Она не успела застегнуться, как в дверь позвонили. Дана замерла: это может быть Янси. Но он не пытался связаться с ней, вероятно, получил ее послание, в котором говорилось, что она не хочет его видеть.
Она с опаской подошла к двери.
– Кто там?
– Руни.
Дана облегченно вздохнула.
– Надеюсь, ты не против моего вторжения, – сказал он, переступая порог.
– Конечно, нет. Правда, я собираюсь уезжать, но могу уделить тебе несколько минут. – Она улыбнулась, надеясь разрядить обстановку.
Но это не сработало. Руни стоял с несчастным видом. Он сильно похудел, и это ему не шло: лицо заострилось, проявились морщины.
– Ты хочешь мне что-то сказать? – спросила Дана, пока он усаживался на диван.
– Ты угадала, но я не хочу нарушать твои планы. Куда ты едешь, если не секрет?
– В Шарлотсвилл. – Дана села рядом.
– Ты не поверишь, но за этим-то я и пришел. Я собирался уговорить тебя поехать со мной.
– Почему? Я думаю…
Руни встал и прошелся по комнате.
– Вида Лу устраивает сегодня прием.
Дана задохнулась.
– И ты пойдешь?
– Пока еще не доказано, что она убила моего отца. У нее надежное алиби, опровергнуть которое не по зубам Фэрчайлду.
– И ты ей веришь?
– А ты нет?
Дана отвела взгляд.
– Это не имеет значения.
– Ну, полиция все еще следит за ней, как сказал мне детектив Фэрчайлд.
– Они когда-нибудь выяснят точно, чем убили Шелби? – спросила она как можно мягче.
Руни снова сел.
– Его ударили по голове. Они думают, что это было пресс-папье, которое он держал на письменном столе.
Дана хорошо помнила эту вещь, поскольку под ней она прочла имя Ньютона Андерсона и телефон в тот день, когда нырнула, никем не замеченная, в кабинет Шелби.
– Только оно и пропало из кабинета. – Он покачал головой. – Пожар такое натворил…
Дана схватила Руни за руку.
– Все, что с вами произошло, ужасно. Как жаль, что я ничем не могу помочь!
– Можешь. Поедем со мной к Виде Лу.
Что она отмечает? Обручение с Янси? Эта мысль потрясла Дану.
– Дана…
Она обернулась.
– Мне жаль, Руни, но я не могу.
– Я продал землю комитету.
– Ах, так вот по какому поводу праздник? – Дана подумала, что Янси и Вида Лу просто в экстазе от своей удачи – они получили то, что хотели.
– Да, Вида Лу все преодолела. Все препятствия.
– Я думаю, твой отец в конце концов отдал бы землю больнице.
– А я не думаю. – Руни помолчал. – Папа был почти разорен.
Дана открыла рот, но ни слова не сорвалось с ее губ.
– Когда я об этом узнал, то сперва не поверил. Начал выяснять. Он сделал несколько неудачных инвестиций, но обставил все так, что об этом никто не догадывался.
– Боже мой, я потрясена!
– Так что сама видишь, все разговоры насчет моей политической карьеры были дымовой завесой. – Руни горько усмехнулся. – Он хотел получить деньги от «Андерсон груп», чтобы выбраться из неприятностей.
– Поэтому тебе и надо взять деньги.
– Но не от этого бандита Андерсона, который хотел навредить Янси и больнице. У меня еще сохранилась гордость.
– Так Андерсон знает, что остался ни с чем?
Руни улыбнулся.
– Конечно, знает. Я сказал вчера его адвокату, потом позвонил в комитет и расторг сделку.
– А как твоя мать?
– Она не будет против, я уверен.
– Я рада, что ты так поступил, Руни. И все же я не могу пойти с тобой.
– Пожалуйста, Дана! Мне тоже не хочется идти, но я должен. Броди Калхаун сказал, что они приготовили мне какой-то подарок.
– Руни…
– Пожалуйста!
– Ты не понимаешь. – Дана вздохнула. – Я беременна.
В комнате повисла тишина. Потом он спросил:
– Это ребенок Янси?
– Да.
Руни едва не задохнулся.
– Он знает?
– Нет.
– Ты собираешься ему сказать?
– Нет.
– Тогда ты выйдешь за меня замуж?
Дана стиснула его руку.
– О, Руни, ничего более прекрасного ты не мог сказать, ты настоящий друг, но я не могу так поступить. Ты заслуживаешь большего.
Он вздрогнул.
– Хорошо, Дана. Я уважаю твое решение. И понимаю, почему ты отказываешься идти.
«А вообще-то почему бы не пойти?» – спросила себя Дана. Она едет в Шарлотсвилл с единственной целью – поставить Янси на место. Так не лучше ли это сделать на приеме?
– Я передумала. Я пойду. Налей себе выпить, а я пока переоденусь.
Через полчаса она посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна. Подойдя к двери, Дана остановилась. Стоит ли? Да, несомненно.
Она поспешила назад, к письменному столу.
Особняк Динвидди сиял огнями изнутри и снаружи. Элита Шарлотсвилла, нарядная, благоухающая, веселилась. Гремела музыка, столы ломились от еды и напитков.
Янси стоял один в углу гостиной, подальше от толпы. Никто не стал бы скучать без него, сказал он себе, оглядев собравшихся. Черт, он ненавидел приемы, ненавидел толпу, и сейчас ему лучше быть не здесь, а в операционной.
Но Броди Калхаун притащил его сюда.
– Этот вечер больше твой, чем Руни Тримейна, – заявил Броди, – так что натягивай смокинг и поехали.
Янси не натянул никакого смокинга, но поехал, о чем сейчас сильно жалел. Вздохнув, он огляделся. К нему подлетела Вида Лу, положила руку ему на рукав и улыбнулась.
– Ну, как ты себя чувствуешь?
– Вряд ли тебе это интересно, – заметил Янси, многозначительно посмотрев на ее ладонь.
Она вспыхнула, но руку убрала.
– Что с тобой? Могу поспорить, я сумею это выяснить. – Ее голос звучал отвратительно сладко.
Янси промолчал. Ему хотелось только одного: чтобы она исчезла. Он не выносил ее вида и уж тем более прикосновений.
Он не понимал, почему Вида Лу до сих пор на свободе. Она должна была сидеть за решеткой, без всякого права на залог, как убийца. Он не сомневался, что это она убила Шелби. Проклятые беспомощные копы! Они не сумели ничего доказать.
– Почему ты такой тихий? – спросила Вида Лу. – Это ведь и твой вечер. Теперь, когда мы получили землю, не пора ли поговорить о нашем будущем?
– Ты все еще не поняла? У нас нет будущего.
Ее глаза злобно сверкнули.
– Я сделала это для тебя, для нас с тобой, – прошипела она. – Теперь, когда все закончено, я не позволю выбросить меня, как изношенные туфли.
– Ты прекрасно знаешь, я ни о чем не просил. – Он отстранился. – С самого начала это была твоя идея.
– Я делала это лишь потому, что надеялась: ты позаботишься обо мне.
– Ну и зря. Держись от меня подальше, Вида Лу, слышишь? И вообще, катись ты ко всем чертям!
Он ушел, не в силах больше ни секунды выносить ее общество, но даже спиной чувствовал ее сверлящий взгляд.
Янси пробирался сквозь толпу, люди хлопали его по спине и поздравляли. «С чем, черт возьми?» – хотелось ему крикнуть, но он этого не сделал. Они радовались, а он шел молча, не желая срывать зло и портить праздник людям, которые так старались, чтобы мечта его жизни сбылась.
