Я покидаю палату, чтобы не передумать. Заставляю делать каждый новый шаг, который даётся труднее предыдущего. Сердце глухо отбивает ритм, и если прислушаться, то наверняка смогу услышать в нём: “Ду-рак. И-ди-от.”, но я уверен, что поступаю правильно. Мне нужно держаться подальше от Лады, пока всё не вышло из-под контроля, и я решаю направить энергию в более безопасное русло.
Покинув здание больницы, я извлекаю из внутреннего кармана куртки сложенную вдвое картонную карточку и набираю номер неведомого Александра.
3. Глеб
– Здравствуйте, это вы вызывали такси? – спрашивает у меня мужчина лет тридцати пяти. Лицо открытое, круглое, добродушное. Надеюсь, что память его не подводит.
– Да, я. Здравствуйте, – говорю, садясь на переднее сиденье.
– Куда едем? – спрашивает водитель.
Я открываю на экране телефона фото Лады, одно из самых последних, которые нашёл в её соцсетях, и спрашиваю:
– Скажите, пожалуйста, вы на неделе не подвозили случайно эту женщину?
Таксист бегло смотрит в мой телефон и вздыхает:
– Ясно… Значит, никуда не едем?
– Зависит от того, есть у вас интересная информация или нет. Но я заплачу как за поездку в любом случае, – прямо говорю ему.
– А чего случилось-то? – чешет голову водитель, размышляя, стоит мне что-то говорить или нет.
– Да жена, – доверительно протягиваю я, понизив голос, – боюсь, что с любовником где-то здесь развлекалась. Сказала, что в командировку улетает, а пока её не было, с работы позвонили… В вещах нашёл твою визитку, посмотрел в интернете номер и приехал потолковать с глазу на глаз.
– Понимаю, мужик, – сочувственно говорит он. – Но порадовать не смогу. Подвозил твою бабу с другим мужиком. Тут недалеко отель для зажиточных, вот там они и сели ко мне в машину. Ехали совсем малость, до подвесного моста через Катунь, на тропу направлялись. В машине ни о чём не разговаривали. Мужик – ну чисто сноб, всё нос воротил, а она тихой мышкой позади меня сидела.
Я задумчиво листаю её страничку, пока не нахожу фото почти семилетней давности – единственное фото с мужчиной на каком-то мероприятии, размещённое на чужой страничке. Аккаунт удалённый, но отметка осталась. Только одна – Лада Крылова. Характер мероприятия торжественный, скорее всего чья-то свадьба, поэтому я смело предполагаю, что рядом с Ладой её муж.
– Глянь, не этот товарищ, случайно? – снова спрашиваю у водителя. Он разглядывает фото и осекается:
– Начальник ейный?
– Ага, – не вдаваясь в подробности, киваю в ответ.
– Кажись, он. Сейчас чуть старше и выглядит немного по-другому… Но, вроде, он.
– Ясно, – вздыхаю я. – Больше ты их не видел?
– Нет, обратно со мной не возвращались. Я их больше не встречал, хотя часто стою на точке прямёхонько возле территории гостишки.
– Понятно. Ну давай ты меня отвезёшь сначала до той гостишки, а потом уже к мосту. Оплачу по двойному тарифу.
Он согласно кивает и трогает с места, а я глубоко задумываюсь.
Лада пошла на тропу с мужем. Что между ними произошло? Мог ли он столкнуть её вниз? А если не он, то кто? Мог ли кто-то на них напасть? Вдруг где-то поблизости к месту обнаружения Лады лежит ещё и труп её мужа? Столько вопросов, и пока нет ни одного ответа! Но я надеюсь, что мне удастся что-то разузнать в отеле.
– Это здесь, – показывает мне Саня.
– Спасибо! – говорю ему, протягивая пару купюр. – Дождись меня, пожалуйста, и я удвою сумму.
Быстрым шагом пересекаю ухоженную территорию и нахожу административный корпус. Зайдя внутрь светлого помещения, сразу направляюсь к стойке ресепшн.
– Здравствуйте, – говорю вежливо молодой симпатичной девушке. – Я бы хотел узнать, в каком домике остановились мои друзья. Мы договорились о встрече, я приехал издалека, а теперь не могу дозвониться до них…
Она смотрит на меня с вежливым выражением.
– Здравствуйте, давайте проверим, на какую фамилию они арендовали шале?
– Уверен, что на имя Лады Крыловой, – говорю ей.
Она проверяет по базе и выдаёт:
– К сожалению, гости съехали задолго до конца оплаченного периода проживания.
– Ого! – присвистываю я. – Как же так? Вот и друзья, называется!
