class="p1">Я разворачиваюсь на месте, чтобы посмотреть ему в лицо. Я готова была закричать, но останавливаю себя, когда вижу, что он не смеется надо мной; он серьезен. Беспокойство и огорчение настолько очевидны на его лице, что мне хочется плакать.
— Всё нормально, не нужно, — вру я. Я должна.
Если я скажу ему о своих чувствах, он останется со мной и пропустит кое-что невероятно важное для его сериала, его поклонников и для него самого.
— Я доверяю тебе, — он улыбается, и это как удар кинжалом в моё сердце. — Пока я не забыл, меня обычно спрашивают, встречаюсь ли я с кем-нибудь во время вопросов и ответов. Я всегда уклоняюсь от ответа.
Жар приливает к моему затылку. Может, всё будет не так плохо, если люди узнают.
— Да?
— Я хотел поставить тебя в известность, что и на этот раз моей тактикой будет то же самое. Учитывая таблоиды в последнее время…
— О, — обрываю я его, страх и сомнения возвращаются. Que estupida soy (с исп. Какая я глупая). — Ладно, да, в этом есть смысл.
— Луна, это не потому, что…
— Чувак, это круто, — уверяю я его. Я даже добавляю достаточно правдоподобную улыбку, чтобы подтвердить ещё одну ложь.
— Правда? — он выглядит не слишком уверенным. — Я не хочу, чтобы ты думала…
— Правда, Генри. Всё в порядке.
Хотя это не нормально. Но я не могу позволить ему узнать, не рискуя снова оказаться незащищенной. К тому же, я не уверена, то ли то, что я чувствую, — это остаточные эмоции от того, что произошло прошлой ночью, или это просто часть того, как он справляется с этим аспектом своей карьеры, который всё ещё кажется мне таким странным.
No importa (с исп. Не важно). Я не позволю этому беспокоить меня. Или я постараюсь. И я не собираюсь упоминать ему об этом. У него и так достаточно поводов для беспокойства. Генри стоит там, и вид у него такой, будто он хочет сказать что-то ещё. Что бы это ни было, у него нет для этого возможности.
— Бро ты же не… — Хейзел замолкает на полуслове, на её лице появляется дерьмовая ухмылка. — Мы ведь не помешаем, не так ли?
— Нет, — отвечаю я, и в тот же момент Генри говорит:
— Вообще-то…
Майя хихикает, и мои щеки покрываются краской.
— Прости, Хэнк, но Вуна нужна нам на съемочной площадке.
— Я? Почему? — спрашиваю я, подходя, чтобы взять свой рюкзак со стола.
— Натальи нет. Она ушла на обед с дизайнером в бар «Винный погреб»
— Доктор Харрис хотел, чтобы она пришла, — перебивает Хейзел.
— Нат упомянула, что ты могла бы помочь с костюмами, — заканчивает Майя.
— Да, так что попрощайся со своим любовничком, — дразнит Хейзел.
Несмотря на то, что я раздражена, мои щеки краснеют, что делает неодобрительный взгляд, который я бросаю на Хейзел, гораздо менее угрожающим. Генри хихикает, ничуть не смущаясь.
— Тебе сколько, двенадцать? — бормочу я в манере Хейзел.
— Вообще-то, тринадцать.
— Мы подождем тебя на съемочной площадке, — говорит Майя, таща Хейзел за собой из комнаты.
Генри не двигается. Всё, что я чувствую, — это его руку у себя на талии. Затем она скользит к пояснице.
— Пришли мне фотографии. Своего наряда. Я пришлю свои, — говорит он тихим голосом
— Обязательно, — я слегка улыбаюсь ему. — Эй, э-э, спасибо тебе…за то, что ты здесь.
— Ты не смогла бы удержать меня на расстоянии, даже если бы попыталась, — подмигивает он.
— Если вы двое будете продолжать шептаться, мы вас не услышим, — кричит Хейзел снаружи. Майя просовывает голову внутрь.
— Простите! Она не хочет двигаться.
— Увидимся позже, дамы, — Генри посмеивается, проходя мимо Майи и Хейзел. Прежде чем завернуть за угол, он оборачивается и машет мне в последний раз.
Я тоже машу с невозмутимым лицом, не обращая внимания на бабочек в животе. Как только Генри скрывается из виду, мои друзья набрасываются на меня.
— Вы, ребята, такие милые! — взволнованно шепчет Майя.
— Я думаю, слово, которое ты ищешь, отвратительные. Вы, ребята, такие отвратительные.
— Se puso seria la cosa (с исп. Всё стало серьёзно), — практически визжит Майя.
— Я никогда раньше не замечала, что у Танка слишком много зубов, — комментирует Хейзел, за что получает вопросительный взгляд от Майи и смущенный от меня.
— Что? Нет, у него не слишком много зубов.
— Не злись, — Хейзел смеется мне в лицо без намека на раскаяние. — Общеизвестный факт, что парни улыбаются гораздо больше, когда им что-то перепадает.
— Прекращай, Хейзел.
— Это то, что я слышала. В любом случае, у меня хорошие новости о сегодняшнем вечере! — Хейзел обнимает меня за плечи. Она говорит нам, что Наталья работала над собственным дизайном и сшила наши наряды для клуба. — Так что, если кто-нибудь спросит, обязательно скажи, что это оригинал Натальи Кастро.
ЛУНА
Когда мы направляемся из ресторана в клуб, я думаю, что не стоило так много есть. Целью было пойти потанцевать, но я наелась. Я не смогу двигаться. Когда такси останавливается на светофоре, Хейзел и Майя обмениваются взглядами, которые я бы пропустила, если бы не повернулась в их сторону.
— В чем дело? — спросила я.
Майя натянуто улыбается мне.
— Ничего.
— Ты не можешь сказать ничего, — бормочет Хейзел. — Она всё равно это увидит.
— Что увижу?
— Это по всем социальным сетям, — Майя опускает взгляд. — Прости, Луна.
— Это Хэнк. Со своей партнершей.
От того, как Хейзел это говорит, у меня сводит живот. Мир останавливается. Всё движется как в замедленной съемке.
— Что с ними? — спросила я.
Хейзел показывает мне свой телефон. Это Генри. Я знаю, что фотография была сделана сегодня, потому что он в том же угольно-сером костюме и бирюзовой рубашке, которые прислал мне несколько часов назад. В голову пришли только два слова — срань господня.
Но прямо сейчас я пытаюсь понять, как и почему Генри целует какую-то женщину в длинном черном платье. Целует её. Он целует кого-то ещё. Почему он целует кого-то другого? Я так долго смотрела на телефон Хейзел, что изображение теряет фокус и искажается в бессмысленные формы и цвета. Когда у меня начинают дрожать руки, я возвращаю телефон, пока случайно не уронила его или не выбросила в окно машины.
Там, где несколько секунд назад мир, казалось, замедлился, всё ускоряется, и я не могу угнаться за ним. У меня кружится голова, живот мутит, как будто меня вот-вот стошнит. Дышать невозможно, как будто кто-то сдавливает мои легкие.
— Ты в порядке? — спрашивает Майя, нежно
