class="p1">— Я уже в порядке. Нам обоим нужно проветриться и хорошенько проораться, согласись.
— Как ни странно, но я правда с тобой согласен, — отвечает Тоша, и льдинка печали в его взгляде кажется чуточку меньше.
И не брошу на полпути, не скажу, что не могу
Как бы сложно не было, я дойду, дойду
«Не брошу на полпути», Елка
Крепко сжимаю микрофон, пропевая последние строчки, Тоша подпрыгивает, гордо улыбаясь, и завершает наш номер быстрым поклоном. Глаза друга пылают огнем, разведенным при помощи десятка шотов, щеки и нос красные, а в растрепанных кудряшках путаются цветные блики. Он выглядит счастливым, и это самое главное. Звучат одобрительные аплодисменты и заводной голос диджея, адреналин и алкоголь держат тело в тонусе. Тоша спрыгивает с круглого подиума в центре зала, а я спокойно спускаюсь следом, потому что длина моей плиссированной юбки не выдержит такой экспрессии. Вручаем микрофоны компании девушек, которые ждут своей очереди, чтобы взойти на сцену, и уже собираемся вернуться к бару, как вдруг брюнетка с косым каре преграждает мне путь.
— Классно поешь, — говорит она, скользнув взглядом в расстегнутый ворот моей рубашки. — Может, попробуем дуэтом в следующий раз?
— Может, — отвечаю я, беззастенчиво рассматривая ее облегающий наряд: черные леггинсы и тонкая водолазка рисуют соблазнительные изгибы фигуры. Ей бы еще маску и хлыст, получилась бы настоящая женщина-кошка.
— Я Рина. А ты?
— Катя, — смело представляюсь я.
— Тезка, значит? Это судьба.
— Рина! Давай скорее! — нетерпеливо кричат девчонки.
— Увидимся, — подмигивает мне Рина и поднимается на подиум.
«Занятная», — тихо бубнит внутренний редактор, который, наконец-то, вышел на связь, благодаря паре бокалов белого полусладкого.
Собираюсь остаться в первом ряду зрителей, но Тоша закидывает руку мне на плечи и ведет к полукруглой барной стойке, над которой горят желтые лофтовые лампы.
— Ты нарываешься, — громко говорит он. — Застегни рубашку.
— Не хочу! — отвечаю весело. — Здесь я останусь в безопасности, даже если до трусов разденусь.
— Она клеилась к тебе. Ты ведь заметила?
— Я бы тоже к себе приклеилась. Да и к тебе...
— О-о-о, — тянет Тоша, подталкивая меня вперед. — Кому-то уже пора завязывать с выпивкой.
— Ни за что! — хлопаю по стойке и грациозно взлетаю на стул. — Бармен! Обновите напитки, пожалуйста!
Тоша демонстративно закатывает глаза, забираясь на соседнее место, а я кокетливо закидываю ногу на ногу, расправляя края юбки. По залу разносится хор девичьих голосов, исполняющий версию песни «Kazka - Плакала», за столиками вдоль стен шумят компании. Народу с каждым часом становится все больше, и это скорее плюс, чем минус. В этом грохоте и смешении характеров легко затеряться, и это именно то, что мне нужно. Никаких оценок, никаких просчетов. Делай, что хочешь, завтра тебя никто и не вспомнит.
Тоша смотрит в телефон. Уголки его губ опущены, желтый свет от ламп переливается отчаянием на лице. Началось! Наклоняюсь вперед и накрываю ладонью экран мобильника:
— Переписки для малолеток.
— Что изменится, если мы увидимся? — мрачно спрашивает Тоша.
— Не узнаешь, пока не попробуешь.
— Это твой девиз, а не мой.
— Для друзей мне ничего не жалко.
Убираю руку с его мобильника и тянусь за бокалом. Делаю пару небольших глотков, наблюдая с каким серьезным сосредоточением Тоша набирает сообщение.
«А ты не хочешь никому написать?», — скромно спрашивает внутренний редактор. — «Дарию, например».
«Я ему уже написала и получила благороднейшее разрешение на вечер безудержного веселья».
«Может, стоит его пригласить?»
«А может, тебе стоит заткнуться, пока я не заставила?»
«Понял. Ты здесь босс».
Не могу больше думать о Дарие, все мысли сводятся к тому, что я для него всего лишь несерьезное развлечение по типу прыжков с парашютом. Что-то необычное и забавное, драйвовое, но не требующее много внутренних ресурсов. Прыгнул и лети себе, пока на землю не грохнешься. И Дарий, вроде бы, не делает ничего плохого, но чем дальше мы заходим, тем больше я понимаю — мне мало. Он всегда остается закрытым, даже его откровения о семье и прошлой жизни звучат как истории не о нем, а о ком-то, кого уже давно нет. Иногда кажется, что я и правда встретила героя из романа. Выдуманного, неживого, картонного...
— Если что, это была твоя идея, — говорит Тоша, стреляя в меня колким взглядом.
Ухмыляюсь и подталкиваю ему наполненный до краев шот:
— Запишешь меня на расстрел утром.
Вечер набирает обороты, становится жарче и интереснее. Моя новая знакомая и по совместительству тезка не забывает о своем предложении, а после нашего совместного выступления приглашает меня и Тошу за стол своей компании. Знакомимся с остальными девушками, заказываем добрую половину барной карты. Звенят бокалы, дикий хохот перебивает звучание музыки, а громкие биты и басы вибрируют прямо в сердце. Тоша, как главный защитник моей чести, громко объявляет о том, что у меня есть парень, но это едва ли кого-то смущает, а я и вовсе никак не реагирую. Нет у меня парня. Есть мужик, мотивы которого я до сих пор не могу понять. Насильно выключаю воспоминания о Дарие, погружаясь в новую тусовку. Топчем танцпол, болтаем, шутим, поток окрыляющей энергии в ярком свете неона уводит за собой все дальше и дальше. Мысли затихают, уменьшаясь до простых коротких желаний. Хочу танцевать. Хочу смеяться. Петь, кричать, хлопать, визжать!
Отрываемся по полной, танцуя большой компанией рядом со сценой, пока миловидный паренек зажигательно поет песню Макса Барских «Лей, не жалей». Тоша вдруг дергано останавливается, его взгляд замерзает, но уже через секунду я замечаю трещины на льду. Покровительственно хлопаю друга по плечу, и он срывается с места. Оборачиваюсь, продолжая покачиваться под музыку, и вижу самую милую сцену в своей жизни: растерянность, внутренняя борьба и голод до чувств. Грудь сжимает умиление и тихая тоска. Жадные, почти сокрушительные объятия тонут в движущейся толпе. И никому вокруг нет дела до этих двоих, а им уже нет дела ни до кого.
— Выглядишь так, будто сына замуж выдаешь, — слышу рядом с ухом сладкий голос.
— Так и есть.
— А где же твой парень? Как он вообще отпустил тебя в это логово?
Натягиваю на лицо широкую улыбку, за которой прячется удушающее чувство беспомощности.
— Давай еще что-нибудь споем, — предлагаю я.
— Конечно, милая, — бодро отвечает Рина. — Выбирай песню!
Круг событий для
