Когда случились мы - И. Б. Солис

Генри подходит ближе, прижимая меня спиной к стене, принося с собой свой жар и опьяняющий аромат. От этого у меня кружится голова, я жажду его ещё больше. Мне нужны его голодные поцелуи, его отчаянные, взрывные прикосновения. Я хочу, чтобы мы не торопились, оставаясь рядом, мы оба пытались отдышаться.

— Моя девочка.

Я чувствую, что парю. Мне нужно, чтобы он прикоснулся ко мне. Если он не прикоснется ко мне в ближайшее время, я взорвусь. Это, или я вскарабкаюсь на него, как по лестнице, не обращая ни малейшего внимания на то, что кто-то увидит. Как будто он может прочитать мои мысли, одна из его рук находит меня. Она перемещается от изгиба моей талии к бедру, затем обратно вверх.

— Ты надела это для меня? — спрашивает он с сексуальной ухмылкой.

Да. Это его любимый цвет, облегающий, и его легко снять.

— Тебе нравится?

— Мне это чертовски нравится, — рычит он мне на ухо. — Ты выглядишь как мечта.

Наши взгляды встречаются. Его рука на моем бедре сжимается сильнее, собственнически, защищая.

— Потанцуешь со мной?

— Да.

Улыбаясь, Генри берет меня за руку, переплетая наши пальцы, пока мы спускаемся по лестнице. Чем ниже мы спускаемся, тем громче становится музыка.

Если я закрою глаза, останемся только мы с Генри. И его прикосновения подобны огню. От этого по моей коже пробегают теплые мурашки, а по телу пробегают горячие спирали блаженства.

Карие глаза не отрываются от меня, наблюдая за каждым моим движением. За покачиванием моих бедер, за тем, как подпрыгивает моя грудь. Я танцую с ним, для него. И когда он просовывает своё бедро мне между ног, я хватаюсь за его широкие плечи. Он притягивает меня ближе, и я трусь об него, нуждаясь в трении, желая большего.

Удовольствие пробегает по моему позвоночнику. Чёрт, мне нужно прикоснуться к нему. Мои пальцы касаются его, дразня этот огромный бугорок через ткань джинсов.

Затем я поворачиваюсь, прижимаясь спиной к его телу, и изгиб моей задницы прижимается к его промежности.

Генри стонет. Я чувствую, как звук проходит через него, через меня.

Мне нравится, как он прижимается ко мне, нравится, как он прижимает меня к себе, положив руку мне на живот. Желание, охватывающее меня, становится почти невыносимым. Горячее дыхание Генри щекочет мне затылок, и я ещё сильнее прижимаюсь к нему.

Пока мы раскачиваемся в такт музыке, его другая рука скользит вниз по изгибу моего бедра. Я тянусь назад, чтобы запустить пальцы в его волосы, и он усиливает хватку, когда низкое рычание срывается с его губ. Когда звучит новая песня, я поворачиваюсь, и мы снова танцуем лицом к лицу. Улыбка, которой он одаривает меня, — воплощение секса и похоти, а его прикосновения соблазнительны и неторопливы.

Когда я поднимаю к нему лицо, его губы касаются моих. Полуприкрытые карие глаза говорят мне всё — о тоске, о желании, бушующем внутри него. Протягивая руку, чтобы коснуться его подбородка, я представляю, как его борода касается самой чувствительной кожи. Мои глаза закрываются. Генри поворачивает лицо, чтобы запечатлеть поцелуй на внутренней стороне моей ладони.

Не в силах больше сопротивляться, я наклоняюсь, и моя улыбка захватывает его губы. Когда он притягивает меня вплотную к себе, его возбужденный член прижимается к моему животу, Генри сдерживает стон, который едва не вырывается наружу. Всё это кажется таким приятным, и на мгновение время останавливается.

Здесь нет музыки, нет света, нет людей. Ничего не существует, кроме нас двоих. Легко раствориться в жадных поцелуях, когда мы оба почти теряем голову от желания. Легко представить его обнаженным и потным, наши тела сплетены вместе. Так легко забыть обо всё другом. Но мы не одни, и я не хочу, чтобы наши фотографии снова появлялись в сети. Я не хочу, чтобы люди приставали к нему с вопросами о нас, обо мне. Прежде чем песня заканчивается, я отстраняюсь.

— Давай убираться отсюда, — говорит он, читая мои мысли.

Когда мы покидаем танцпол, его рука властно ложится мне на поясницу, сбоку от бедра. Мы пользуемся боковым выходом, где нет камер и не допускаются папарацци.

ЛУНА

Как только Генри закрывает за собой входную дверь, я забываю о внешнем мире. Здесь только он и я. Всё, что меня беспокоит, я оставляю снаружи.

Наши взгляды встречаются в тускло освещенной гостиной, и мы застываем во времени. Вот оно, как подсказывает мне время.

Я не готова, но Генри, он двигается, закатывая рукава рубашки, когда подходит ко мне. Его походка мощная, повелительная, чертовски сексуальная. Когда я оказываюсь в пределах досягаемости, он притягивает меня к себе, и моя реакция мгновенна, мне не нужно думать, я даже не паникую, я обвиваю ногами его талию. Эти идеальные губы тут же оказываются на мне.

Сила Генри переполняет мои чувства. Узкие бедра между моими. Большие руки нетерпеливо несут меня наверх, исследуя мое тело, заявляя на него права. Руки обхватывают мою задницу, сжимают грудь. Его рот на моей коже, язык горячий и обжигающий.

— Ты танцевала с кем-то другим, — шепчет он в изгиб моей шеи.

Его голос низкий. В нем нет гнева, это что-то другое.

Я думала, между нами всё кончено, я хочу обвинить, но не делаю этого. Не тогда, когда я чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы. “

— Это был просто танец.

Преуменьшение.

— Мне это не понравилось, — бормочет он, оставляя влажные следы поцелуев на моём горле. Я тяну его за рубашку, страстно желая раздеть его. Я хочу чувствовать его кожу на своей, насладиться восхитительным теплом. Я хочу наслаждаться им, я не хочу разговаривать.

Генри останавливается, смотрит мне в глаза. Его рука нежно касается моего подбородка, большой палец проводит по моим губам.

— Я хочу быть единственным, кто будет танцевать с тобой.

Моё сердце подпрыгивает. Я хочу быть единственным, кто будет танцевать с тобой. У меня сжимается горло.

— Генри… — я пытаюсь проглотить комок, но слова не вырываются. Качая головой, я соскальзываю с него, и мои ноги возвращаются на пол. Каждый дюйм меня почти дрожит, встревоженный тем, что я вижу так ясно на его лице. Мне приходится отвести взгляд. Поворачиваясь на месте, я спрашиваю:

— Поможешь мне с молнией? Она заедает.

Отвлечение.

Я