имеет, что это для меня значит.
В гостиной мягкие диваны в приглушенных серых и сиреневых тонах с коврами в тон, картинами и другими аксессуарами. Широкое окно в дальнем конце комнаты обрамляют воздушные тканевые занавески.
– Ты прекрасно потрудилась, подружка! Тут потрясающе. Я в восторге!
Я провожу кончиками пальцев по дорогому на вид ореховому столу, прохожу обеденную зону и вхожу в кухню. Белые глянцевые шкафчики блестят чистотой и новизной, несмотря на чрезмерную эксплуатацию, которой они, без сомнения, подверглись. Фэй и Кай жили здесь последнюю неделю, координируя работы по внутренней отделке. Фэй любит готовить, и, я уверена, к настоящему времени она тщательно проверила кухню. Я улыбаюсь, когда замечаю дальнюю стену, посвященную Хьюсону. На пробковую доску наклеено, должно быть, не менее двадцати фотографий малыша. Я внимательно разглядываю их, умиляясь его очаровательному личику.
– Он так мил, что заставляет меня задуматься о детях.
– Понимаю. Меня тоже. Я его просто обожаю. – Голос Фэй звучит мечтательно, как и всегда, стоит ей заговорить о племяннике Кайлера.
Парочка без ума от него.
Кайлер подавился водой из своей бутылки, и Брэд хлопает его по спине.
Я открываю боковую дверь на нашу личную террасу, любуясь плетеным столиком и двумя стульями. С другой стороны расположены два узких шезлонга, а массивная цветочная кадка кремового цвета до отказа забита яркими цветами.
– Давай покажу твою комнату. – Фэй за локоть втягивает меня обратно в квартиру, пока парни падают на шезлонги, вытянув длинные ноги.
– Ну, что скажешь? – спрашивает она, нервно покусывая кончик большого пальца. Мой взгляд скользит по кремовой кожаной кровати размера king size, гладкой глянцевой мебели, красивому покрывалу кремового, золотого и зелено-синего цветов и шторам, подобранным к нему. Под ногами мягкий бежевый ковер.
Я разворачиваюсь и обнимаю лучшую подругу.
– Мне нравится! Идеально. Элегантно и сдержанно.
Она расслабляется, но тут же слегка хмурится, вглядываясь в мое лицо.
– Откуда тревожные морщинки? – спрашивает Фэй.
– Кажется, я сказала, чтобы большую спальню забрала ты? В этом было бы больше смысла. В конце концов, это у тебя есть парень.
– Рэйч, ты же хозяйка квартиры. Мне неловко забирать себе главную спальню.
Фэй в этом вся.
– Дурочка. – Я тихонько шлепаю ее по руке. – Мы же это обсуждали. Какая разница, кто купил квартиру. Это всего лишь деньги.
Теперь я могу позволить себе быть легкомысленной. Мои взаимоотношения с деньгами сильно изменились с тех пор, как мои родители выиграли в лотерею более восьмидесяти миллионов евро. Раньше я бы разделяла мнение Фэй, но теперь денег у меня больше, чем мне требовалось, и я не позволю финансовым вопросам помешать чему бы то ни было. Фэй получает щедрое пособие от своего недавно появившегося настоящего отца, а семья Кеннеди крайне состоятельна, так что деньги для нее тоже не проблема, но я чувствую, что она все еще не может привыкнуть к этому.
Как по сигналу, она закатывает глаза.
– Поверить не могу, что ты так изменилась! В школе ты была такой скупердяйкой. – Она поднимает руку, когда я собираюсь что-то ответить. – Знаю-знаю. Все оттого, что тогда у тебя не было лишних денег, а теперь у тебя их много, но я не понимаю, как твое отношение к ним могло поменяться так быстро.
– У меня навалом более острых потребностей, чем деньги, Фэй. Вот почему. Одним поводом для беспокойства меньше, и я не собираюсь чувствовать себя виноватой. Мама и папа дали нам по десять миллионов, и я более чем обеспечена до конца жизни.
Она кивает.
– Тебе все равно следовало позволить мне оплатить половину. Папа и Джеймс были бы счастливы вложиться в мою долю.
Джеймс – папа Кайлера и дядя Фэй. Впрочем, пару лет назад выяснилось, что Джеймс не биологический отец Кая. Но это совсем другая история.
– Мне необходимо место, которое я могла бы назвать своим. Впрочем, – спешу я заверить ее, – оно также и твое.
Сложно выразить свои чувства словами, но они значат именно то, что я говорю. Эта квартира принадлежит ей в той же степени, что и мне, но для меня важно, чтобы мое имя было единственным в документе о собственности. Мне нужно пустить корни. Начать жизненный путь с нуля. Забыть прошлое, жить настоящим и смотреть в будущее. Трудно объяснить это кому-то, кто не знает секрета, который я скрывала последние шесть лет.
Фэй шумно сглатывает, и мы пристально смотрим друг на друга. Я знаю, что вопрос уже готов сорваться с кончика ее языка. Вопрос, который она задает время от времени: готова ли я поговорить об этом. Она знает, что со мной что-то случилось, но у нее нет никакой конкретики, и я планирую продолжать в том же духе.
Я не могу рассказать ей.
Никому не могу.
Мне слишком стыдно.
Я переключаюсь в режим маневрирования.
– Мои родители разводятся.
Ее глаза широко распахиваются.
– Что?
Я присаживаюсь на край мягкой кровати.
– Об этом-то они и хотели со мной поговорить. Анекдот, – качаю я головой, а мой рот заполняется кислым привкусом. – Папа живет с охотницей за деньгами, которая едва старше меня, а мама воплощает все свои фантазии с инструктором из спортзала. Видимо, любовь прошла, а они хотят жить дальше и бла-бла-бла.
– Мне очень жаль, Рэйч. Твой брат знает? – Я киваю, не желая начинать разговор об Алеке. – Как ты себя чувствуешь? – Она садится рядом со мной, обнимая за плечи.
– Я пока не вполне уверена, – честно признаюсь я.
После многих лет притворства у меня не осталось никаких чувств. Это был мой главный механизм выживания, и теперь я боюсь открыть эту дверь. Боюсь, что все сдерживаемые эмоции из прошлого вырвутся и затопят меня, погрузив в море вещей, о которых я не хочу думать, не говоря уже о том, чтобы чувствовать.
Переезд в Америку – это моя большая попытка взять свою жизнь под контроль.
Мне уже легче дышать здесь. Я реже оглядываюсь через плечо.
Чувство облегчения от того, что я сделала это, что дошла до конца, – велико.
