Марк распахнул тяжелые двери кабинета и пропустил её вперед. Дубовые створки закрылись с глухим стуком, опуская её сердце на самое дно.
Марк отпустил её руку и прошел к бару. Взял стакан с толстым дном и плеснул в него янтарной жидкости. Затем повернулся, окинул Джейс оценивающим взглядом, покачал головой и плеснул еще. Взял в свободную руку бутылку и вернулся к ней, протягивая тот самый стакан:
— Пей.
— Но… но я… — Джейс обхватила себя руками и попятилась от него.
— Пей!
— Что?.. — руки её дрожали, — что это?
— Честно? — он пожал плечами, — не знаю. Я взял первое, что подвернулось под руку. Пей.
Сначала Джейс принюхалась к содержимому стакана и сморщила носик. Резкий запах алкоголя ударил ей в нос.
— Это не надо нюхать, — Марк подошел к ней и приподнял стакан к её рту. — Это надо выпить. Желательно, залпом.
— Но я никогда…
Джей пыталась возразить.
— Я догадываюсь, — Марк усмехнулся. — Но у тебя начинается истерика, а я, поверь, совершенно не знаю, что с этим делать.
Джейс вздохнула, зажмурилась, и, широко открыв рот, сделал глоток. Слезы от обжигающей горло жидкости, выступили на глазах вместе с кашлем. Она поперхнулась так сильно, что не могла дышать. Она ловила воздух, вдыхая его рваными порциями. А Марк подошел к ней и, плеснув еще одну изрядную порцию янтаря в стакан, заставил её выпить вновь.
— Это первая реакция. Давай еще, сразу. Вот так, — он придерживал стакан, убеждаясь, что она проглотила все, до последней капли. — Надеюсь, это поможет.
Странно, сам коньяк, бурбон, виски, или, что он там плеснул ей, были холодными. Но вот по желудку распространялось уже приятное тепло. Джейс буквально чувствовала, как алкоголь медленно расползается по каждой клеточке её тела, протекая по всем венам и артериям, и даря её телу освобождение. В её голове сейчас крутилось столько мыслей. Столько не заданных вопросов. И столько не высказанных слов. Плевать на все, сейчас она молчать не собиралась.
— Ты боишься женских истерик?
— Признаться, — ухмылка тронула губы Марка, — Никогда не имел с ними дела.
Он смотрел, как виски начинает свое колдовство с Джейс. Подлил ей еще, совсем немного. Ему надо было довести её до такого состояния, чтобы она перестала контролировать себя, в хорошем смысле этого слова, но не вырубилась у него на глазах. Им надо поговорить.
— Неужели ни одна из тех женщин, с которыми ты красовался на обложках светских журналов, не устраивала тебе истерик? — Джейс презрительно фыркнула. — Не поверю. У тебя было столько отношений…
Она ревнует. Это первое открытие было радостным и ошеломляющим. А еще, она следила за его жизнью. А стало быть, он не покидал её сердца. И это было второе приятное открытие.
Марк решил быть с ней честной. Он присел на край стола, вытянул ноги и скрестил руки на груди:
— Джейс, я говорил тебе, у меня не было отношений. Ни с одной из тех, с кем я появлялся на светских приемах. Это были, скорее, деловые соглашения. Они получали то, что хотели: выход в свет, внимание прессы. А я получал секс.
Ошеломило ли её это признание? Джейс не была уверена. Марк изменился, и это было вполне в духе его новой версии. Но сердце кольнули острой иголкой от этого, брошенного так небрежно: «А я получал секс»… Понятно, что он спал с ними, со всеми. И сколько их было? Должно быть, много. И все такие… красивые. И в постели, наверняка, доставляли ему удовольствие. Теперь понятно, почему все это время, что они жили тут, он не заинтересовался ею. Конечно, на кой черт ему нужна в постели такая? Неумелая, неопытная простушка. Но характер Джейс, плюс крепкий алкоголь, заставили её гордо приподнять подбородок вверх, не показывая насколько сильно она уязвлена:
— Только секс? Никакой любви?
— Только секс, Джейс. — Она равнодушно пожала плечами и отошла к окну, вертя стакан перед собой. Видимо, это для мужчин так просто. — Я любил всего один раз в своей жизни. И хотел построить отношения только с одной женщиной во всем мире.
