Он делает только хуже и хуже. Для него это зрелище, а не церемония соединения сердец. Чёртово зрелище.
— Всё пройдёт хорошо. Я обещаю тебе. Мы переживём этот день, а потом уедем в свадебное путешествие. Я выбрал Мальту. Тебе понравится. Тепло, солнце, море. Я уже арендовал там дом, и никто нам не будет мешать. Только ты и я, муж и жена, продолжение рода Ноланов. Как тебе, Энрика?
— Да… да, интересно, — мямлю, поднимаясь на ноги и собирая свои вещи с пола.
— Ты не впечатлена. Я думал, что женщины хотят запомнить день своей свадьбы, ведь другой у тебя не будет, Энрика. Ты выйдешь замуж за меня, но развод я никогда тебе не дам.
Холодок пробегает по моей спине от его слов, но я натягиваю улыбку и бросаю одежду на кровать, затем поворачиваюсь к нему и глубоко вздыхаю.
— Я не свыклась с этой мыслью. Я рада. Это должно быть интересно для меня, потому что я не особо знакома с традициями Ирландии. Меня растили, как американку, но дедушка иногда рассказывал мне об ирландских традициях. Не о свадьбе, а о других. Так что, думаю, завтра я буду ещё счастливей.
Я врушка. Я не буду счастливей ни завтра, ни послезавтра. Мне всегда казалось, что свадьба — это дело двоих, а не ещё семисот человек. Но Слэйн имеет положение в обществе, и мне придётся с этим смириться.
Мы принимаем душ и спускаемся вниз, чтобы всё же поужинать. Моё тело немного болит после секса, но это приятная боль. А вот внутри меня всё отторгает эту свадьбу. Не Слэйна, а весь этот пафос. Нужно просто пережить это.
— Ты виделся со своей семьёй после вчерашнего? — тихо спрашиваю Слэйна, вернувшегося к нарезке овощей.
— Нет. Я игнорировал их и был занят зеркалами, — мрачно отвечает он.
— Но они не успокоятся, да? Они могут проигнорировать нашу свадьбу?
— Вряд ли. Я лишил их половины содержания на два месяца. Они возмущены.
— То есть ты отомстил им, — заключаю я, — и они возненавидят нас ещё сильнее.
— Энрика, — Слэйн поднимает голову и смотрит мне в глаза, — они всегда будут меня ненавидеть. Я не прощаю их и не прощу. Они расстроили тебя и сделали всё, чтобы пошли слухи о разладе в семье. Они подставили меня, а у нас есть правила, которым все должны следовать. Они не подчинились мне, посчитав, что я спущу всё на тормозах из-за тебя, но нет. Они получили то, что заслужили. Хотят жить, как раньше, пусть делают всё, чтобы я был доволен их поведением.
— А они не могут уйти? То есть просто бросить тебя или начать жизнь где-то подальше отсюда?
— Могут. Хоть я и владею всем, но они могли уехать после смерти отца. Я предложил им это, но они отказались и ещё были возмущены тем, что я наглый ублюдок, который хочет забрать всё их имущество и бизнес себе, а их оставить с голой задницей. Они подписали соглашение между нами, что будут следовать моим правилам, как главы семьи, а в случае нарушения правил получат наказание. А наказывать мне их нравится. Я не остановлюсь. Даже не проси меня об этом, — угрожающе произносит Слэйн.
— Я и не собиралась, но ты не думал, что так ты продолжаешь страдать из-за прошлого? Ты не думал, что именно они удерживают тебя в кандалах, Слэйн? Точнее, ты сам это делаешь и боишься отпустить их, отпустить себя и начать жить заново.
Он шумно вздыхает и раздражённо передёргивает плечами.
— Тебе не понять, Энрика. Тебе не понять меня, — тихо отвечает он.
— Я понимаю, что обида и боль до сих пор терзают тебя, и это убивает, Слэйн. Меня убивало. Я винила в смерти своей семьи всех вокруг. Мечтала о возмездии, и это отравляло меня. Я не жила нормально, а только искала варианты мщения своему отчиму и наслаждалась тем, что запись его насилия надо мной увидели. Я хотела её показать всем, чтобы каждый бросил в него камень. Но ему было не так больно, как мне. Конечно, тот факт, что его посадили за решётку, мне нравился, но мне было мало этого. А сейчас он мёртв, и я осознаю, что месть сделала меня ничтожной и опустила на один уровень рядом с ним, с этим жестоким насильником. Я не хочу быть там. Хочу идти дальше, и я простила. Я простила всех, чтобы у меня была возможность любить тебя, Слэйн.
— Мне ведь не нужно любить тебя в ответ, Энрика, так что я останусь при своём мнении. Тебя насиловали не восемнадцать лет. Так что тебе не понять меня. Закроем эту тему, — отрезает он.
— С чего ты решил, что тебе не нужно любить меня в ответ? — медленно шепчу я.
