Я вздохнула.
Затем тщательно смыла макияж, почистила зубы, нанесла увлажняющий крем и надела одежду Коринн. Вернув ее вещи в шкаф, я вышла за дверь.
Я зашла в комнату Хикса, бросила футболку на покрытый одеждой стул, надела под футболку лифчик, не снимая ее полностью, и подошла к кровати.
Я застелила ее и вышла обратно в свободных светло-серых брюках для йоги Коринн и таком же свободном бледно-розовом топе с длинным подолом, спускающемся до бедер, и отверстиями на манжетах, которые застегивались на больших пальцах.
Брюки немного облегали мою попу, но в целом наряд был симпатичным.
Я вышла и обнаружила Шоу, лежащим на диване. Увидев меня, он сразу вскочил на ноги.
— Привет, — поприветствовал он, пристально смотря на меня.
— Доброе утро, Шоу.
— Как дела? — спросил он.
— Нужен кофе, но в остальном все хорошо.
Он пошел в сторону кухни.
— Я принесу.
— Просто все покажи мне, — ответила я, следуя за ним. — С этим я справлюсь.
— Я все сделаю, — проговорил он, и я остановилась у края столешницы, где открывался вид на маленькую столовую зону. Там стоял красивый стол, который явно был раздвижным, что в таком маленьком пространстве не имело смысла.
Осмотрев пространство, я заглянула в гостиную с огромным диваном, который выглядел очень удобным. Сейчас он уже был задвинут обратно. В гостиной стояло соответствующее кресло, большой мешок из джинсовой ткани, которого вчера вечером здесь не было. И все это не вписывалось в такое маленькое пространство. И я не имела ни малейшего представления, как они вообще занесли все это по лестнице и протиснули в эту дверь.
Я как раз размышляла над этим, когда на меня обрушилась вся тяжесть необходимости Хикса забрать отсюда своих детей. Меня поглотила его печаль от того, что нужно начинать свою жизнь заново после того, как Хоуп закончила ту жизнь, которую они вели.
— Какой кофе вы пьете? — спросил Шоу. И я посмотрела на него, радуясь, что можно переключить мысли на что-то другое.
— Немного сливок.
— Понял. — Он подошел к холодильнику и открыл его, предлагая: — Если вам нужно зарядить телефон, у нас есть все известные зарядные устройства, так что дайте знать, какая именно вам нужна, и я все дам.
— Хорошо.
Он налил сливки, размешал мой кофе, бросил мокрую ложку на столешницу, пока я кусала губы из-за этого поступка, и подошел, чтобы отдать мне чашку. Я взяла ее.
— Вам нужен аспирин, тайленол или что-нибудь еще?
— Ты милый, и да, вообще-то. Что есть, то и подойдет.
— Хорошо. Сейчас принесу, — пробормотал он, обходя меня.
Я сделала глоток кофе, повернулась и увидела свою сумочку на столе, подойдя к ней.
Я снова глотнула кофе и открыла клатч, доставая телефон. Не было ничего нового, кроме нескольких уведомлений из Facebook. И мне показалось странным, что вчера вечером на меня напали, а следующим утром никакой реакции не последовало. С другой стороны, еще не было и десяти утра. Может быть, новости еще не распространились. Но я должна позвонить Лу и рассказать все, пока она не узнала новости от кого-то другого.
Шоу вернулся с таблетками — двумя белыми (я не стала говорить, что четыре было бы лучше, но беспокоить его не хотелось).
Я жонглировала телефоном и кружкой, когда он опускал таблетки в мою перевернутую руку. И я выразила благодарность, после чего проговорила:
— Мне, вероятно, стоит позвонить Лу. Если она услышит новости не от меня, будет не рада.
Он кивнул.
— Я понимаю. Но просто хочу сказать, что слышал, как папа вчера разговаривал с Хэлом. Он сказал, чтобы информация не распространялась. Многое стало известно о деле Кэллоуэя, и он знает, что помощники разговаривают со своими мужьями, женами, девушками и кем бы то ни было. Это неизбежно, но ему это не особо понравилось.
Я и сама догадалась, поскольку он не поделился со мной ни одной малейшей деталей.
