Я в шоке смотрю на него. И снова на моих глазах появляются слезы.
— Ты сказал стоп-слово, — шепчу я.
— Потому что это не часть нашей игры, Мэгс. Мне нужно, чтобы ты поверила, что я знаю, что ты моя. Мне нужно, чтобы ты знала, что ничто другое не заставит меня сомневаться в тебе. Ни репортер, ни стильный миллиардер, ни даже заурядный Джо не украдут тебя у меня, потому что ты принадлежишь мне. Мы принадлежим друг другу, я твой, а ты моя. И я не могу заставить тебя поверить, что я вижу это, если я сделаю это в игре.
Я с усилием глотаю. Я никогда его не видела таким, как сейчас.
Он отстраняется от меня и помогает мне сесть, затем ищет на кровати коробочку. Как только я снова вижу ее, мое сердце несется вскачь.
— Итак, она находилась у меня уже пару недель. Я собирался доделать пару вещей, все урегулировать, прежде чем отдать тебе это, но раз ты так любишь командовать, ты получишь ее сейчас.
— Уилл, я…
Он заставляет меня заткнуться своим взглядом.
— Ты хочешь этого или нет? — строго спрашивает он.
Я киваю, неспособная бороться с улыбкой.
— У меня есть кольцо, у меня есть дом, я…
— Дом? — задыхаюсь я.
Уилл закатывает глаза.
— Да, если ты позволишь мне закончить. Я стремился так улучшить этот дом, потому что, когда он будет закончен, я хочу, чтобы он был нашим. Я еще не сказал Спенсеру. Я хотел, чтобы мы его выкупили, чтобы освободить наш капитал для нового проекта. Если ты согласишься, так и будет.
— Я…
— Позволь. Мне. Закончить, — успокаиваясь, он делает долгий вдох.
— Прости.
— Поэтому я хотел уладить все заранее, но это может подождать. И еще одна вещь, которую я действительно хотел сделать в первую очередь.
— Что же?
— Я хотел спросить разрешение у твоего отца.
Я закрываю рот руками, и чувствую, что слезы снова собираются в моих глазах. Я качаю головой. Что я сделала? У него был этот потрясающий план, и я разрушила его.
— Мне очень жаль. — Я беру его за руку. — Сделай это. Подожди сколько нужно, и я больше не скажу ни слова. — Я закрыла рот, заперла его и выбросила воображаемый ключ через плечо.
— Сейчас уже слишком поздно.
— Пожалуйста, Уилл, папе это понравилось бы. Спроси его.
— Я спросил.
— Что? — хмурюсь я. — Но я думала, ты сказал…
— Я позвонил ему, когда побежал домой, чтобы забрать кольцо. Разбудил его в три утра в Чикаго. Отличное начало: «могу я попросить руки вашей дочери». — Он хихикает.
— Что он сказал? — с трудом дышу я.
Уилл берет другую мою руку и смотрит мне в глаза.
— Он сказал, что ничто не сделает его счастливее.
Слезы текут по моим щекам, и я ничего не могу сделать, потому что не хочу отпускать его. Все, что я могу делать — это улыбаться и плакать.
Он отпускает мои руки и поднимает коробку.
— Мэгс. Моя Богиня. — Он сглатывает. — Ты окажешь мне честь стать моей женой?
— Да! — Выкрикиваю я, прежде чем он успевает открыть коробку и хватаю его лицо, чтобы поцеловать.
Он тонет в поцелуе и тянет меня к себе, поэтому я залезаю к нему на колени. Затем он отнимает свои губы. Неохотно я отпускаю его.
Он подносит коробку на незначительное расстояние и медленно открывает ее. Я задыхаюсь. Это может быть кольцо из фольги от бесплатной шоколадки из бара, меня это не волнует. Но оно красивое, винтажное, судя по возрасту коробки, и нежное. Как раз такое, какое я бы выбрала для себя.
— Боже мой, оно прекрасно!
— Оно бабушкино. Дедушка купил его на каком-то блошином рынке где-то в Европе во время войны, но она убедила себя, что оно принадлежало русской принцессе, но в этом нет ни доли правды. Я хочу, чтобы ты встретилась с ней, просто кивай, если она будет рассказывать об этом.
Я смеюсь, слезы все еще катятся по моим щекам.
— Хорошо.
Он вынимает его из коробки.
