— Мам, а Юлька тебя заметила?
— Понятия не имею! Специально ей на глаза я не лезла. Все-таки тебя проняло, Тимоша?
— Да нет, но иметь такой козырь в рукаве вовсе не плохо! Так, на всякий случай!
Ольга Варламовна была довольна. Может, наконец, ее сын проснется… Что это за жена? Хотя, казалось бы, придраться не к чему. Красивая, великолепная хозяйка. Детей не хочет? Ну и пусть, Ольга Варламовна вовсе не жаждала иметь внуков. И уж тем более от этой Юльки…
А Тимофей, хладнокровно спрятав козырь в рукав, включил телевизор и через несколько минут задремал. Стоявшая на животе вазочка с миндалем упала, орешки просыпались на диван и ковер.
— Тима, проснись! Что это за свинушник ты тут устроил!
— А? Что? А, привет! Я уснул!
— Но почему надо разводить свинство? Посмотри, какая гадость! — На красивом лице жены была написана явная брезгливость.
— Подумаешь, большое дело! Ну, как спектакль?
— Спектакль классный! Просто суперский!
— Я очень рад! Ладно, я пойду спать.
— А кто будет убирать эту пакость?
— Какая уж такая пакость? Орешки? Так их завтра Алена уберет!
— Алена должна поддерживать чистоту, а не убирать за тобой грязь!
Тимофей очень внимательно посмотрел на жену. Она не часто устраивала скандалы.
— Знаешь, я не так уж мало ей плачу, может в кои-то веки и за мной убрать! Да и ты тоже не слишком обременена делами! — Он пошел к себе в кабинет и громко хлопнул дверью.
Что это с ним, испугалась вдруг Юля. Все это совсем на него непохоже. Тимофей человек мирный, добродушный, а тут… Скорее всего, неприятности на работе. Ничего, завтра будет просить прощения. А я даже рада, пусть ночует в кабинете…
Тимофей тоже удивился. Сам себе удивился. Что это со мной? Неужто ревность? Как глупо… С чего вдруг я взъелся? Или дело в Янине? Да нет, она мне совершенно не нравится, категорически не мой тип! В этот момент зазвонил его мобильник. Кто это? А, Мишка!
— Привет, Мишаня!
— Здорово, Тим! Рад, что застал! Не разбудил?
— Нет, что ты! Ты откуда звонишь?
— Из Москвы, представь себе. Я в Москву надолго, дела! Ужасно хочу тебя видеть! В твоем плотном графике найдется просвет для меня?
— А как же! Сейчас посмотрю… О, в семь вечера, завтра. Годится?
— Вполне! А где?
— Приходи к нам… Хотя нет, давай где-нибудь на нейтральной почве…
— Давай! — заметно оживился старый друг. — Тогда в семь у мамы. Ее сейчас нет, она в санатории, по крайней мере, спокойно выпьем и до дому тебе два шага.
— Ох, Мишка, обо всем подумал, молодчина! Жутко хочу тебя видеть! Не женился еще, бродяга?
— Да нет, знаешь ли…
— Ну и правильно.
— Тим, ты ли это?
— Поверь, это я! — засмеялся Тимофей.
— Ну, тогда до завтра?
— Ага!
Мишка Дунаевский, старый друг, еще с пятого класса. Тимофей тогда перешел в новую школу и его встретили не слишком приветливо, дразнили, задирали, он не очень умел защищаться: несколько раз ему разбили нос и вдруг Мишка, который долго болел и не знал Тимофея, вернулся в школу, оценил ситуацию и неожиданно для всех взял Тимофея под свое покровительство. Он был самым сильным в классе, его боялись и уважали. Однажды он сказал подопечному:
— Значит так, сейчас ты под моей защитой, но должен и сам научиться за себя постоять, если надо будет. Даю три месяца, пойдешь заниматься каратэ или боксом, что больше нравится, но советую каратэ…
— А что будет через три месяца? — заинтересовался Тимофей.
— Ты наберешься сил, войдешь во вкус и тогда сможем общаться на равных. Сечешь?
— Секу!
Тимофей упросил мать отдать его в секцию каратэ, которое тогда уже становилось легальным. Он оказался очень способным. Через три месяца Мишка устроил ему проверку и остался доволен его успехами. Пожал ему руку со словами:
— Молодчина, я в тебе не ошибся! Теперь у тебя голова дружит с телом! И отныне мы друзья!
Вспоминая эти слова пятиклассника, Тимофей рассмеялся. Мишка всегда был взрослее своих сверстников и то, что он признал Тимофея равным себе, чрезвычайно польстило мальчишке. Ближе друга у Тимофея до сих пор не было.
Утром Юля кормила его завтраком. Стол как всегда был накрыт в столовой. В серебряном кольце лежала крахмальная салфетка бледно-фисташкового цвета, в тон скатерти. Жена держалась, как ни в чем не бывало… Он решил тоже с утра не обострять отношения, хотя его безумно раздражали эти потуги на светский тон.
Поначалу он еще боролся с ними, потом привык, перестал обращать внимание, а сегодня раздражение вдруг вернулось, но он изо всех сил сдерживал себя.
— Какие планы на вечер? — поинтересовалась Юля.
— Встречаюсь с Мишкой!
— О! Он в Москве?
— Да.
— Надолго?
— Еще не знаю, а что?
— Надо же пригласить его к нам. Он еще не женился?
— Нет.
— Тогда надо познакомить его с Ариной. Она должна ему понравиться.
— Сильно сомневаюсь! Он терпеть не может эмансипе.
— А кого он вообще может терпеть? На него не угодишь! — обиделась за приятельницу Юля.
— Просто не надо ему угождать! Он большой мальчик, сам найдет себе девочку.
— Да вот не нашел же…
— Значит, ему не надо, — едва сдерживая раздражение, сквозь зубы процедил Тимофей.
Юля сочла за благо ничего не заметить.
— Ну, тогда, пожалуй, я сегодня встречусь с Инной. Она давно приглашала меня к себе на новую квартиру.
— Ради бога!
— Только, пожалуйста, постарайся не напиться с Мишей, у нас завтра с утра бассейн!
«Непременно напьюсь!» — решил про себя Тимофей.
Рабочий день оказался насыщенным и тяжелым, к вечеру голова уже раскалывалась. Ничего, поеду к Мишке, увижу его славную добрую морду, сразу станет легче. Тимофей купил по дороге бутылку виски, хотя знал, что у Мишки всегда есть выпивка, он вообще был довольно хозяйственным мужчиной. «Я все сам умею, зачем мне зависеть от баб?» — говорил старый друг, хотя женщинам он очень нравился. А еще Тимофей купил две банки шпрот, любимого лакомства Мишки. Его мамы, Нелли Яковлевны, сейчас нет, значит, цветов не нужно. И слава богу! Он терпеть не мог покупать цветы, Юлька давно объяснила ему, что у него нет вкуса, он в цветах ничего не понимает, а покупать готовые букеты — дурной тон. Поэтому в некоторых случаях он поручал это своей секретарше, ничуть по этому поводу не расстраиваясь.
— О, Тимоха! — воскликнул Мишка.
Они обнялись.
— Мишка, ты что-то растолстел!
— Понимаешь, курить бросил, вот меня и разнесло.
— А тебе, как ни странно, идет! Ты такой какой-то уютный стал! Я тут тебе шпроты принес!
