Генри оценивающим взглядом осматривает мои татуировки. Не уверен, что он одобряет их, но, вообще-то, мне всё равно. Я закатываю рукава футболки повыше, чтобы он мог увидеть остальные. Почему бы ему не иметь полное представление обо мне, прежде чем он решит, достоин ли я Эмили или нет. Я трудолюбивый мужчина, что любит искусство, а ещё я люблю эту девушку. Это всё, что ему нужно знать.
— Спасибо за помощь, — говорю я.
Я не сопротивляюсь Эмили, которая тащит меня в сторону лифта. Она машет Генри, он машет ей в ответ, вспыхнув от смущения.
В лифте я прислоняюсь к стене и скрещиваю ноги.
— Почему ты не хочешь, чтобы твой отец знал обо мне?
Она краснеет.
— Я хочу, чтобы он знал всё о тебе, дурашка, — говорит она и тут же широко улыбается. — Я лишь не хочу, чтобы он знал, что ты со мной спишь.
— Сплю? — переспрашиваю я, двигая бровями. — Сомневаюсь, что у нас останется время на сон.
Двери открываются, и Эмили выходит, таща меня за собой, но вот оборачивается ко мне:
— А как тебе идея встретиться с моими родителями? — спрашивает она. — Они ещё в городе.
Я останавливаюсь, пока Эмили открывает двери, а потом цепляюсь рукой за верхний брус дверной рамы, когда она входит внутрь.
— Ты хочешь, чтобы я встретился с твоими родителями? — Я не был уверен, захочется ли ей этого.
Эмили бросает ключи на столик у входа, запирает за нами замок, а затем вводит код на панели у двери. Её волосы скрывают половину её лица, и я отбрасываю их назад.
— Эм, — тихо спрашиваю я, — ты хочешь, чтобы я встретился с твоими родителями?
Она тяжело вздыхает. Я чувствую этот вздох на своём подбородке.
— Я хочу, чтобы мои родители встретились с тобой. Просто не уверена, хочешь ли ты с ними встречаться?
Эмили снова вздыхает, на этот раз с некоторым раздражением.
— Мой папа может немного… смотреть на других свысока. И я боюсь того, что он тебе скажет. — Она качает головой. — Вот и всё.
Её глаза впиваются в мои.
— Это из-за него. Не из-за тебя.
— Значит, ты не хочешь, чтобы я с ними встречался. — Я позволяю рукам упасть вдоль тела.
— Нет, — поспешно говорит она. — Я хочу, чтобы ты с ними встретился.
— Когда? — Мне нужно это знать.
Она пожимает плечами и морщится.
— Завтра?
На моих губах играет ухмылка.
— Правда?
Она улыбается.
— Правда. — Эмили проводит рукой по моей футболке. — Ты промок. Лучше бы тебе снять её.
Ей не нужно просить меня дважды. Я подхватываю край футболки сзади и стягиваю её через голову. Под футболкой на мне ничего нет.
Эмили застывает на месте, пялясь на мою грудь.
— Боже, вы только поглядите на это! — Она облизывает губы.
— Если тебе они нравятся, — шучу я, показывая на татухи, покрывающие мою грудь и плечи, — то погоди, пока не увидишь ту, что на моей заднице. Она из-за тебя.
— Ты сделал тату на заднице ради меня? — спрашивает Эмили.
Я киваю.
— Хочешь посмотреть? — дразню я.
— Ещё как, чёрт возьми!
Эмили
Но вместо того, чтобы снять штаны и показать мне свою задницу, Логан медленно подходит ко мне, прищурив глаза и закусив нижнюю губу. Его руки решительно ложатся по обе стороны от моей головы, и он наклоняется к моему лицу, так близко, что я чувствую, как его дыхание щекочет моё ухо. Логан нежно прижимается губами к моему лбу и, закрыв глаза, делает глубокий вдох.
Я тянусь к нему, кончиками пальцев пробегаю по его обнажённой груди. Но он, простонав, поднимает мои руки над моей головой и прижимает их к стене.
— Ты дрожишь, — говорит он, переплетая наши пальцы.
Я судорожно выдыхаю, и Логан смеётся.
— Почему дрожишь, Эм? — тихо спрашивает он. Затем склоняется ко мне. Его зубы ловят верхнюю пуговицу моей рубашки и осторожно высвобождают её из петельки. Рубашка распахивается, обнажая кружевную отделку моего лифчика. Зубы Логана справляются с каждой пуговицей, пока все они не расстёгнуты, и я втягиваю в себя живот, когда его язык устремляется в ямочку пупка. Логан поднимает на меня глаза и ухмыляется.
— Почему дрожишь? — снова спрашивает он.
— Потому что ты здесь, — признаюсь я и прислоняюсь головой к стене. Мои руки по-прежнему зажаты над моей головой, но Логан сдвигает их вместе и теперь удерживает их за запястья одной ладонью. Указательный палец его свободной руки цепляется за лифчик и тянет вниз, и внезапно моя грудь оказывается на свободе, приподнятая чашечкой собравшейся снизу. Сосок напрягается из-за прохладного воздуха, и Логан облизывает губы.
— Пожалуйста, — выдыхаю я, выгибая спину. Но он меня игнорирует. Не уверена, что он вообще понимает, как сильно я жажду его прикосновений.
Быстрым рывком он расстёгивает мои джинсы, и молния медленно расползается вниз, громкими «клик, клик, клик» перекрывая звуки нашего дыхания и моего сердцебиения. Его рука опускается под резинку трусиков и накрывает мой холмик. Но он не шевелится, даже когда я двигаю бёдрами, пытаясь заставить его руку скользнуть ниже. Боже, пожалуйста, касайся меня!
Но нет, рука Логана остаётся неподвижной, даже когда его рот накрывает мой. Поцелуй такой же нежный и осторожный, как и его ладонь. Мой клитор пульсирует, словно так мы сможем соприкоснуться, потому что сам Логан не сокращает дистанцию. Я ворчу в его губы. Он поднимает голову и смотрит на меня, языком продолжает ласкать мою нижнюю губу, проводя вдоль неё и проникая в мой рот. Затем он отстраняется, самоуверенно ухмыляясь.
— Что-то не так?
Его веки полуопущены, как у сонного. Но я-то знаю, что ему не до сна. Он настороже… и ждёт меня.
Тяжело вздохнув, я закусываю губу.
— У меня заняты руки, так что я не смогу её вытащить, — говорит он и, смеясь, открывает мой рот своим языком и засасывает мою нижнюю губу. Я больше не могу. Это выше меня.
— Лучше? — спрашивает он.
Я позволяю голове со стуком прислониться к стене.
— Нет, не лучше.
Я стою в своей гостиной с распахнутой рубашкой, моя грудь выставлена перед ним на полное обозрение, его ладонь лежит на моих трусах и… ничего.
— Ты такой осёл, — не всерьёз огрызаюсь я. Мои соски так набухли, что болят. Он же остаётся совершенно невозмутимым.
— Ты хочешь меня, да? — спрашивает Логан, хмуря брови.
— Нет, — вру я.
Тогда он пальцем скользит под трусиками, между моих губ, и я с шумом выдыхаю. Но Логан вытаскивает руку, больше не касаясь моего клитора. Одно прикосновение? И всё?
