глубокий вдох. Ноги подкашиваются, и все тело пронзают странные ощущения. Страх, боль, разочарование. Наша тайна раскрыта перед плохим человеком. Если эта информация дойдет до прессы, в прессе будет много вопросов. Будут ли клиенты Маркуса рады, что он трахает несовершеннолетнюю? (
Примечание от автора: никогда не поясняла это, но напомню, что Мередит уже девятнадцать, но во многих штатах совершеннолетие наступает с двадцати одного. Не волнуйтесь, Мер равноправный член общества, которому нельзя пить алкоголь. И все) Вряд ли. А обрадуются ли акционеры, узнав о моем романе с хозяином бывшей конкурентной фирмы? Очень сомневаюсь.
Но даже это не так пугает, как реакция Кайла. Один недруг знает о нас и легко может рассказать ему. Вот тогда и случится катастрофа.
— В моем телефоне… — выдавливаю я. — Там есть наша переписка с… видео. Боже, что я натворила?
Маркус качает головой. Его взгляд теплеет, а напряжение в теле уходит. Он смотрит на меня с невероятной нежностью. Чувство вины тает под его взглядом, и я слегка улыбаюсь, отдаваясь моменту. Наконец нам легко, и я не хочу упускать этот шанс. Маркус сказал, что скучает. Могу ли я ему наконец ответить? Он не обрадуется.
— Мы оба виноваты, — отвечает Маркус. — Мы всю жизнь учимся беречь свою личную жизнь. Переписки всегда опасны. Может, стоит отнести телефон к специалисту, проверить, не поставили ли туда жучков.
— Да, идея неплохая, — соглашаюсь я. — Я пойду, у тебя много дел, наверное.
Вижу, как Маркус мечется, но все же кивает, и я ухожу. Мысли клубом крутятся в моей голове: пожар, похищение телефона, вчерашняя упавшая ветка. Наверное, стоит прогуляться к озеру, все-таки тот звук кажется мне непростым. То ли паранойя, то ли интуиция. Лучше проверить в любом случае, поэтому мне стоит прогуляться. Завязав волосы на затылке и надев солнечные очки, я ступаю по знакомой тропе к озеру. В лесу не так душно, как под палящим солнцем, и даже немного дует ветер. Прохожу к берегу. Вода блестит и тянет к себе, но все же я здесь не для того, чтобы купаться. Медленно иду к тому месту, где злосчастная ветка упала на меня. Дерево выглядит здоровым, а вот ветка явно немного подпилена. Возможно, ее хотели убрать, чтобы не мешалась, но вот это было бы слишком большим совпадением. Осматриваю землю и в паре метров от дерева замечаю смятую пулю. Тошнота подступает к горлу, тело каменеет.
Никаких совпадений. В лесу не было охотников. Меня пытались убить.
Подбираю пулю и со всех ног мчу обратно. Воображение решает поиграть со мной: за каждым деревом вижу человека в капюшоне. Почти добираюсь до дома, как вдруг слышу писк. Звук настолько жалобный, что я останавливаюсь и опускаю взгляд на землю. На траве сидят два крошечных желтых утенка. Увидев меня, они испуганно пытаются убежать, но едва ли могут двигаться. Они голодные и уставшие. Наклоняюсь и аккуратно беру их на руки. Писк становится громче, и я успокаивающе глажу их по головкам.
— Где же ваша мама? — спрашиваю их, будто они могут ответить.
Вокруг ни единого намека на присутствие мамы-утки. Не знаю, что делать. Стоит ли забирать птенцов из их естественной среды? Скорее всего, нет, но они такие измученные. Господи…
— Я вас накормлю и дам поплавать, крошки, — пробормотав это, бреду к дому, но уже не так быстро. — Знаете, у меня тоже нет мамы. Я о вас позабочусь.
Утята стихают, словно понимают меня. Я вновь провожу пальцами по их мягким головкам и продолжаю говорить:
— Я живу с двумя мужчина. Да, сложная ситуация, но они милые. Один очень веселый и, наверное, умилится вам, а второй… хм… он будет ворчать, но вы сделаете такие же глазки жалобные, и он оттает. Поверьте, так и будет. Он кажется грозным и страшным, а внутри просто добрейший человек.
Черт, я нахваливаю Маркуса двум птенцам. Докатилась…
Утята немного отвлекают меня, но в дороге я все еще оборачиваюсь по сторонам. Дома тихо, все разбрелись по своим углам. Без лишнего шума пробираюсь на кухню и кладу утят на столешницу. Надо найти, чем их можно кормить. Гугл говорит, что молоко, пшеница и отруби подойдут, а Маркус как раз купил корм для куриц. Накладываю им все нужное, и птенцы тут же начинают есть. Думаю, им хочется поплавать. В раковине им будет вполне просторно. Как только они оказываются в воде, писк становится очень довольным и радостным.
— Вот так, малыши, плавайте, — наклоняюсь над ними и наблюдаю, как они плескаются.
Они такие милые! Маленькие беззащитные крошки.
За спиной слышатся шаги, а затем глубокий голос произносит:
— Мер… что за черт? Откуда в моем доме цыплята?
Я поворачиваюсь и, прикусив нижнюю губу, отвечаю:
— Это утята.
— Плевать, — брови Маркуса сводятся на переносице, а руки упираются в бока. — Какого черта ты их притащила сюда?
Маркус в смятении, но не зол. Его глаза наблюдают за утенком побольше, и взгляд смягчается. Для приличия, как я и говорила, он поворчит, а потом сам будет их гладить.
— Я нашла их на берегу, они были совсем одни… ну и…
— Ты притащила их сюда, — заканчивает Маркус за меня и устало прикрывает глаза. — Мер, ты же понимаешь, что они вырастут и перестанут быть такими милыми? Они будут крякать и много срать.
Надуваю губы, возможно, слегка манипулируя. Маркус видит мою мольбу и, выругавшись себе под нос, кивает головой.
— Я могу их оставить? — радостно щебечу я. Маркус снова кивает, и я хлопаю в ладоши. Беру его под руку, тащу к столешнице, чтобы он мог рассмотреть их получше. — Посмотри, какие они пушистые и взъерошенные.
Плечи Маркуса расслабляются, и мужчина опирается руками на раковину. Его глаза выдают, насколько он умилен. Зрелище довольно необычное: огромный зрелый мужчина с трепетом смотрит на маленьких птичек. Атмосфера такая милая, что губы растягиваются в самую большую улыбку, на которую способно мое лицо. Мы молчим, но слова и не нужны, потому что никто из нас не может выбросить двух беспомощных существ — сирот — на улицу. Воздух вокруг нас становится мягким и располагает к нежным жестам. Моя голова сама ложится на его плечо. Уютно и спокойно, но не так, как в его объятиях или… постели.
Мередит, прекрати!
Мои желания слишком все усложняют. Мне следует просто наслаждаться тем, что имею. И помнить, что я заварила кашу с Кайлом. Маркус на удивление не отлынивает. Его глаза опускаются на меня, и наши взгляды встречаются. Маркус проводит рукой по моим волосам, заряжая мое тело
