Как Уиллоу оказалась здесь — для меня загадка. Пабы — не ее конек. Она пьет шампанское, занимается йогой, ест шоколад с причудливыми названиями. Она прилетела на вечеринку команды Стеллы, так что единственная причина, которую я могу придумать, это то, что она пытается держаться подальше от праздника любви Стеллы и Хадсона.
Я откинулся на стуле, держа горлышко бутылки пива между двумя пальцами, и смотрю на нее, пока она осматривает бар. Подвесной светильник над нами сияет над ее головой, как нимб, когда она начинает счищать краску со стола. Ее усталость удивляет меня. Я всегда считал ее хамелеоном — человеком, который приспосабливается к любой ситуации, в которую попадает.
Я ставлю бутылку пива на место и вытираю потные ладони о джинсы.
— Что такое Tinder? — Правда? Это то, что я говорю, чтобы сломать лед? Это все, что я мог придумать.
Мой вопрос удивляет ее, и она поднимает на меня взгляд.
— Tinder? — Она скривила лицо, как будто не расслышала меня правильно.
— Да, а в чем дело? Лорен всю неделю настаивала на том, чтобы я зарегистрировался.
Она смеется, улыбка трескается на ее губах.
— Правда? Ты никогда не слышал о Tinder?
— Поверь мне, я бы не сидел здесь, чувствуя себя идиотом, если бы слышал. — Я беру свое пиво и делаю длинный глоток, допивая его до конца. — Похоже, я единственный, кто потерялся в теме Tinder.
— Это приложение для знакомств. — Она делает паузу. — Позволь мне поправить себя. Это приложение для поиска добычи. Свайп вправо; свайп влево. Давай трахнемся, или нет.
— Приложение для вызова проституток. — Я фыркнул. — Печально, когда твоя сестра больше заботится о том, чтобы у тебя был секс, чем ты сам.
— Похоже, у меня та же проблема: все, кроме меня, беспокоятся о том, чтобы моя вагина была занята. — Она снова смеется, и от этого звука мне становится непривычно легко — чего я не чувствовал уже очень давно.
Я хочу услышать этот смех снова. Такая красивая женщина не заслуживает того, чтобы сидеть в задней части захудалого паба с грустью в глазах.
— Хадсон рассказал мне о том, как твой парень надул тебя, — говорю я.
Ее рубиново-красные губы хмурятся, и она нервно проводит рукой по своему платью. Я щипаю себя за переносицу, сожалея о своих словах. Разговор о ее бывшем придурке не вызовет у нее смеха.
— У Хадсона слишком длинный язык, — бормочет она. — И бывший парень.
— Извини за это. Хадсон рассказал мне, что сделал твой бывший.
— То, что он сделал, было хреновым и стало последней каплей в наших отношениях.
— Ребенок умер? — Я сделал паузу, вопрос прозвучал слишком близко к сердцу. У меня есть дочь. Это могла быть Мейвен. Я не могу представить, что переживают те родители.
— К счастью, нет. К сожалению, у него серьезное повреждение мозга, и он никогда не будет прежним.
Чертов осел. Показывает, как одно глупое решение может повлиять на жизнь других. Я встречался с ее бывшим всего несколько раз, но сразу понял, что он никогда не станет моим другом.
— А он?
— Он выпущен под залог, и суд над ним отложен, пока он не закончит физиотерапию.
— Ты меня разыгрываешь?
Она покачала головой.
— Это преимущества сына мэра города.
— Мне жаль, — шепчу я.
— Меня тошнит от того, что я любила кого-то, кто совершил что-то настолько плохое.
Она берет напиток, который заказала ей Лорен, и выпивает его. Мои губы слегка поджимаются, когда ее лицо искажается в гримасе, напоминающей отвращение.
Она высовывает язык и показывает на стакан, как будто это яд.
— Твоя сестра пытается меня убить? Что это за дерьмо?
— Jameson, — отвечаю я, чувствуя, как мои губы снова подрагивают — чего они не делали ни с кем, кроме Мейвен.
Она смотрит на меня, моргая.
— Виски.
Она обеими руками подталкивает стакан к столу.
— Ну, тогда это мой первый и последний раз, когда я пью виски. Я больше из тех девушек, которые любят вино-слэш-шампанское-слэш-дай-мне-что-то-фруктовое.
