимать все подводные камни, которые вы скрываете, и я не позволю вам разрушить ее жизнь.
Уши режут слова «я против», «моя дочь», «я не позволю» ... Где же мои чувства, мои желания?! Да, я безумно люблю ее! Ради мамы я сделала невозможное: перешагнула через себя, через принципы, испачкала свое тело и душу чужими прикосновениями, но я не могу стать лишь любимой марионеткой в ее руках. Я достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения, чтобы самостоятельно выбрать человека, с которым хочу быть рядом.
Чай остывает в кружках, пить его никто не собирается. Я смотрю на недовольную маму, на Марка, спокойно выслушивающего ее речь, и осознаю: мне надо принять чью-то сторону. Сердце обливается кровью. Я люблю их обоих! Несправедливо, что женщина, которая должна больше других понимать и поддерживать меня, негласно заставляет сделать выбор.
Стараясь спрятать все негативные эмоции, я опять встреваю в их разговор:
– Мама, я пришла не спрашивать у тебя разрешения, а познакомить с мужчиной, которого я люблю.
– Ася!
Наверно, она не узнает меня. Я впервые поднимаю восстание и иду в открытую против ее мнения.
– Выслушай.
Набираю в легкие побольше воздуха.
– Марк поддерживал меня все это время, заботился даже, когда я принимала свои чувства за благодарность. (о страсти и прочих деталях я, естественно, умалчиваю.)