— А зачем? Я не умею любить, Энрика. Я доволен тем, что сейчас происходит между нами, — пожимает он плечами, отворачиваясь к плите и бросая овощи на сковородку.
— Ты не думал, что ты уже любишь меня? — спрашиваю и замираю, ожидая его ответа.
Мышцы на спине и плечах Слэйна напрягаются. Он прячет от меня свои эмоции и мимику, но быстро берёт себя под контроль и оборачивается, одаривая меня фальшивой улыбкой.
— У меня не так много времени для глупостей, как у тебя, Энрика. Сейчас я очень голоден, а потом планирую показать тебе ещё несколько поз, — меняет он тему. Бежит от неё. Это подавляет меня, но я не сдамся.
Мобильный Слэйна, лежащий на столе, издаёт звуковой сигнал, и я бросаю на него взгляд одновременно со Слэйном.
У меня внутри всё леденеет от того, что я вижу сообщение от Лиама: «Каково быть рогатым женихом, дядя?».
Вот же чёрт. Моя жизнь рушится вновь.
Глава 36
С ужасом смотрю на то, как Слэйн берёт телефон, и его лицо бледнеет. Он выпускает мобильный из руки. Телефон падает прямо на стол и ударяется о него. Я дёргаюсь от этого чересчур громкого звука. На экране я вижу свои обнажённые фотографии и Лиама, целующего меня.
— Слэйн, прошу, — дрожащим голосом говорю я. — Выслушай меня. Всё не так…
— Как я думаю? Всё не так, как здесь написано? Всё не так, как я вижу? — резко обрывает он меня. Его глаза становятся такими ледяными, что я отшатываюсь и скатываюсь со стула. Я даже чувствую, как его руки сжимаются на моём горле, и он душит меня. Мне не хватает кислорода.
— Дай мне… объяснить. Прошу тебя. Всё не так. Клянусь, — шепчу я.
Он дёргает головой с рыком. Внезапно Слэйн швыряет нож, тот пролетает в паре сантиметров от меня и звонко ударяется о стену позади меня. Я вся сжимаюсь от страха. Даже сказать больше ничего не могу.
Слэйн пролетает мимо меня и быстро поднимается наверх. Я хватаюсь за голову, ища варианты решения, но их нет. Вообще, нормальных мыслей нет в голове. Там лишь пустота и страх потерять Слэйна. Я так боялась этого, и вот. Вот!
— Слэйн! — кричу, взбегая наверх. Влетаю в комнату с громко стучащим сердцем. Он уже полностью одет, обувает туфли.
— Всё не так. Я… он опоил меня. Он… это не я. Я не хотела. Он пытался… изнасиловать меня. Я клянусь! Клянусь тебе, Слэйн, я бы никогда не изменила тебе с ним! Я ненавижу Лиама всей душой! Мне стало плохо… он пошёл за мной! Слэйн, пожалуйста, выслушай меня. — Подскакиваю к нему и пытаюсь схватить его за руку, но он уворачивается от моих прикосновений.
— Ты солгала мне, Энрика. Ты мне солгала. Когда я сегодня спросил тебя, что случилось вчера, и почему ты спала, вместо того чтобы быть рядом со мной, ты мне соврала! — обвинительно рыкает он и выходит из комнаты, хлопая дверью перед моим носом. Я отскакиваю назад, но потом открываю дверь и бегу вниз. Слэйн уходит.
— Я не хотела говорить, потому что… потому что…
— Почему? — спрашивает он, оборачиваясь в дверях. Быстрое дыхание Слэйна раздувает его ноздри, и это пугает меня ещё сильнее.
— Потому что ты бы решил, что не ошибся насчёт меня, и я до сих пор в сговоре с Лиамом. Ввиду обстоятельств ты повёл бы себя именно так. Ты бы не поверил мне. Ты же считаешь всех продажными и неверными. Ты сам говорил. Как я могла признаться тебе в этом? Мне было стыдно и больно! Но он… он ничего не сделал! Каван…
— Каван? — орёт Слэйн.
Чёрт!
— Там был ещё и Каван? Он тоже знал?
— Он… он защищал меня, Слэйн. Он усыпил Лиама, и тот ничего плохого мне не сделал. Лиам не изнасиловал меня, а собирался. Каван сказал, что удалил все фотографии с его мобильного, но, видимо, не все, или он переслал их куда-то. Я не знаю, откуда у него они! Я ничего плохого не сделала! Только выпила шампанское, и мне стало дурно! Я поднялась наверх, чтобы прийти в себя, а потом… всё… у меня не двигались ни руки, ни ноги. Я даже кричать не могла. Ничего не могла сделать. Я звала тебя шёпотом… но ты не слышал. Никто не слышал, а Каван спас меня. Он здесь ни при чём! Он защищал меня и тебя! Слэйн, пожалуйста, — плачу, делая шаг к нему.
