Она ведет себя спокойно, но в то же время дает мне понять, где ее лояльность. Если ей придется выбирать сторону, то это будет не я. Если она думает, что я та, с кем Далласу нужно двигаться дальше, то она не в своем уме, но, как и во многих других случаях, я предпочитаю держать язык за зубами.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ДАЛЛАС
— Вот это зрелище для слабонервных.
Голос Хадсона посылает грохот в мой череп. Прошлой ночью я слишком много выпил и бросал в него бомбы. То, как он вяло поднимается по лестнице и рушится в красное кресло-качалку рядом со мной, говорит о том, что он тоже не выспался. Надеюсь, по более веской причине, чем моя.
— Ты в моем списке дерьма, — ворчит он.
Я указываю на его грудную клетку, которую обнажает обрезанная футболка.
— Эти царапины от гнева или удовольствия?
Он поднимает руку и осматривает кожу с забавной, почти мальчишеской улыбкой.
— Удовольствия. Определенно удовольствие.
Я никогда не думал, что увижу его снова счастливым после того, как его бывшая бросила его ради его лучшего друга, пока он служил за границей, но появилась Стелла и все изменила.
— Тогда я не согласен с тем, что я в твоем списке дерьма. Если бы ты спал на диване, я бы тебя пожалел, но судя по этим следам, я уверен, что ты этого не делал. Конец дискуссии. — Я передаю ему дополнительную чашку кофе, которую я налил, ожидая его появления, уверенный, что он появится сегодня утром.
— Не конец дискуссии. Стелла убежала на рассвете, чтобы посплетничать у Лорен, потому что ты обрюхатил ее лучшую подругу.
— Ладно, я твой должник. Я буду косить твою траву. Отработаю одну из твоих смен.
— Ты собираешься рассказать мне, что произошло?
Я фыркнул.
— Я вижу, Стелла не единственная любительница сплетен в вашем доме.
Он почесывает свою небритую щеку.
— Она от меня шарахается.
Я барабаню пальцами по деревянной ручке своего кресла.
— Уиллоу не отрицала, что беременна, так что я бы сказал, что это подтверждает это.
Слова «я беременна» никогда не сходили с ее уст, но она бы не стала отрицать, если бы это не было правдой. Она потратила годы, работая с публицистом Стеллы, придумывая истории, чтобы убрать сплетни о Стелле. У нее был бы хороший ответ, если бы это было неправдой. Черт, я удивлен, что у нее не было уже готового оправдания, которое ждало бы, когда дерьмо попадет в вентилятор.
— И? — подталкивает он.
— Есть вероятность, что я отец.
— Вероятность? Вчера вечером она казалась чертовски уверенной в этом.
Она и сейчас уверена.
— А что если он не мой?
— Мы с тобой оба знаем, что Уиллоу не такая и не лгунья. Стелла клянется, что Уиллоу уже несколько месяцев не спала ни с кем, кроме тебя. — Он смеется. — Поверь мне, судя по ее лицу, она хотела бы, чтобы это был кто-то другой.
Я провожу рукой по лицу, надеясь, что это поможет мне проветрить голову.
— Вот чего я боюсь.
Он смеется.
— Готовься, брат. Это произойдет, нравится тебе это или нет.
— Мы сегодня поговорим, разберемся с дерьмом.
— Первым дерьмом должно быть выяснение жизненной ситуации. Это была моя самая большая проблема со Стеллой. Блу Бич был вне ее зоны комфорта, а Лос-Анджелес — вне моей.
Лос-Анджелес когда-то был моим домом. Я не возражал против отъезда из Блу Бич много лет назад, когда Люси попросила, но это больше не вариант. Мейвен должна быть здесь, с моей семьей. Мне нужна их поддержка. Уиллоу, с другой стороны, упряма. Я не могу представить ее собирающей вещи и уезжающей подальше от хаоса городской жизни.
— Стелла изменилась, — утверждаю я, пытаясь убедить себя, что это может сработать.
— Она изменилась, но это не мешает Уиллоу умолять ее переехать обратно каждый раз, когда они разговаривают.
— Черт, — шиплю я. Мне придется потрудиться.
Хадсон хлопает меня по плечу и встает.
