Даже если вам помогают двадцать пять человек, переезд — удовольствие сомнительное.
К тому времени, когда я попала в нашу новую квартиру, я уже поклялась, что больше не прикуплю ни одной вещи. Буду лишь заменять те, которые износились или потерялись, причем заменять более легкими. Решила до конца жизни обходиться складными стульями и надувными матрацами. И Макс уже казался мне слишком большим. Теперь меня гораздо больше устроила бы чихуахуа[100], а может, и хомяк.
Но все эти мысли как рукой сняло, едва меня засосал водоворот вечеринки. Квартира, которая казалась такой огромной, скукожилась от количества людей, лавирующих среди нераспакованных коробок и пакетов.
Андреа сунула мне в руку стакан с шампанским.
— Общайся, — приказала она.
Я подчинилась, но, признаюсь, поначалу без души. На вечеринках у меня возникает ощущение, что мне снова шестнадцать. Возможно, такое свойственно многим, да только свои шестнадцать я вспоминаю с ужасом.
Я осушила пару бокалов, что помогло перестроиться на веселый лад. Трой принес диски с танцевальной музыкой, которые тут же и загрузил в бумбокс. Пустой пятачок по центру гостиной превратился в танцплощадку. Мэри Джо тоже отлично проводила время. Стояла среди студенток, которые учились с Уэнди, и рассказывала, как в средней школе сыграла главную роль в спектакле «Дневник Анны Франк». Среди гостей она совершенно не выделялась, никто бы не распознал в ней большую начальницу.
Обойдя квартиру по кругу, я чувствовала себя так, словно выпила четыре стакана шампанского. Все было чудесно. Пока я не осознала, кого на вечеринке нет. Моих друзей. Точнее, нескольких наших с Флейшманом общих друзей. Я составила в голове их полный список и пригласила лишь тех, кого считала в большей степени своими, чем его, друзьями. Вероятно, ошиблась.
— Господи, ты бледная как смерть. — Ко мне подошла Линдси.
— Извини, не хотела распугивать гостей.
— Да ладно… это твоя вечеринка, и ты можешь… — Она глотнула шампанского. — Сама понимаешь.
— Такое ощущение, что я развелась и все наши друзья теперь его друзья.
Линдси сощурилась.
— Да пошли их куда подальше. — Она подняла бутылку шампанского. — Тебе, несомненно, нужно добавить. — Я позволила ей наполнить мой стакан. — С Роуди еще не познакомилась?
Я покачала головой. Бедная Линдси. По-прежнему пыталась сбагрить кому-нибудь своего парня. Я решила, что это очень печально… печально для Роуди. Одним глотком ополовинила стакан. Игристое вино начало действовать. Наконец-то.
— Я познакомила его с женщиной, которая работала в техническом отделе «Кэндллайт», а теперь перешла на телевидение. Думала, он клюнет на ее статус. — Линдси вздохнула. — Я уже готова двинуться дальше.
— Я тоже, — решительно кивнула я. — Тоже готова двинуться дальше.
— И это правильно! — Линдси так шлепнула меня по спине, что едва не сшибла с ног.
Что было потом, я помню смутно. Вроде бы пошла на кухню за очередной бутылкой шампанского. Я чувствовала, что улыбка прилепилась к моему лицу. Мне было хорошо. Всем было хорошо.
Я помнила, что увидела Мэри Джо, танцующую среди моделей Троя. Помнила, как присоединилась к ней.
А потом, и слава Богу, — как отрезало.
Когда я проснулась в воскресенье, день уже миновал половину пути до понедельника. Всю ночь меня мучили кошмары, я что-то забывала, кого-то подводила. Короче, все делала не так. Голова гудела, словно всю ночь под ухом кто-то дул в трубу. Я посмотрела на часы — пришлось поднапрячься, чтобы сфокусировать взгляд на циферблате, — до полудня осталось семнадцать минут. Странно было видеть мои часы с радиоприемником в совершенно новом антураже. Несмотря на головную боль, я повернулась на бок в надежде не открывать глаз, пока в голове не утихнет гул.
А потом я закричала.
Мужчина, который лежал рядом со мной в кровати, сел. Рывком. На голой груди, бледной, костлявой и веснушчатой, не росли волосы. Зато их хватало на голове, русых, скорее даже рыжих.
Почему-то я решила, что это рыжеволосый акушер, о котором недавно читала в какой-то книге. Может, он мне приснился?
Но нет. Вроде бы я видела этого парня на вечеринке. Я попыталась выудить из памяти имя, и, конечно, безрезультатно. Не могла даже вспомнить, разговаривала ли я с ним. И уж точно не помнила, что спала.
— Эй! — Он протер глаза. — Что такое?
За последние три секунды я успела натянуть одеяло, которое лежало в изножье, на себя, укрывшись до подбородка. И проделала это совершенно напрасно. Во-первых, на этом этапе жизни я несколько опоздала с защитой собственного целомудрия, но прежде всего потому, что спала полностью одетой. То есть в джинсах, бюстгальтере и рубашке, на которой, правда, расстегнулись верхние пуговички. На мне были даже носки.
— Где твоя рубашка? — спросила я.
— В ванной. Я залил ее апельсиновым соком. Мы делали «Мимозы», помнишь?
Господи!
— Теперь я понимаю, почему у меня в голове пляшут носороги.
Он хохотнул:
— Да уж, ты вдарила по коктейлям.
— Такое со мной иногда бывает. — И подумала: «И кончается обычно плохо. Надо помнить об этом, прежде чем напиваться в следующий раз».
Я немного успокоилась, поняв, что прошлой ночью между мной и незнакомцем, кем бы тот ни был, ничего не произошло. Мне уже случалось попадать во всякие истории, но чтобы мужчина сорвал с меня одежду, а потом надел вновь, такого не бывало. Это было бы не только странно, но и унизительно.
С другой стороны, то, что я проснулась в одной кровати с мужчиной, с сильнейшим похмельем и полностью одетая, определенно говорило не в мою пользу. Я, разумеется, не считала себя секс-символом, но хотела думать, что достойна мужского внимания. Пусть этот мужчина и несколько напоминал Хауди-Дуди[101].
Может, он был одним из моделей Троя? Хотя едва ли… Не удовлетворял этот тип высоким стандартам нашего главного художника.
— Ты кто? — выдохнула я.
Мой сосед по койке зевнул.
— Не помнишь? Я Роуди.
Он этой новости мне пришлось сжать гудящую голову руками. Возможно, я даже застонала. Когда я впервые услышала о Роуди Мецгере, я его пожалела. Теперь поняла, что мы одного поля ягодки. Нежеланные. Брошенные. Обманутые. Неплохой ход, Линдси.
— Хочешь позавтракать? — спросил он.
Желудок у меня судорожно сжался.
— Не думаю.
Он вздохнул.
— Я тоже не голоден. Нужно подумать, как все это объяснить моей девушке. Линдси… ты ее знаешь, не так ли?
— Я достаточно хорошо ее знаю, чтобы заверить тебя — она все поймет.
— Линдси — прелесть, не так ли? — Синие глаза Роуди блеснули. Вопрос был чисто риторическим. — Не могу представить себя без нее.