— Он подарил его прямо на причале в день возвращения, и оно идеально подошло. Они были женаты шестьдесят один год, пока он не умер. Ба говорит, если оно подойдет, то у нас будет такой же долгий и счастливый брак, как и у нее. — Он берет мою руку и собирается надеть кольцо на мой палец. Затем он смотрит на меня. — Я сказал, если оно не подойдет, то я всем скажу, что она все это выдумала, а мы просто изменим размер.
— Ладно, — хихикаю я. Затем я задерживаю дыхание, когда он скользит им по пальцу, потому что я действительно хочу, чтобы оно подошло.
— Святое дерьмо, оно подходит. — Он смеется. — Это определенно знак.
Я целую его и обнимаю за шею.
— Определенно.
— Это означает по меньшей мере шестьдесят лет супружеского счастья, ты справишься?
— Я справлюсь, а ты?
— Да, думаю да.
Я отворачиваюсь и изучаю кольцо на пальце.
— Оно действительно красивое. Как получилось, что она отдала его тебе?
— Потому что у нее было две дочери, у каждой из которых только по одному ребенку. Оно итак досталось бы мне или Спенсеру, и хорошо…
— Да. — Я смеюсь. — Я вижу.
Я снова смотрю на него.
— Хотелось бы и мне дать тебе что-нибудь.
— Все в порядке, ты не обязана.
— Ты шутишь? Я хочу, чтобы все знали, что ты мой. — И тут меня осеняет. — Ой! У меня кое-что есть. — Я вскакиваю и пересекаю комнату. — Хотя ты, возможно, не захочешь носить его во время работы. — Я смеюсь.
— Я буду носить его везде, где ты скажешь.
— Я бы не была так в этом уверена, — говорю я ему, заходя в гардероб и углубляясь в коробку, которую он еще не видел.
— Почему нет? Что за чертовщина?
— На колени, мальчик, — приказываю я, обходя его с ошейником в руках.
Его глаза широко открываются, и на его лице расползается медленная улыбка. Он встает с кровати и пересекает комнату, направляясь ко мне, и останавливается на полпути. А затем он медленно опускается на колени.
— Да, Богиня.
Эпилог
Суббота, 3 октября
Уилл
— Помочь тебе? — спрашивает Мэгс, обнимая меня за талию и замедляя движения.
— Нет, у меня все под контролем. Спенсер будет здесь через час, Джаз скоро вернется с работы.
— Он не догадался?
— Нет, я просто сказал ему, что у нас здесь много еды, которую нужно съесть, поэтому я еду на барбекю.
Мэгс смотрит на всю ту еду, что я приготовил.
— Для четырех человек здесь много еды, ты немного сошел с ума.
Я поворачиваюсь, держа нож в руке.
— Послушай, ты обещала предоставить это мне или нет?
Она сдается, поднимая руки вверх, и шагая назад, ухмыляется.
— Я просто говорю, что еды слишком много. Вот и все. Ничего больше.
— Хорошо. А теперь оставь меня наедине с креветками и иди собирайся.
— Ты маринуешь креветки? Уилл, это Спенсер и Джаз. Котлета, кетчуп, булочка и все готово.
Я прищуриваюсь.
— Я сегодня обручился, — говорю я ей. — У меня был целый план, и все было перевернуто с ног на голову моей властной невестой.
Она прикусывает губу.
— Поэтому, если я хочу отпраздновать это с большим количеством еды и маринованными креветками, я сделаю это. И моя властная невеста должна помнить, что сегодня она достигла своей квоты командования.
— Ты давишь педаль в пол?
— Да, я. С этим есть проблемы?
— Нет, — усмехается она.
— Хорошо. Теперь иди в свою комнату. — Я возвращаю ей улыбку. Я не перестаю улыбаться весь день.
Мэгс борется со смехом и умудряется выглядеть скромницей.
— О, Боже мой. Должна ли я звать тебя папочкой?
Боже, я люблю ее. Я качаю головой, смеясь.
— Пожалуйста, не надо. Мы этого не перенесем.
Она позволяет себе рассмеяться чертовски грязно, а затем разворачивается на каблуках и оставляет меня с желанием догнать ее. Я закрываю глаза. Нет. Я был поглощен ею в первой половине дня. Если я хочу, чтобы сегодня вечером все было идеально, мне нужно продолжать.
