специально все, сговорились, что ли? Мне и так сейчас тяжело, а каждый еще и норовит усложнить мне жизнь. Я думал, хотя бы ты поддержишь. Ты ведь обещала, а сама туда же. Со всеми. Не выслушав, лять, и делаешь выводы. Злишься, что я не все тебе говорю. Так ты выслушай, — повышаю голос, — а не прячься там. Или, когда остался без денег, уже не нужен?
Хоть что-то на нее действует, и она щелкает замком.
— Что значит, без денег? Что случилось?
Почему все начинают разговаривать только, когда слышат слово “деньги”. Она же не была такая.
— Что случилось? — переспрашиваю и резко встаю, разворачиваясь к ней. — Случилось то, что я сейчас остался один. Против всех пошел, ради тебя, а ты бросаешь меня. Сама что-то себе придумала, уехала. Телефон не берешь.
— Марк, зайди в квартиру, не кричи на весь подъезд.
— Можно, да? Спасибо. — Прохожу вперед нее и, не раздеваясь, опираюсь о комод. — Что ты хочешь еще от меня? Я что, не достоин того, чтобы со мной говорили? Чтобы меня дождались и выслушали, а не бросали трубки и молча сваливали? Я сколько еще бегать должен за тобой? Если ты не можешь простить и доверять дальше, так к черту тогда это все? Любить и всю жизнь потом в упрек ставить мои ошибки? Или обещай, что никогда так не сделаешь больше, или я собираюсь и уезжаю из страны! Меня здесь больше, кроме тебя, ничего не держит.
Марк
Я хоть и ставлю ей такой ультиматум, но не хочу, чтобы она принимала эти условия. Если сейчас скажет мне уезжать, то придется ее украсть, завезти к себе и сделать своей рабыней. К счастью, она еще не растеряла весь здравый смысл и делает шаг в мою сторону, запускает руки мне под расстегнутую куртку, обнимает за талию, и прижимается лицом к моей щеке.
— Не надо никуда уезжать, — шепчет и ждет, когда я сделаю что-то в ответ.
— Точно?
— Точно, — она тепло выдыхает мне в шею и замирает. Знаю, что она тоже этого не хочет.
— Ты должна доверять мне. — Я тяжело дышу. Знаю, что пытается, но это, наверное, сложно, я бы тоже сомневался на ее месте. — Я отвечу сейчас только на один твой вопрос. Все остальное потом, поняла?
— Да, — практически беззвучно выдыхает.
— Я не был с ней, я с ней даже не говорил. Я был у родителей и у нас был очень тяжелый разговор, о котором я расскажу тебе позже.
Она опускает глаза и, поджимая губы, улыбается. Как мало надо для счастья другому человеку. Просто знать, что ты верен своим словам и не собираешься больше делать больно. Я кладу руки ей на плечи и обнимаю в ответ.
— Еще раз так сделаешь — наручниками тебя к кровати прикую, и не сбежишь ты у меня больше никуда. Прежде, чем принять какое-то решение, посоветуйся со мной и выслушай меня. Я обещаю делать то же самое. А теперь хватит.
Разворачиваю и поднимаю, усаживаю на тумбочку. Губы эти сводят с ума. Вкус ее. Тяну вверх толстовку, оставляя в одном белье.
— Марк, я…
— Потом оправдываться будешь. Сейчас будешь извиняться и просить прощение, что я весь вечер убил на поиски тебя.
Она скользит своими пальчиками под свитер и, сжимая коленками, сминает кожу мне на талии.
— Наказывай, Никифоров.
— Аа, черт. Куда тебя нести? — отрываю ее от комода и следую туда, куда она показывает.
Алиса
Марк опускает меня на пол, а сам усаживается на диван, раскидывая руки в стороны на спинку дивана.
— Раздевайся, — кидает мне. Как богатый мальчик, что купил себе девочку на вечер.
Я завожу руки назад, отщелкивая застежки бюстгальтера. Неспеша спускаю бретельки с плеч и даю небольшим треугольникам упасть на пол.
От одного его взгляда сейчас готова кончить. Как сжимает ткань на брюках и прикусывает косточку на большом пальце. Тоже хочу, чтобы он так меня с силой сжимал и покусывал. Запускаю большие пальцы под резинку спортивных брюк вместе с трусиками спускаю вниз.
Его кадык дергается, как бешеный, возбуждая еще сильнее. Хочется забраться к нему на колени, поцеловать, потереться о жесткий ворс свитера. Никифоров, ну откуда ты такой взялся…
Я делаю шаг в его сторону и упираюсь коленями по сторонам от его бедер. Присаживаюсь и наклоняюсь к шее. Он специально наказывает меня. Не касается. Знает, как мне нужны сейчас его объятия. Но он пользуется тем, что я сейчас перед ним танцую обнаженно извиваясь…
Я подхватываю его свитер и и вместе с футболкой тяну вверх. Указательным пальцем веду от шеи вниз. Мимо подкачанной груди… Между кубиками пресса… Прикусываю губу… По пуговице… Вдоль ширинки и запускаю руку себе между ног.
Теперь уже я начинаю над ним издеваться. Откидываю голову назад и наслаждаюсь своим телом. Когда открываю глаза снова, становится не по себе. ОН так на меня смотрит, что я начинаю стесняться.
— Продолжай, — он играет роль холодного босса, но я улавливаю его азарт. Нащупываю пальцами пуговицу на его брюках и быстрым движением расстегиваю ее. Мне в шею свистящий выдох. Когда я тяну бегунок молнии вниз. Чтобы легче было его раздеть привстаю, он тут же помогает мне придерживая за попу, пока я раздеваю его и провожу влажным языком по ладони и опускаю ее на член
Только сейчас он окончательно сдается и, закрыв глаза выдыхает, я делаю несколько плавных движений вверх и вниз.
— Я не чувствую твоего раскаяния, — иронизирует и подталкивает меня в омут.
— Я очень сильно раскаиваюсь. — Оставляю на губах легкий поцелуй… на шее… спускаясь неприлично низко, пока не оказываюсь на полу перед ним на коленях.
Он сам подталкивает мою голову, чтобы взяла его в рот, и вдыхает шумно сквозь зубы.
— Давай, — хрипит в голос. Сделай так, чтобы я забыл, как меня зовут.
— Да, босс, — специально его дразню.
Сильные пальцы в моих волосах, распускают хвост и уже самостоятельно стягивают в тугой узел. Как ему приятно я понимаю по частому дыханию, рваному стону и пальцах, что впиваются мне в плечо.
Пытка длиться недолго. Оон подхватывает меня за плечи и тянет к себе. Чтобы поцеловать в губы. Чтобы своим языком спровоцировать потоп мне между ног.
Он уже не готов просто сидеть и наблюдать. Теперь он ведет. Сжимает попу и толкает на себя. Грудь набухает и когда чувсвтую кожей его губы. Мои пальцы в его волосах. Сжимаю и толкаю к
