Джейс не сводила испуганного взгляда с Марка и прошептала чуть слышно:
— Это было давно…
Но Марк жестом прервал её оправдания. А Стив продолжал:
— Я уже и столик заказал, на среду. Но Джесси, она… Говорит, что не с кем оставить детей. Послушай, Марк, не мог бы ты посидеть с ними?
— Посидеть со своими детьми? — Марк скрестил руки на груди. Говорил, но не сводил глаз с Джейс. — Да с удовольствием! И чего же это только один вечер? Я согласен сидеть с ними всю жизнь. Более того, если нашей Джесси, — он выплюнул её имя, — дети мешают устраивать личную жизнь, то я могу позаботиться об этом. Одно твое слово Джейс, и сын и дочь навсегда останутся со мной. Не будут путаться у тебя под ногами.
— Марк, нет… пожалуйста! — Джейс прижала ладонь ко рту, боясь зарыдать в голос. Он снова пугал её.
— «Пожалуйста», что? — он хмуро смотрел на неё. — Я думал… впрочем, не важно. — Он встал и направился к двери. Взялся за ручку, но кивнул на стол, на букет лилий. — Я хотел извиниться за вчерашнее. Это тебе.
Он стремительно вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Джейс упала в кресло и закрыла глаза. А Стив, покосившись на лилии и отойдя от них как можно дальше, весьма довольный собой, улыбнулся:
— Ну, вот, милая, видишь, я все уладил. Марк посидит…
— Уладил? — Джейс вскочила с кресла и схватила свою сумочку. — Ты! Ты только все испортил! Стив, что же ты наделал?! Теперь он точно заберет у меня детей.
— Джесси, — Стэнли был растерян, — Я не понимаю…
— Тут нечего понимать. Я все объясню тебе, потом. А сейчас, мне пора. Мне надо догнать его.
Джейс, не переодеваясь, схватила со стола лилии, подождала, когда Стив покинет её кабинет, и бросилась прочь из Центра. Как и где она найдет Марка, она не знала. Как и не знала, как попадет в Холмби Хиллс. Утром её на работу отвез Рос. И Марк, видимо, позвонил ему сейчас… Взять такси? А пустят ли теперь её в тот дворец? И дадут ли увидеть детей? может, она приедет, и будет собирать свои вещи с площадки перед домом?
— Потом, — Она бежала к парковке, надеясь успеть, — Все потом…
Марк стоял около машины, опираясь правой рукой о блестящую крышу Ауди, а левую засунул глубоко в карман классических брюк. Он был зол. Чертовски, ужасно, неимоверно зол. Не на Джейсон. На самого себя. Какого черта ему не приходило в голову, что у неё могли быть отношения с кем-то, не с ним, до того, как он появился в тот злополучный день у двери её кабинета? Все эти дни, недели, месяцы, Джейс была с ним. Она была его. Это было так естественно, так само собой разумеющее. А тут этот доктор? Нарисовался — не сотрешь! Как долго его не было в ЛА? кажется, он был на каких-то курсах? Так и оставался бы там! И почему Джейс никогда ничего не говорила о нем? Не говорила, что они близки? Черт! И насколько близки?
Джейс всегда была красивой. Невероятно привлекательной. Только, не осознавала этого из-за своей робости. Из-за того, что росла младшей сестренкой в кругу верзил-братьев. Да и в школе ей было не сладко… Но когда он стянул с неё капюшон, там, в университетском парке, то утонул в бездонном озере её пленительных глаз навсегда. Она была такой юной, такой хрупкой, такой ранимой, такой наивной и потрясающе очаровательной. Она было его открытием, его Джейс. Его хрупким, еще не распустившимся цветком. И за те шесть лет, что они провели друг без друга, бутон её обворожительной красоты стал набирать силу. Она стала потрясающе женственной, наполненной той тонкой красотой и сексуальностью, что идет изнутри, не требуя особых внешних преображений. За это время он видел её разной: собранной и деловой докторшей; заботливой и любящей матерью; кокетливой девчонкой; полной страсти женщиной. Но за все эти годы изменений не претерпело только одно её качество: она все еще оставалась робкой и неуверенной в себе.
И тут, отдать её кому-то? Кому-то мудаку? Нет! не выйдет.
Марк опустил голову, сплюнул, и тихо произнес, досадуя на самого себя:
— Я снова угрожал тебе, Джейс. Снова шантажировал, хотя, давал слово… Но сейчас ты должна сделать выбор: он или я. Детка, не подведи меня.