— Удачи. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, но постарайся подождать несколько часов, хорошо? Дома меня ждет прекрасная невеста, на которой, надеюсь, нет ничего, кроме обручального кольца.
***
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что ее здесь нет? — спрашиваю я, стоя в дверях Лорен и чувствуя дежавю с прошлой ночи. Кажется, что я только и делал, что преследовал Уиллоу с тех пор, как Хадсон сообщил новость.
— То есть, ее здесь нет, — повторяет Лорен, попятившись назад, чтобы впустить меня.
— Черт побери, — бормочу я, вбегая в ее квартиру как сумасшедший.
Мой первая остановка — ее ванная, чтобы отодвинуть занавеску для душа. Все чисто. Далее — шкаф Лорен. Затем под ее кроватью. Никаких следов Уиллоу.
— Она обещала, — повторяю я снова и снова, проверяя бельевой шкаф. — Она, блять, обещала.
Лорен встречает меня в гостиной с извиняющимся лицом.
— Полагаю, она вызвала такси и свалила, пока я была в душе.
Я разваливаюсь на ее диване и откидываю голову назад. Люси никогда так со мной не ругалась. Наши отношения всегда были простыми. Она была моей. Я был ее. Никакой борьбы за власть не существовало.
— Может, она пошла прогуляться? — спрашиваю я.
Диван прогибается, когда Лорен садится рядом со мной.
— Ее сумки пропали, и я сомневаюсь, что она пошла с ними на прогулку.
Я медленно поднимаю голову, и она наклоняется вперед, чтобы взять свой телефон с журнального столика.
Через несколько секунд она вдыхает воздух и завершает звонок.
— Сразу на голосовую почту.
— То же самое и у меня. Поэтому я и приехал.
Уиллоу обещала.
Обещала, что мы поговорим.
Обещала, что останется.
Она просто чертова лгунья.
Я не позволю ей сбежать.
Я не позволю ей отгородиться от меня.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
УИЛЛОУ
Я бегунья.
Не та, которая бегает 5 километров для удовольствия.
Я бегу от ситуаций, с которыми не хочу сталкиваться.
Я выключаю телефон, когда он звонит, кажется, в сотый раз, и убираю его в сумку. Я не готова к этому — к реальности того, что скоро станет моей жизнью. Я не хочу вступать в разговоры о родах, эпидуралке и акушерках. И уж точно ничего о переезде.
Считайте меня эгоисткой, но я отказываюсь переезжать за тысячи миль ради мужчины, влюбленного в другую женщину. Мужчины, который всегда будет влюблен в эту женщину. Мужчина, который, несмотря на то, что он раздражает меня до предела, заставил меня почувствовать себя красивой и желанной одной ночью.
Он подарил мне близость, которой у меня никогда не было. В прошлом у меня был только парень, который лгал и обманывал, как будто это была его работа. Чем больше времени я провожу с Далласом, тем чаще всплывают воспоминания о том, как он заставил меня чувствовать себя в ту ночь.
Я проверяю время на часах и расслабляюсь в кресле, опустив плечи. Никогда не бывает так, что я не выбираю худшего из всех мужчин. В этом мире миллионы мужчин, а я каким-то образом умудряюсь всегда выбирать самых испорченных, которые видят во мне лишь одноразовую игрушку.
— Ты думала, это будет так легко?
Я напрягаюсь при звуке его резкого голоса. Словно нож вонзился мне в горло. Я в ужасе смотрю ему в лицо. Я чувствую, как его глаза впиваются мне в спину, ощущая боль, словно они разрывают плоть.
Мне следовало взять «Грейхаунд» или путешествовать автостопом. Наверное, мне не следовало направляться в самое очевидное место — в гребаный аэропорт.
— У тебя хватило смелости убежать. Не будь трусихой сейчас. Повернись и посмотри мне в глаза, — требует он. — Скажи мне, что ты не только эгоистка, но и лгунья.
Его властные и жестокие слова поджигают мое и без того поганое настроение.
Как он смеет осуждать меня? Как он смеет вести себя так, будто понимает, через что я прохожу.
— Уиллоу. — Мое имя звучит как угроза, заверяя меня, что он не уйдет, пока я не сдамся.
