Подхватив его, я направилась в гараж, где нахожу его на стремянке, возящимся с мотором — так это называется — к гаражной двери. Я делаю глоток, любуясь им на секунду. Глядя на него там, наверху, я вспоминаю Бена.
— Так ты сможешь это исправить?
— Чёрт возьми, да, я так и сделаю, — уверенно отвечает он. — Я вижу, ты нашла своё вино.
— Да. Спасибо, что налил мне бокал, это было очень любезно с твоей стороны.
— Я стараюсь, — ухмыляется он мне сверху вниз, и пока он возится с проводкой, я обнаруживаю, что мои глаза сканируют его тело — его идеально вылепленный пресс выглядывает из-под рубашки, которая задрана из-за поднятых над головой рук.
— Спасибо, что пришёл.
— Не за что. Ты уложила Брэкса?
— Да. Я даже не успела дочитать историю.
— Что ты ему читала?
— Апельсины — Волшебный Дракон.
— О, Джеку она нравится, особенно в конце, когда Апельсины спасают лес.
— Ну, я не дочитала ещё, спасибо, что испортил впечатление для меня.
— Чёрт, извини.
— Я просто шучу. Ты сегодня работал?
— Да, я был в пяти штатах. То есть на земле.
— Вау, напряжённый день.
— Пожалуй.
— Где Джек?
— С Чар, надеюсь, спит.
— Почему ты так говоришь?
— Они не соблюдают режим, когда он у неё. Она руководит шоу, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Это, должно быть, тяжело.
— Не тяжелее, чем то, через что тебе пришлось пройти. Как ты держишься? — спрашивает он меня. И я не знаю, как ему ответить. У меня бывают свои моменты. Боль приходит и уходит, но я не всегда хочу, чтобы она касалась меня и того, через что я прошла.
— Я в порядке. Сегодня я начала новую картину.
— Да, что рисуешь?
— Я покажу тебе, а ты расскажешь мне, что ты видишь.
— Ты нажмёшь на кнопку? — спрашивает он меня, и я попыталась, но ничего не получается.
— Мне неприятно это говорить, но я думаю, что твой мотор сгорел.
— Ты серьёзно?
— Да, заметила, что свет здесь больше не включается?
— И что, дверь открылась, когда мы вернулись домой, а потом просто умерла?
— Я так думаю. Но новый стоит всего пару сотен долларов, и я могу поставить его завтра.
— Хорошо, — говорю я.
— Поставишь свою машину задним ходом на подъездную дорожку, и я вручную закрою дверь?
— Конечно.
Схватив ключи, я вывожу машину задним ходом, а затем он закрывает дверь, его руки сгибаются, когда он опускает её, а затем он запирает её на задвижку, прежде чем мы направились внутрь.
— Хочешь вина? — предлагаю ему, допивая свой бокал.
— Конечно.
— Спасибо, что попытался починить гаражную дверь.
— Я совсем не против, — он встаёт передо мной, и я сглатываю, близость его тела к моему заставляет моё сердце биться быстрее, и я должна остановить это.
— Хочешь посмотреть картину? — спрашиваю я.
— Очень.
Мы направляемся в мою студию, где на мольберте стоит новая картина. Взгляд Тана сразу же притягивается к ней, и он продолжает подходить всё ближе и ближе, пока, наконец, не садится на табурет. На создание картины которого я потратила весь день, выпуская всю свою боль во время рисования. Его бокал с вином завис в руке над деревянным полом, и он потерялся в красках, точно так же, как я чувствовала, рисуя, — такой потерянный.
— Ты сделала всё это сегодня?
— Да, я не могла остановиться, как только начала.
— Боже, это прекрасно, Фэй.
Он прикасается к холсту, чувствуя сухую краску под своими большими пальцами, а я стою позади него, вдыхая его аромат. Закрыв глаза, я позволяю себе насладиться этим моментом. Я не уверена, почему, когда я рядом с Таном, он заставляет меня чувствовать себя такой возбуждённой, но он действительно возбуждает.
— Ты собираешься её продать? — спрашивает он, возвращая меня к реальности.
— Может быть. Что ты видишь, когда смотришь на это?
— Я думаю, что это самая потрясающе болезненная и красивая картина, которую я когда-либо видел.