Гадать, что он говорит сейчас именно о ней, было глупо. Да, она тоже любила его, любит, но… Что было, то было. Но вот это прошедшее время не давало ей покоя, обжигая глаза солью. «Любил»… Только прошедшее, не настоящее.
А Марк боялся, что алкоголь сейчас сыграет совсем в другом направлении: заставит Джейс снова замкнуться в себе. А ему хотелось не этого. И он попытался снова её разговорить:
— Ты собиралась мне все объяснить. Ну, с этим доктором Стэнли.
— Со Стивом? — Она повернулась к нему. — Да что объяснять? Я, да… Но, ты же не отберешь у меня детей?
— Это пугает тебя? — Марк нахмурился. Он видел неподдельный испуг в её глазах.
— Ужасно. Пожалуйста, не делай этого. — Синие озера, наполненные болью, смотрели на него. — Ты изменился. И я понимаю, что это я причина этих перемен. Я обидела тебя, предала. И мне больно, поверь. Больно видеть тебя таким. Я помню совершенно другого Марка: радостного, внимательного и заботливого. А сейчас… — Она шмыгнула носом, и слезы сами полились из глаз, и её накрыла истерика, которой Марк так боялся. — Такого тебя я не знаю! Я боюсь тебя! Твое настроение меняется с каждой секундой. Оно, как чаши весов в руках Фемиды. Вот только я понять не могу: это я кидаю камешки на весы? Но и ты пойми: я живой человек! Со своим чувствами, эмоциями, с правом голоса, в конце концов! Я не могу и не хочу быть кукольным болванчиком, что послушно кивает головой, соглашаясь со всем, что ты скажешь! Ты, ты вечно угрожаешь мне, шантажируешь. Да, я скрыла от тебя детей. Но и ты пойми, наконец, что не могла я поступить иначе! Я устала ждать, когда ты примешь решение: простить ли меня и своего отца окончательно, или казнить нас. Казни! Но только не мучай больше. Я устала, честное слово. — Она размазывала слезы по лицу. — Хочешь отобрать у меня детей? наказать этим? Но ты накажешь и их тоже. Они получили в подарок настоящего папу, которого просто обожают, но при этом потеряют меня? Ну, что ж, если так, давай, Марк, действуй! — Джейс широко развела руки в стороны, обводя комнату. — Только прими ты уже хоть какое-нибудь решение! Потому что я так больше не могу. Не могу вечно подстраиваться под твое, подобное ветру, настроение. Я не могу больше жить здесь. Я хочу своей жизни, а не той, которую навязываешь мне ты. Сделай ты уже хоть что-нибудь.
Марк поджал губы и опустил голову. Она боится его. Черт, это херово. Хотя, разве не этого он добивался, с той самой первой минуты, когда узнал правду и схватил её за горло там, в её кабинете? И вот сейчас… Боится, значит, не доверяет. Но что тогда, позвольте спросить, было еще вчера, когда она сама целовала его? Просто подчинялась? Нет, в это он не верил. Джейс не умела быть не искренней. Но отпустить её? Нет, никогда…
Он поднял голову и сказал тихо, так, что сам почти не мог разобрать своих слов:
— Джейс, я никогда не отберу детей у тебя. Поверь мне. Но еще я не могу по-другому. Я не могу отпустить тебя. Я боюсь, что отпущу и потеряю Николаса, Габриэль… и тебя. И не знаю, кого из вас я боюсь потерять больше…
Джейс вздохнула и снова отвернулась к окну:
— Я не знаю, Марк. Я боюсь тебе верить…
Он хотел возразить ей в ответ. Но только усмехнулся:
— Подожди? Это что сейчас получается? как вы делаете это? — Он видел, как Джейс, с немым удивлением, написанным на лице, повернулась к нему. — Это какая-то особая женская магия? Даже, будучи в легком, прости, подпитии, ты сумела все повернуть так, что это я сейчас оправдываюсь перед тобой! А помнится, несколько минут назад, ты хотела прояснить мне ситуацию с доктором Стэнли.
Джейс равнодушно пожала плечами:
— Мы со Стивом просто коллеги.
Марка взбесила эта вскользь сказанная фраза:
— «Просто коллегу», Джейс, не приглашают на свидание! Не стоят сзади и не обнимают! Не целуют волосы! Не просят меня… Ты, вообще, собиралась говорить мне об этом докторишке?
— Я же сказала, у меня со Стивом ничего не было. Да, мы общались: вместе ходили обедать в кафетерий Центра или в кафе, что находится поблизости. Это запрещено?
