XVIII
Полицейский отвел Маттиаса в сторону, когда из лифта показалась фигура рабочего, руки которого были связаны за спиной чьим-то ремнем. Из подъемника вслед за ним вышли еще двое рабочих, но держались они подальше от первого.
Джейд заметила, что он сдался не без борьбы. Рана над бровью кровоточила, но на лицах других мужчин были более заметны следы драки. Он с презрением посматривал на окружающих, особенно на Маттиаса. Один из полицейских спросил:
— Итак, что у вас там произошло?
— Он нас чуть не убил, — выпалил один из рабочих, — хорошо, что мы его схватили и связали руки.
Полицейский кивком головы подозвал другого полицейского.
— Развяжи ремень и надень наручники. — Затем обратился к рабочему: — А ты кто?
— Я — прораб. Мы прокладывали вентиляционные трубы, а он начал скулить о низком качестве материалов. Я сказал ему, что материалы — не его собачье дело, и посоветовал продолжить работать. Он отказался и потребовал, чтобы пришел мистер Маттиас. Я сказал ему, что хозяину его мнение о материалах нужно, как собаке пятая нога, и что я ему дам под зад, если он не начнет работать. Вот тогда-то он и ударил меня кулаком. — Рассказчик потрогал опухшую челюсть.
— Это так и было? — полицейский обратился к рабочему-мексиканцу, который спустился вместе со всеми на подъемнике.
— Si. Он начал нападать на всех.
— Он ругался и обзывал мистера Маттиаса всякими непотребными словами, — добавил прораб.
— Меня? — спросил Маттиас, подходя ближе. — А я что сделал? Меня там даже не было.
— Ты приказал монтировать это дерьмо, — низкий голос виновного, наконец-то вступившего в разговор, заставил всех замолчать. — Это здание сгорит как свечка, если кто-нибудь чихнет ненароком возле вентиляционной шахты.
Маттиас выругался.
— Он — чокнутый. Я подозревал это еще тогда, когда брал его на работу, но пожалел его, вы понимаете, — сказал он угодливым тоном полицейскому. — С самого начала он был как чирей на заду, но поскольку он выполняет ежедневную… — Стон вырвался у него из груди, когда виновник происходящего с размаху ударил его кулаком в живот. Маттиас согнулся пополам.
Полицейский только что снял с рук виновника скандала ремень, и, воспользовавшись этим, он напал на Маттиаса.
Ошарашенный полицейский попытался усмирить его, но был отброшен в сторону. Рабочий схватил Маттиаса за шиворот и швырнул его к металлической загородке вокруг стройплощадки. Двое полицейских бросились разнимать их и оттащили рабочего от задыхающегося Маттиаса. Наконец они с трудом надели на него наручники. По пути к полицейской машине ему объяснили его права и затолкнули на заднее сиденье.
— Я раздавлю тебя, как вошь, — ревел Маттиас, потрясая своим бледным, мягким кулаком. — Я тебя привлеку к суду за избиение, сукин сын!
— Это лучше, чем быть убийцей! — прокричал в ответ рабочий в окно патрульной машины.
— Вы должны явиться в участок и подать заявление, — сказал полицейский Маттиасу. — И вы тоже, — обратился он к рабочим. — Вы все должны дать показания.
Рабочие закивали головами и зашептались между собой, когда полицейская машина отъехала.
Толпа любопытных начала рассеиваться, но Джейд, незамеченная, еще почти два часа бродила вокруг, пока Маттиас не уехал в своем «ягуаре».
Секретарша все еще сидела за компьютером, когда в вагончик вошла Джейд.
— Что вы хотите? — неприветливо спросила секретарша.
— Кое-что спросить.
— Мистер Маттиас уехал и сегодня уже не вернется.
— Я уверена, что вы можете помочь мне.
— В чем?
— Хотелось бы узнать о человеке, которого арестовали сегодня. Выражение ее лица утратило враждебность.
— Вы тоже находите его симпатичным, да?
— Простите?
— Он — мировой парень. Вы не находите?
— Так можете вы мне помочь или нет? — вежливо повторила Джейд.
Секретарша пожала плечами, затем повернулась к компьютеру и набрала код.
— Я никогда не забуду тот день, когда он пришел сюда и попросил дать ему заполнить бланк заявления о приеме на работу.
— Как его зовут?
— Диллон Берк. Я от бородатых прямо тащусь. У меня подружка есть, так она зовет бородачей «ершами для влагалища». Ужас! — хихикнула она. — Бороды делают мужчин такими таинственными, знаете ли.
— Действительно. Но меня больше интересуют его биографические данные. На экране компьютера появились данные.
— Он приступил к работе 28 апреля прошлого года.
— А до этого?
— Нет сведений. Посмотрите сами. Вот все, что у нас есть. Нет даже почтового адреса.
Секретарша повернула экран компьютера к Джейд, которая просмотрела информацию, затем вырвала листок из записной книжки и записала фамилию и номер страхового полиса.
— А что конкретно он делает?
— Все. По его виду никогда не догадаешься, но он очень толковый и знает, что делает. Маттиас всегда спрашивает у него совета, но никогда ими не пользуется.
Джейд внимательно слушала.
— Значит, его обвинения — правда?
— Обвинения? А, вы имеете в виду, что он сказал, будто Маттиас использует некачественные материалы?
— Это правда?
— Видите ли, я не понимаю, какое отношение это имеет к вашему делу, я и так наговорила лишнего…
— Он ко мне приставал. — У Джейд появилось подозрение, и она решила сыграть на нем. — Пока мы обедали, Маттиас засунул руку мне под юбку и попросил меня отправиться к нему домой, чтобы провести с ним остаток обеденного перерыва.
Глаза секретарши стали, как щелочки. Огненно-красные ногти впились в ладони, как когти.
— Вот оно что! Потаскун проклятый, изменник, дерьмо вонючее!..
Джейд наблюдала за тем, как Диллона Берка вывели из дверей и подвели к столу расписаться в получении вещей. Пока он надевал часы, сержант, сидевший за столом, что-то сказал ему, и Диллон обернулся и посмотрел на Джейд с той волнующей внутренней силой, которую она заметила, еще когда рассматривала его в бинокль.
Из-под густых бровей его карие глаза глядели на нее с подозрением. Он осмотрел ее сверху вниз — от макушки до черных плетеных туфель — и обратно. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не выказать смущения.
— Вы уверены? — услышала она, как он спрашивает, повернувшись опять к сержанту.
— Дареному коню в зубы не смотрят, приятель. Выметайся отсюда, пока мы не передумали!
Джейд встала, с удивлением обнаружив, что коленки у нее трясутся. Она не любила полицейские участки: ей слишком памятна была та ночь, которую пришлось провести в следственной комнате здания окружного суда в Пальметто. Она не удивилась, прочитав, что Хатч теперь занимает офис, который принадлежал когда-то его отцу.