Изучая смесь красок и то, как они сливаются воедино, рисуя видение того, что кто-то мог бы назвать раем, а кто-то другой мог бы назвать адом, у меня перехватывает дыхание, и внезапно Тан заключает меня в объятия. Я цепляюсь за него, как будто он — ответ на мои проблемы. Склоняясь к его прикосновению, когда он обхватывает моё лицо ладонями, я чувствую, как Бен по какой-то странной причине подталкивает меня, говоря, что всё в порядке. Но я не чувствую, что это нормально, совсем нет.
Тан держит меня, не давая мне ни дюйма пространства для манёвра, и его пьянящее дыхание касается моих губ. Затем он медленно приближает свои губы к моим, и наши рты сливаются воедино. Вспыхивает пылающая связь, такая горячая, что моя душа горит. Он нежно целует меня, нежно, как будто не хочет причинить мне боль, и этот жест напоминает мне о том, через какую боль я прошла. Как мне всё ещё больно. Я отстраняюсь от него и всё переосмысливаю. Эта связь с Беном внезапно пропадает, Бена здесь нет, и Бен был бы не в порядке с этим. Это другой мужчина, и то, что я делаю — это предательство моего мужа.
— Прости, я не могу, я не готова, — произношу я. Выражение на его лице обиженное. Я причинила ему боль, и это последнее, что я хотела бы сделать. Но… Я просто не готова.
— Всё в порядке; я не должен был этого делать, не спросив тебя сначала. Я… я не знаю, почему я это сделал. Я потерял контроль над своими действиями. Мне очень жаль.
— Ты должен уйти, — говорю я, слёзы жгут мне глаза, и он кивает, ставя свой бокал на столик у двери. Прежде чем отойти от меня, он целует меня в макушку, и этот простой жест делает всё намного хуже. Прислонившись спиной к стене, я сползаю на пол, обнимая колени, отвращение бежит по моим венам. Что я наделала? О чём я думаю?
Глядя на свой пустой бокал, я хочу обвинить в этом алкоголь, но я знаю, что два бокала вина — это не то, что заставило меня уступить ему. Я сделала это сама и могу злиться только на себя, а не на Тана. Я попросила его починить мою гаражную дверь, хотя могла бы позвонить в компанию или попросить соседа взглянуть на неё. Но я этого не сделала. По какой-то причине я позволяю себе потеряться в той связи, которая у нас есть. Это притяжение к Бену заставляло чувствовать, что он даёт мне своё благословение, хотя на самом деле всё это было у меня в голове. Потому что он, блядь, мёртв — ушёл — никогда не вернётся ко мне. Нет ничего или никого, что могло бы вернуть его, несмотря ни на что.
Глава 6
Тан
Я снова звоню Чар, надеясь, что на этот раз она ответит, чтобы я мог пожелать Джеку спокойной ночи, но она этого не делает, и я начинаю злиться. Я не разговаривал с ним уже два дня.
Доставая пиво из холодильника, я напоминаю себе, что, хотя Чар чокнутая и шопоголик, она всегда заботится об интересах Джека.
Сидя на диване, я включаю телевизор, чтобы отвлечься от своих бегающих мыслей, но не могу перестать беспокоиться. Поэтому я пытаюсь думать о чём-нибудь другом, о чём угодно, кроме беспокойства, и я возвращаюсь к тому, как губы Фэй касались моих губ, и как в тот момент, когда я поцеловал её, мой член стал твёрдым, как камень. И дело не только в том, что я хочу её сексуально, но и в том, что она мне небезразлична. Я хочу убедиться, что с ней всё в порядке, больше, чем для кого-либо за долгое время. Но… она недоступна.
Наконец мой телефон звонит. Слава Богу! Это номер Чар, но я знаю, что это Джек. Она мне больше не звонит, только пишет смс.
— Привет, приятель, — отвечаю я, радуясь, что наконец-то могу с ним поговорить.
— Тан, — говорит Чар, в её тоне слышится тревога.
— Что, чёрт возьми, произошло? — немедленно спрашиваю я, зная, что если она звонит мне, то что-то не так.
— Это Джек, — говорит она сквозь рыдания, и я вскакиваю с дивана, хватаю ключи от машины и выбегаю из дома.
— Что случилось? — Я снова кричу на неё.
— Я не знаю… Я не знаю, как это произошло.