— В основном болтал Хэл, который может быть придурком, — проинформировал меня Шоу. — Но иногда и Ларри. Он хороший парень. Но история с Кэллоуэем была большой, и он был, ну, я не знаю… думаю он был обеспокоен тем, что убийцу не поймали до сих пор. Им пришлось обратиться за помощью к общественности, потому что его надо найти. Все знают, что этот парень достаточно сумасшедший, чтобы застрелить кого-то, но он бродяга, и его должны найти пока он не исчез навсегда.
— Да, — мягко ответила я.
— Папа не был груб с Хэлом и Ларри, — быстро заверил меня Шоу. — Он не орал… То есть не жаловался или что-то подобное. Я просто вижу, когда он становится тихим и погружается в свои мысли, и его губы сжимаются, когда люди спрашивают о вещах, которые им знать не положено. Но он знает, что эта ситуация, ну знаете, экстремальная.
— Она определенно экстремальная, милый, — прошептала я.
Он кивнул.
— Что ж, вам стоит позвонить Лу, а я должен связаться с Венди. Она должна была прийти к нам сегодня, но папа попросил поговорить с ней и отложить ее визит. Вам, вероятно, будет комфортней так после случившегося, раз уж вам приходится знакомиться со всеми нами сразу.
— Тебе не обязательно так поступать, — сказала я ему. — Я могу… поехать к Лу или еще куда-нибудь.
Шоу широко усмехнулся.
— Папа ни за что этого не допустит. Он ничего не сказал, но я вижу, что он очень зол из-за того, что какой-то парень врезал вашим лицом по острову. Но он еще и рад, что вы здесь и у вас появился шанс познакомиться со всеми Дрейками. И вообще, Грета, он сказал, что я могу пойти вечером к ней на пару часов, так что все в порядке.
«Но он еще и рад, что вы здесь и у вас появился шанс познакомиться со всеми Дрейками».
«Господи. Это мило».
— Если только ты не разочарован, что не проведешь день со своей девушкой, — ответила я.
— Нет. Абсолютно. Все в порядке.
И тут усмехнулась я.
Он улыбнулся в ответ и пробормотал:
— Пойду позвоню Венди. Скоро вернусь, — и с этими словами он обогнул угол кухни и исчез.
Я приняла таблетки, а затем с телефоном и кружкой обошла стол и встала у большого окна, которое выходило на лестницу Хикса. Я грелась под лучами солнца и звонила Лу.
Я сделала глоток кофе, отметив, что владельцы комплекса правильно поступили, посадив эти деревья, потому что теперь, когда они стали достаточно высокими, они немного скрадывали уродливость домов.
Но я застыла на месте, когда увидела, что мой «Чероки» теперь припаркован рядом с серебристой машиной.
Смотря на свой автомобиль, я пришла к мысли, что шериф Дрейк должно быть догадался, что я уронила ключи, упав на лестнице. Он нашел их и переставил машину ближе к своей квартире.
Это было всего на несколько футов ближе. Но все же ближе.
Ее можно было и не переставлять. Но он все же сделал это.
И это говорило о том, что Хиксон Дрейк хотел, чтобы у людей, о которых он заботился, были самые лучшие парковочные места (насколько это было здесь возможно).
Он так же хотел удобную мебель, на которой могли отдыхать его дети, даже в тесной, не очень привлекательной квартире. Хорошие матрасы для дочерей. Мочалки тех цветов, которые им нравятся. Пушистые коврики перед раковиной в ванной.
Его жизнь разрушилась и увлекала за собой его детей. Но он купил пушистые коврики, чтобы они могли стоять на них и чистить зубы, купил розовые полотенца для своих девочек, пополнил свою аптечку всем, что могло им понадобиться. И позволил своей дочери запихнуть все ее девичьи вещи в оставшееся пространство.
Я знала кое-что о жизни, которую он планировал прожить, но она заканчивалась и приходилось начинать с нуля, а тогда у меня был лишь Энди, о котором необходимо было заботиться. А не трое подростков.
Я думала о том, как о нас стало известно Коринн, как Хикс узнал, что его сын перестал общаться с матерью, как он должен найти способ урегулировать их ухудшающиеся отношения, даже не имея желания делать это. И еще вести расследование убийства. И одновременно ему нужно создать некую стабильность для детей и перестроить собственную жизнь с дополнительным осложнением в виде встреч с женщиной. Да, нас связывали странные отношения, но игнорировать их было невозможно. Но конечно ничего из этого не оправдывало поведение Хикса по отношению ко мне.
