человека. Все-таки ее первая серьезная выставка и с такой душой отнеслась к нам… к работе.
– Да, хорошо. Я буду.
– Адрес, куда могу выслать пригласительные?
– Скину по СМС, – улыбаюсь и киваю, хотя собеседница не может меня видеть, но это, скорее, был ответ самой себе. В конце концов, думаю, не случится ничего страшного, если я взгляну одним глазком на тот наш портрет…
– Что мы здесь делаем? – идет по левую руку от меня Ромка и бубнит себе под нос, – неужели тебе интересно пялиться на эти простые фотографии? Могла бы открыть инсту и там…
– Рома, заткнись, – шиплю сквозь зубы и с наслаждением разглядываю всевозможные фотокарточки. – Это выставка моей хорошей знакомой, и да, мне интересно.
Сегодня с самого утра я как на иголках, отчего-то нервничая и переживая, словно это моя первая выставка, мой дебют. А когда позвонила Роме и “отвлекла от важной тренировки”, по его словам, думала и даже надеялась, что он откажется пойти со мной. Скрестила пальчики и молилась, предполагая, что в его обществе насладиться потрясающими кадрами спокойно не смогу. Так оно и вышло.
Однако чем дальше, тем больше понимаю, что мне абсолютно все равно, что парень идет следом и тихо бубнит себе под нос. За столько лет, что мы знакомы, я к этому уже привыкла. А в последние недели и подавно начала на него “забивать”. Просто, медленно цокая каблучками по мраморному полу, шла вдоль белоснежных стен в стильном выставочном зале, где главными экспонатами были черно-белые портреты. Потрясающие, элегантные и утонченные фотокарточки простых людей. Столько лиц, столько улыбок, эмоций. Все они чьи-то друзья, родные, просто прохожие. Такое действо завораживает. Разглядывать такие чужие фото – словно заглянуть в замочную скважину. Никогда не задумывалась об этом и не имела особого пристрастия к фотографиям, но говорю же, в последнее время моя жизнь, вкусы, взгляды – все стало незримо меняться.
Я не сводила глаз с портретов и не могла перестать улыбаться, наблюдая за маленькими фрагментами чьей-то жизни, но искала только один единственный. Тот, ради которого я здесь. Снимок, на котором, по счастливой случайности, мы оказались с Максом. Ведь за столько времени у нас даже и фото-то совместного хорошего нет. Просто было не до объективов и не до телефонов. Когда ты счастлив, ты не думаешь, что тебе нужно скорее запечатлеть этот момент. Самый лучший “снимок” останется в голове. И понимать я начала это только сейчас. Поэтому мне было безумно интересно увидеть нас со стороны. Такими, какими мы представляемся окружающим. Посмотреть на нашу пару чужим взглядом.
И чем дальше я шла по залу, тем быстрее билось сердце в ожидании.
В какой-то момент не заметила, как Ромка вышел. Видимо, опять важный телефонный разговор – многое меняется, но его жизнь остается неизменной. Я осталась одна, что несказанно порадовало. Не считая немногих прогуливающихся мимо ценителей искусства и завсегдатаев выставок, следующая выставочная комната, куда я и зашла, была пуста. Здесь играла ненавязчивая музыка, вокруг стоял тихий гул голосов. Шепот обсуждающих работы слышался со всех сторон. Окинув взглядом портреты на стенах этого зала, я почувствовала, как внутри запорхали так давно “потерянные” бабочки, когда я нашла его. Шепотки перестали существовать, и я замерла, как вкопанная. Вот он: черно-белый портрет, на котором мы.
Я и Макс.
Осторожно делаю шаг и замираю.
– Потрясающе, правда? – слышу за спиной низкий, волнующий голос, что заставляет мурашки бежать по коже. – Оказывается, я неплохо выхожу на фото.
Меня бросает в жар, когда ощущаю спиной подошедшего запредельно близко Гая. Сердце делает кульбит и ухает куда-то в пятки. Я слегка ежусь и обхватываю себя руками от резко охватившей неловкости.
– Возможно, все дело в фотографе, – пытаюсь пошутить, но выходит плохо, так как меня трясет, а голос понижается до едва слышного шепота. Я буквально ощущаю его горячее дыхание в волосах и тону в аромате его парфюма.
Всего на мгновение прикрываю глаза и с усилием давлю тяжелый вздох. Желание повернуться и увидеть этого идеального представителя мужского пола, что на фото, просто невыносимо, но я стою и смотрю на счастливых “нас” в объективе камеры и грустно улыбаюсь.
– Отнюдь не в фотографе, Кати…
– А в чем?
– В ком, – бросает слишком резко Макс, что все-таки заставляет меня обернуться, и я тут же попадаю в плен его синих, как грозовое небо, глаз. Взгляд свысока. Он сегодня в темно-синем костюме, сшитом точно по его потрясающей фигуре. Костюме, что идеально гармонирует с его слегка хмурым взглядом. Последние пуговицы белой рубашки расстегнуты, оголяя полоску загорелой кожи, что доводит до легкого покалывания подушечек на моих пальцах. Галстука нет, впрочем, как и всегда. А его волосы небрежно уложены, словно Гай то и дело запускал пятерню в шевелюру. Мистер совершенство. Идеален настолько, что захватывает дух.
– Ты решил отрастить бороду? – удивленно выгибаю бровь, когда, закончив его разглядывать, замечаю на скулах уже не просто легкую небритость, с которой он ходил раньше. Она – борода – придает ему какой-то немного грозный вид и “вес”.
– Решил что-то в жизни поменять. Пусть это и будет всего лишь борода, – отвечает мужчина, не задумываясь, и тут же отводит взгляд. – Хорошо вышли, – кивком головы намекает на наш портрет у меня за спиной.
–Да, мне нравится, – улыбаюсь, нисколько не кривя душой. – Как ты, Макс?
– Как обычно. Говорю же, ничего нового.
Упорно избегает смотреть мне в глаза Гай, но от меня все же не ускользают залегшие под глазами тени и мелкие морщинки, что избороздили лоб. Если бы не вглядывалась в любимый профиль, то, пожалуй, и не заметила бы усталости и легкой отрешенности в его выражении. Словно он, как и я, смотрит на фото невидящим взглядом, на самом деле разглядывая те картинки, что внутри: в голове и в сердце.
– Ты как? – прерывает молчание Макс, да так резко, сухо и безэмоционально, что задевает. Достаточно одной искринки, чтобы внутри разгорелся огонь.
– Неужели теперь мы всегда при встрече будем вот так? – выпаливаю, не успев удержать сорвавшиеся с языка слова, но разве теперь уже есть смысл молчать?
– А как? – ухмыляется Гаевский. – Разве не этого ты хотела, Кати? Ты вроде счастлива быть должна.
– Хватит меня колоть, – морщусь от его слов и его взгляда с легкой издевкой.
– Ты сама нас к такому привела. И ошибаешься, если думаешь, что я буду теперь щадить твои чувства, детка.
– Ну, раз так, то может, стоит всю правду уже сказать, Макс? – делаю