– У него жена отравилась сильно, – неожиданно говорит девушка. – Так он сказал, когда пришёл ключи сдавать и о возврате спрашивать. Сказал, жене стало плохо, её отправили в больницу, и он спешно выезжает в город. Спросил, каким образом оформляется возврат. Я как раз работала в то утро, это было… Как раз три дня назад. Я ещё удивилась.
– Удивились? – переспрашиваю у неё.
– Я заступила на смену в восемь утра, а девочки из другой смены ничего не рассказали про ночной вызов скорой. Я потом ещё разгоняй им устроила, а они объяснили, что скорая не приезжала и скорее всего он жену на такси в город повёз, там её госпитализировали, а он за вещами вернулся.
– Нескладно получилось, – вздыхаю я. – Спасибо за помощь. Буду искать их дальше.
– Да не за что, – сочувственно улыбается она.
Я возвращаюсь в такси.
– До моста? – с готовностью спрашивает Санёк.
– До моста, – киваю я.
Сам не знаю, чего рассчитываю там найти, учитывая, что прошло несколько дождливых дней и всё ясно как божий день. Ладу столкнул с одной из площадок её муж, а потом спокойно провёл ночь в отеле и бросился заметать следы. И пока Лада пребывает в беспамятстве, она находится в потенциальной опасности. Я оказался прав, когда решил замолчать наше знакомство и её имя.
***
Попрощавшись с Саньком, я быстро прохожу по мосту и иду по маршруту Лады до места падения, внимательно осматриваясь по сторонам. Привыкший за годы работы в отряде ходить по горным тропам, я с лёгкостью преодолеваю это расстояние в предельно сжатые сроки. Не прогуливаюсь – ищу. И действительно нахожу.
Серый рюкзак лежит под обвалом, в груде всякого мусора среди камней. Швырнул, значит, куда подальше, умник? Презрительно хмыкнув, изучаю мостки, подхожу к пологому краю скалы, обрывающейся резким выступом. Смотрю сверху-вниз, туда, где обнаружил Ладу, и кровь закипает в жилах. Хочется достать этого мужа из-под земли и придушить голыми руками!
Интересно мне знать, как он планирует скрывать произошедшее с Ладой? У неё же есть друзья, родители, опять же… Ну не может быть, чтобы никого не было! Вот как он собирается выкручиваться?
Пока действия этого мужа выглядят откровенно бредово. Я не вижу в них логики, но логика там определённо должна быть. Не настолько же он тупой?..
Версия его тупости мне кажется удобоваримой, но я не исключаю варианта, в котором не могу понять логику убийцы, потому что сам не такой. Я – спасатель. Двадцать лет только и делаю, что спасаю людей. Сначала – противопожарная служба МЧС, потом – после происшествия – поисково-спасательный отряд МЧС. Для меня априори чудовищно всё плохое, что происходит с людьми. По воле стихии, по воле злого умысла, по воле стечения обстоятельств – не суть. Поэтому у меня в голове не укладывается, как он мог столкнуть Ладу, свою жену, с обрыва, а потом спокойно расхаживать по отелю, предпринимать какие-то жалкие попытки создать видимость того, что она жива. Зачем ему это? Что он планирует делать дальше?
Так и не сумев найти ответов на многочисленные вопросы, я нахожу наиболее безопасный спуск и добираюсь до рюкзака. А спустившись вниз, расстёгиваю отсыревшую молнию и изучаю содержимое.
Термос, немного запасов еды: какие-то снеки, орешки, пара яблок, фонарь, спички, тонкий плед, выключенный телефон практически на самом дне. Вряд ли наш муж подумал, что Лада взяла с собой телефон, иначе бы не оставил. Слишком опасно. Да и вообще, ведёт он себя глупо, как кретин. Но проблема не только в том, что я не понимаю логики преступника, но ещё и в том, что я слишком предвзято к нему отношусь.
Складываю вещи назад, раздумывая, как поступить. По хорошему счёту я должен сдать находку в полицию и рассказать о знакомстве с Ладой. Но я не могу. Муж уже пытался её убить, а теперь она в беспамятстве. Прямых доказательств у меня нет, лишь собственное умозаключение. Свидетелей, кроме таксиста нет. Но муж легко может отбрехаться, что они передумали идти на тропу, или, например, поссорились и разошлись… Или ещё как. Вариантов много. Слова респектабельного москвича против слов алтайского бомбилы. Как пить дать, отбрешется!.. А потом попытается избавиться от Лады снова – раз в первый раз не получилось. Или – что ещё проще – оформит ей недееспособность и упечёт в клинику, где Лада проведёт остаток дней под действием сильных препаратов. И никогда не вспомнит ничего, включая меня.