Он поднял голову и увидел её. Джейс выбежала из дверей Центра, все еще одетая в свою униформу, с сумочкой через плечо и букетом лилий в руках. Привстала на носочки, оглядывая парковку, и заметила его. Она выдохнула и устремилась к нему.
Но вот Марк пока облегченно выдохнуть не мог. Все зависело от того, что она ему скажет. Вдруг, швырнет в него этим букетом и пошлет куда подальше? И он проглотит это. Тем более, Марк видел что, вслед за ней в дверях показался и этот доктор Стэнли.
— Марк, — Джейс остановилась возле него. Набрала полную грудь воздуха, восстанавливая сбитое дыхание, — Я хочу все объяснить…
— Джейс, — Марк смотрел поверх её головы. Каждая секунда промедления могла стать для него фатальной, — садись в машину.
— Но я должна…
— Джейс, — он сжал губы и сказал грубее, чем ему хотелось, — Я сказал ЖИВО САДИСЬ В МАШИНУ! — он сам открыл ей дверцу и буквально пихнул внутрь. Занял своё место и рванул с места. — Прости, но тебе не кажется, что парковка у Центра не самое лучшее место для разборок?
— Но я должна!..
— Джейс! Пожалуйста! — он ударил раскрытой ладонью по рулю, благо, они стояли на светофоре. — Потерпи немного. Я за рулем и…
Она замолчала. Смотрела на него и страх мелкой дрожью разливался по её телу. Это снова был тот самый Марк, что схватил её за горло в кабинете несколько месяцев назад. И она боялась его. Её пугало все: и сошедшиеся на переносице брови; и упрямо поджатые губы; и хмурый цвет глаз; и побелевшие костяшки пальцев, что с отчаянной силой вцепились в рулевое колесо. Казалось, он был полностью сосредоточен на дороге. Но Джейс уже успела его неплохо изучить. Внутри он был, как взведенный курок пистолета: одно слово, одно движение с её стороны, и он взорвется. Выстрелит так, что мало не покажется. И поэтому, она предпочла ехать молча, замкнувшись в себе. Но от этого напряжения её начинало трясти. Она закрыла глаза, подтянула колени к груди и обхватила их руками.
Джейс не заметила, когда они подъехали к особняку в Холмби Хиллс. Марк резко нажал на тормоза, так, что она по инерции подалась вперед. И, если бы не ремень безопасности, протаранила бы лбом стекло.
Её дверь открылась резко. Марк протянул ей руку и, молча, ждал. А она вжалась в кресло, боясь выйти, и трясла головой.
— Джейс, — он говорил тихо, уговаривая её, как маленького ребенка, — Пожалуйста. Ты хотела все объяснить. Идем.
— Н-нет… давай здесь.
— О, матерь Божья! — Марк вздохнул, наклонился к ней и отстегнул ремень безопасности. Какое-то неуловимое мгновение, и она была перекинута через его плечо. — Я могу и сам отнести тебя.
— Но… но там мои цветы… — Это была её спасательная соломинка, которая ломалась пополам на глазах. — Отпусти меня.
Марк вздохнул, но уголки губ чуть дрогнули в улыбке. Её цветы. Его цветы. Ох, детка!.. Он поставил её на ноги у самого входа и строго спросил:
— Постоишь? — она кивнула, но её глаза в непонятной панике бегали по живой изгороди вдоль забора. — Не сбежишь? — Джейс ничего не ответила. — Пойдешь сама? — вот сейчас она неуверенно кивнула. — Дай мне две минуты: я заберу этот чертов букет, и сделаю один звонок.
Джейс трясло. Уже не от страха и не от паники. Она сама не понимала, что с ней. Должно быть, это все от перенапряжения, что натянуло нервы до предела.
Ровно через две минуты он вернулся к ней. Взял за руку и повел в дом.
— Амалия! — его голос эхом отдавался от стен просторной гостиной. Горничная вынырнула из-за двери. — Поставьте цветы в вазу, в столовой. И не смейте беспокоить нас. Ни по какому поводу, если это не касается моих детей.
Джейс едва поспевала за ним. Пару раз споткнулась так, что скрип резиновой подошвы её мягких больничных туфель по полированному каменному полу особняка, неприятно резанул слух. Её все еще трясло, как в хорошей лихорадке.