— Виски действует на сердце сильнее, чем шампанское. Ты не ошибешься, если попытаешься забыться с виски. Это я тебе обещаю.
— В таком случае, закажи мне еще. — Она делает паузу, чтобы ткнуть в меня пальцем. — Подожди, если это такое средство для сердца, почему ты его не пьешь?
Я пожимаю плечами.
— Я планировал сегодня хорошо провести вечер с пивом.
Она поднимает свой пустой бокал.
— Я планировала шампанское. Если я его пью, то и ты тоже.
Я улыбаюсь, как мне кажется, впервые за несколько месяцев, и поднимаю руку, чтобы сказать бармену, Малики, что нам нужна еще одна порция.
— Лучше бы это сработало, — говорит она, когда Малики приносит наши напитки. Она пригубила виски, как профессионал, глубоко вдохнула и прищурила глаза, когда виски закончился. — Черт, этот был еще крепче.
— Это поможет. Обещаю. — Я стучу по столу, прежде чем выпить свой стакан. Оно обжигает, когда опускается вниз.
— Ты скучаешь по ней? — спрашивает она из ниоткуда, как будто этот вопрос был на кончике ее языка всю ночь.
Моя челюсть сжимается. Я удивлен ее вопросом.
— Каждую гребаную секунду дня. — Моя честность шокирует меня. Я отвергал все разговоры о Люси, которые пыталась завести со мной моя семья. — Ты скучаешь по нему?
— Каждую гребаную секунду дня, и я ненавижу себя за это. Я не могу перестать скучать по тем его частям, которые не были ужасными.
Малики, словно читая мои мысли, приносит нам еще одну порцию. Она делает еще один долгий глоток, а я все еще сижу в своем кресле, все мое внимание приковано к ней, пока я жду, что она продолжит.
Она усмехается:
— Это не тот разговор, о котором я думала, что буду вести сегодня вечером. Никто не говорит о нем, боясь, что я захочу его вернуть, если они упомянут его имя.
Я киваю, надо мной проплывает облако печали. Я хочу разозлиться, что она жалуется на потерю того, кого может вернуть в любую секунду, потому что у меня нет такой возможности. Я был бы раздражен, взбешен и готов изрыгать огонь, если бы кто-то другой сказал мне такое.
Но не с Уиллоу.
Я беру свой бокал и смотрю, как она делает еще один глоток своего напитка. Бретелька ее зеленого платья свисает с плеча, давая мне возможность увидеть светлые веснушки, усыпавшие ее бледную кожу. Я никогда не смотрел на нее, не видел ее по-настоящему, до сегодняшнего вечера. Ее рыжие волосы собраны в два тугих пучка на макушке, из них выпадает несколько спиралей идеальных локонов.
— Как насчет того, чтобы произнести тост? — спрашивает она.
Я поднимаю свой бокал.
— За что мы поднимаем тост?
— За то, чтобы напиться. За бесчувствие. За то, чтобы забыть.
Мне нравится, как она думает.
— За то, чтобы запить боль. — Я стучу своим бокалом о ее бокал. — Давай утопим наши печали.
Мы запиваем нашу боль. Мы забываем о своих проблемах. Черт, мы забываем обо всем и обо всех вокруг.
Мой мозг не работает, когда я задаю свой следующий вопрос. Этого бы никогда не случилось, если бы я был трезв.
— Ну что, ты уже попробовала? У тебя был секс с помощью этого Tinder?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
УИЛЛОУ
Мне нужно в туалет.
Туалет находится в другом конце коридора, всего в нескольких шагах, но я не могу пойти. Я фальшиво сплю, и так уже несколько дней. Мои мышцы болят. Голова болит. Как только Даллас уйдет, я покину диван Лорен, уеду из этого города и вернусь в Калифорнию.
Хотя я повернута к нему спиной, я чувствую, что он наблюдает за мной, его глаза впиваются в мою кожу, надеясь выудить из меня ответы. Он уйдет с пустыми руками, потому что у меня для него ничего нет. Моя цель — измотать его молчанием, пока он не сдастся.
То, что произошло прошлой ночью, проносится в моей голове. Я никогда не видела Далласа таким злым и напряженным.
Пытаясь заснуть, я закрываю глаза, но мой план рушится, когда это настигает меня. Я чуть не спотыкаюсь о него, когда вскакиваю с дивана и бегу по коридору прямо в ванную.
