я.
Этими словами можно убить человека. Обрести его на вечные муки. Но лучше подобная жестокость, чем лживая надежда. Она будет питать сердце, но в конечном счете сделать только хуже, чем вовремя болезненно ее оборвать.
— Ты даже не даешь нам шанса, — прошептала она и обняла меня, плотно прижимаясь к моему телу.
Я положил свои руки на ее плечи. На что способен человек, когда ему больно? Увы, одного единственного и доступного для всех ответа не существует. Борьба с болью у каждого своя. И какая же у Меган?
Моя задача сейчас не сделать хуже, то есть перестать кормить ее надеждами и освободить. Но я не осознавал, что наполняю ее этой эмоцией. Я не углублялся в чувства Меган никогда. Мы просто утоляли физическую потребность. Я стоял только на этом в отношениях с ней и как наивный идиот думал, что Меган придерживается того же правила, что и я.
— Давай прекратим, — произнес я с легкостью.
Я почувствовал, как Меган сильнее сжала мою талию после этих слов. Ее хватка перекрывает мне воздух. Или же я боюсь себе признаться и это ее боль перекрывает мне воздух? Неужели я ее чувствую? Неужели чувствую хоть что-то второстепенное помимо своих терзаний? Я открылся для Меган именно сейчас, ночью, стоя посреди гостиной своей квартиры, когда весь год был для нее холодным сквозным ветром, который появлялся из ниоткуда и исчезал вне куда. Я просто не хочу, чтобы она страдала. Она по-своему удивительная девушка и не заслужила жестокого отношения. Я не могу сжать ее руку, выпроводить из квартиры и выкинуть в подъезд.
Мы познакомились с ней в допросной. Я допрашивал преступника и готов был уже убить его в той маленькой темной комнате из-за того, что вышел из-под контроля, когда разозлился на его наглую ухмылку. Меган открыла дверь и с каменным лицом осмотрела обстановку. От нее исходил холод и презрение ко всему, что видит перед собой. Она нагло прогнала меня из допросной, со словами, что имеет право на конфиденциальность и разговаривать с клиентами наедине.
Признаться, честно, я сразу возненавидел ее, но не из-за ее наглости. Так уж довелось, что она адвокат, а их я терпеть не могу. Только благодаря им в двадцати пяти процентах случаях процветает коррупция в стране. Меган честный адвокат, но это пока. Она в этой сфере всего два года. Жизнь подтолкнет и не к такому дерьму. Потом у меня получилось разделять Меган, которая со мной и Меган, которая на работе.
А сейчас меня обнимает другая Меган, не та железная леди. Сейчас она уязвима и зависима. Я растопил ее сердце и привязал к себе. Не думал, что такое вообще будет возможным, когда я совершенно отстранённый, холодный и вечно хмурый, без капли заботы о ней. Как Меган вообще что-то почувствовала к такому монстру.
— Давай не расставаться врагами, — взмолилась она и чуть отстранилась от меня, прекращая обнимать.
Я внимательно осмотрел ее смуглое лицо и погрузился в глаза. Меган никогда не занимала позицию той девушки, которая устраивает истерики и обвиняет во всех грехах. Она сдержана и проницательна, и это самые лучшие качества в ней как по мне. Она спокойно анализирует ситуацию. Видимо так и сейчас произошло. Пока она молча обнимала меня несколько секунд, Меган взвесила все факты, все, что есть между нами и поняла, что лучше уйти в сторону, если начали зарождаться чувства только у нее. Я безнадежен. Я не смогу.
— Я и не планировал становиться с тобой врагами.
Она слабо улыбнулась и убрала передние темные пряди за уши.
— Уил, только честно. Ты хотя бы что-нибудь чувствуешь ко мне?
Я вздохнул и поджал губы. После нескольких секунд молчания и обдумывания ответа, я заговорил:
— Я доверяю тебе. Я переживаю за тебя. Я не хочу, чтобы ты страдала. Но я не люблю тебя и никогда не смогу полюбить.
Меган прикрыла глаза, улыбаясь. Кажется, она даже перестала дышать, только бы сдержать в себе слезы и эмоциональный всплеск.
— Поняла. Я тебе друг.
— Прости.
Она энергично помотала головой.
— Все нормально. Мы взрослые люди с устоявшейся психикой. Спасибо за честность.
Меган тяжело вздохнула и снова посмотрела на фотографии Алисы.
— Надеюсь, ты когда-нибудь найдешь ее.
Я промолчал. Ничего не мог сказать на ее пожелание.
— Я пойду. Доброй ночи.
Меган поцеловала меня в щеку и посмотрела с тоской прямо в глаза, будто бы ждала, что я сейчас скажу ей остаться. Поняв, что я не наполнен этим желанием, она удалилась. Я слышал стук каблуков за своей спиной, говорящие о ее медленных шагах, а затем закрывающуюся дверь. Теперь я выдохнул с облегчением.
Я тут же зашел на свою кухню и достал из мини бара коньяк. Налил немного янтарной жидкости в стакан и вернулся в гостиную, захватив его с собой. Остановился перед доской с фотографиями Алисы, засунув вторую руку в карман брюк.
В следующую минуту часы пробили полночь. Я чокнулся своим стаканом с фотографиями Алисы и осушил его одним залпом. Вобрал в себя много воздуха и выдохнул.
— С Днем рождения, любимая.
Алиса
— Что Вы сегодня ощущайте, госпожа Райт?
Я закрываю глаза и погружаюсь в себя. Пытаюсь услышать голос души, который всегда правильно мне подскажет. Но в последнее время она не знает, чего хочет. Она в запутанном положении, как и моя голова. Это сводит с ума, когда ты не знаешь, чего хочешь и что ощущаешь.
Я упрямо стараюсь прислушаться к себе, но слышу лишь тишину. У моей тишины есть звук и это тяжелое дыхание моего супруга, который сидит в углу комнаты позади меня во время моего сеанса с психотерапевтом. Он наблюдает. Всегда и везде. Внимательно изучает. Он как видеокамера прямо над кроватью, на которой я лежу связанная. Так я себя чувствую рядом с ним и на сеансах в его присутствии. Я под его вечным наблюдением и это угнетает, раздражает, добавляет к моему шаткому психическому состоянию еще и состояние фрустрации. Моя потребность понять о себе хоть что-то не удовлетворяется, потому что наталкиваюсь с препятствием в лице своего мужа.
— Пустоту, — сухо отвечаю я, открывая глаза.
Доктор поджимает свои тонкие губы и опускает взгляд, записывая мой ответ в свой блокнот. Он поправляет свои очки, когда те соскальзывают с его носа и снова продолжает писать. Теперь он что-то приписывает к моему психическому состоянию.
— Продолжаем лечение нашим препаратом.
Я сжимаю подлокотники кресла так сильно,
