быть!
— Это парень из группы...
— Он такой красивый!
— Я сейчас сплю?
Я слышу их шепот, но я на задании.
Заметив ребенка, который выглядит примерно на возраст Ви, я останавливаю ее рукой.
— Виола Купер. Ты ее знаешь?
Ребенок начинает трястись, как будто я попросил у нее денег на обед.
— Отвечай. — Шиплю я.
— Д...да.
— Отведи меня к ней.
Она поворачивается, привлекая внимание всех в коридоре, когда мы проносимся мимо сломанных шкафчиков, обветренных школьных плакатов и классов, в которых пахнет безнадежностью.
Я скриплю зубами при мысли о том, что Кейди будет проводить здесь день за днем. Она заслуживает только самого лучшего — ярких огней, бриллиантов, безграничного обожания.
— Вон там.
Мой гид указывает на тесный класс, заполненный таким количеством учеников, что я задаюсь вопросом, законно ли держать столько людей в одной комнате.
На обветренном стуле в самом конце таком же, где Кейди любит сидеть в Redwood сидит Вай.
Я иду вперед, готовый распахнуть дверь и прервать занятие.
— Ты не можешь этого сделать. — Говорит мой гид, хватая меня за запястье.
Я бросаю на нее взгляд.
Она опускает руку.
— Подожди секунду.
Она подползает к окну и машет рукой, чтобы привлечь внимание Ви. Затем она указывает на меня, и у Виолы загораются глаза.
— Мисс Хендрикс, поднимает руку Ви, — могу я воспользоваться туалетом?
— Только быстро.
— Спасибо.
Я протягиваю гиду стодолларовую купюру.
Она широко улыбается и торопится уйти.
Вай выходит из класса и машет мне рукой, чтобы я следовал за ней.
Я стискиваю зубы. Мне нужны ответы.
Но я сохраняю самообладание и следую за тринадцатилетней в тихий коридор.
Она наклоняет ко мне голову, глаза так похожи на глаза Кейди, что у меня замирает сердце.
— Я знаю, почему ты здесь. Но у меня нет ответов.
Предчувствие усиливается.
— Что ты знаешь?
— Я проснулась сегодня утром. На плите стоял завтрак, а в записке говорилось, что она меня любит и чтобы я вела себя хорошо, когда приеду в дом Шанаи. Я была в замешательстве, поэтому пошел в комнату Кейди, но там все было убрано.
Боль ударяет в сердце, как удар колючей плети.
Мое сердце набирает скорость.
— Ты позвонила ей?
— Сразу же. Я спросила, где она и что происходит. Кейди вообще ничего мне не сказала. Она просто сказала, что поговорила с мамой Шанаи и что я поживу у нее какое-то время. — Ви пожевала нижнюю губу. — Она сказала, чтобы я никому не говорила, что мама жива, и...
— И?
Ви пожевала свою ярко-розовую нижнюю губу.
— Кейди также сказала ничего тебе не говорить.
Я зажмуриваю глаза, изо всех сил стараясь не пробить дыру в дешевых оштукатуренных стенах. Эта школа и так выглядит достаточно избитой.
— Ты ее ослушалась. — Замечаю я.
— Потому что я знаю, что ты любишь мою сестру, и знаю, что единственный раз, когда она расслабилась и стала зависеть от кого-то еще, был с тобой. Она не привыкла быть слабой, но Кейди заслуживает этого. Она заслуживает места, где она может быть хрупкой и о ней могут позаботиться.
Мое сердце рвется к горлу. Я подхожу ближе к младшей сестре Кейди.
— Если она снова позвонит тебе, дай мне знать.
Вай не отступает ни на шаг. Она знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я расстроен, но я не причиню ей вреда. Я бы не причинил вреда никому из тех, кого Кейди любит.
Кивнув, она говорит:
— Я сделаю это.
Я делаю глубокий вдох и набираю немного менее сердитое выражение лица.
— Возвращайся в класс. Если у тебя возникнут проблемы, скажи своему директору, чтобы он позвонил мне.
— Поверь мне. У меня не будет никаких проблем. На самом деле, я думаю, что многие дети будут сегодня за моим обеденным столом.
Вай смотрит на меня звездным взглядом.
Я понятия не имею, что она имеет в виду, но она выглядит счастливой.
Жестом попросив ее вернуться в класс, я направляюсь в противоположную сторону.
Я достаю телефон и снова набираю номер Кейди, когда кто-то маленький и светловолосый встает на моем пути. Я поднимаю взгляд, стискиваю зубы, мышцы напрягаются, готовые огрызнуться на препятствие на моем пути.
Сквозь дымку своего отчаяния и беспокойства за Кейди я узнаю стоящую передо мной девушку.
— Нам нужно поговорить. — Огрызается она.
Я смотрю на нее еще немного, а потом до меня доходит.
Это Бриз, лучшая подруга Кейди.
41.
ДАТЧ
Баскетбольная площадка за школой пуста, что меня удивляет. Я думал, что здесь будет прятаться больше людей. Похоже, эта школа из тех, где спорт преобладает над музыкой.
— Одного ученика зарезали под сеткой на выпускном вечере. — Говорит Бриз, заметив, куда устремился мой взгляд. — Копы установили камеры. — Она показывает пальцем на углы парка, где на нас направлены красные мигающие фонари. — Так что здесь больше никто не прохлаждается.
— Ты знаешь, где Каденс? — Грубо спрашиваю я.
— Даже если бы знала, думаешь, я бы тебе сказала?
Бриз плюется. Ее глаза полны ненависти ко мне.
— Ты хотя бы знаешь, все ли с ней в порядке?
В моем тоне звучит нотка отчаяния. Мне все равно. Я схожу с ума, думая обо всем плохом, что могло случиться с Кейди. Я не смогу дышать, пока не узнаю, что с ней все в порядке.
— О? Теперь ты беспокоишься о ней?
— Бриз. — Рычу я, мое терпение лопнуло.
— Ей не следовало влюбляться в тебя.
Я замираю. Я впервые слышу, как кто-то подтверждает чувства Каденс ко мне. Даже она еще не признавалась мне в этом.
Ветер усиливается, и порванная сетка колышется взад-вперед.
— Раньше мне нравилась твою группа. — Тихо говорит Бриз. — Я слышала гнев и боль в твоей музыке, и это трогало меня, потому что я тоже чувствовала этот гнев. Я просыпалась каждый день, сгорая от него.
Она облизывает губы.
— Но после того, как я услышала, что ты и твои братья сделали с Кейди, я не могла этого не видеть. Каждый раз, когда я слушала твою музыку, каждый раз, когда я слышала этот гнев, я представляла, что сделает эта ярость, если она
