— А, припоминаю. Такая противная физиономия. Он панк?
— Тебе все мои друзья кажутся панками!
Ник снял куртку, повесил на спинку стула, а потом, взяв тряпку, начал протирать обитый старым линолеумом прилавок.
— Уж наверное, я как-нибудь отличу панка от приличного парня. Смотри, Нина, будь с ним поосторожнее.
— Ладно, не переживай. Бобби — хороший, надежный парень.
Ник собрал остатки продуктов в большой пластиковый пакет и отнес его к входной двери. Каждый вечер, через несколько минут после закрытия, в магазин приходили люди из общественной организации помощи бездомным, забирали пакет и относили уличным бродягам. Мать Ника и Нины не могла допустить, чтобы добро пропадало, особенно если в нем нуждаются бедные и бездомные. Ник взглянул на часы.
— Нина, уже четверть десятого, — сказал он. — Поторапливайся, иди переодевайся, а то опоздаешь на свидание к своему Бобби.
— Да, но… мне надо все здесь прибрать.
— Иди, я сам всю сделаю.
— Правда, Ник?
— Да, и скажи матери, что я поднимусь к ней через десять минут.
— Ник, большое спасибо! — Нина сняла фартук, бросила в стоящую под прилавком корзину, направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, где находилась квартира, на секунду задержалась и снова повторила: — Ник, спасибо, ты замечательный брат.
— Давай поторапливайся. Только не забудь потом заглянуть сюда, чтобы я на тебя посмотрел.
— И чтобы я выслушала наставления старшего брата, — лукаво отозвалась она, поднимаясь по лестнице.
Через пятнадцать минут Нина вернулась, подошла к Нику, покрутилась перед ним, и он невольно залюбовался ею. Какая у него все-таки красивая младшая сестра! Из скромной юной продавщицы, целый день стоящей за прилавком, Нина превратилась в прелестную девушку, от которой невозможно было отвести взгляд. Выразительные карие глаза, темные пышные волосы, прекрасная фигура… Узкая черная кожаная мини-юбка, соблазнительно облегающая бедра и открывающая длинные стройные ноги в черных колготках, туфли на шпильках, тигровой расцветки шелковая блузка с глубоким вырезом.
— Ну, как я тебе? — улыбаясь, спросила Нина.
— Сногсшибательно! — искренне признался Ник, скармливая Геркулесу очередной кусок пастрами. Быстро проглотив мясо, пес поднял голову и тоже с интересом оглядел хозяйку. — По-моему, тебе следует снова подняться наверх и переодеться, — сказал Ник. — Выглядишь ты великолепно, но будешь слишком привлекать мужские взгляды.
— Пусть смотрят!
Ник достал из корзины фартук и с шутливым видом протянул сестре.
— Может, наденешь поверх мини-юбки?
— Еще чего!
— Но в столь соблазнительном наряде появляться на улице небезопасно. Возьми с собой Геркулеса.
Пес, услышав свое имя, поднял голову и завилял коротким хвостом.
— Нет уж, обойдусь без Геркулеса. Он наелся и хочет спать. Толку от него никакого.
— Зато у него вид внушительный! Ладно, не хочешь идти с собакой, тогда наберись терпения и выслушай наставления старого, умудренного опытом брата.
— Знаю, знаю, что ты мне скажешь. — Нина вытянула вперед руку и начала загибать пальцы. — Будь осторожна, ходи только по хорошо освещенным улицам, крепко держи сумочку, прижимая к груди, не пей вино, не кури, не вздумай пробовать наркотики. — Нина притворно вздохнула и закатила глаза. Пальцев на обеих руках не хватит. — Не позволяй Бобби распускать руки и, уж конечно, не смей ложиться с ним в постель. В общем, мне нельзя делать ничего такого, что делал мой любимый умный старший брат в юности. Я ничего не упустила, Ник?
— Нет, память у тебя хорошая.
Он порылся в карманах, отыскал упаковку презервативов и с серьезным видом вручил сестре.
— Нина, ты, конечно, хорошая девочка, но… всякие могут возникнуть обстоятельства…
— Ник, я все поняла, — улыбнулась она, беря упаковку и быстро пряча в сумочку. — Не волнуйся.
Ник снова оглядел сестру и в который раз подумал о том, какая она юная, привлекательная, свежая, очень похожая на их мать в молодости. Неудивительно, что много лет назад их отец-ирландец без памяти влюбился в юную Розмари и продолжал пылко любить ее до самой смерти.
— Будь осторожна, Нина, — повторил Ник. — Будь осторожна.
— Ладно, я побежала! А то Бобби меня уже заждался. — Она поцеловала брата и направилась к двери.
— Передай своему панку, что если он позволит себе хотя бы французский поцелуй, то я снова загребу его в полицию! — крикнул Ник вслед удаляющейся сестре. — Я ему такое устрою…
Никто никогда бы не догадался, что велосипедист в красно-зеленой униформе разносчика пиццы, едущий по Пятой авеню, — расчетливый, хладнокровный убийца. Вот если только кто-нибудь пристально посмотрел бы ему в лицо и встретился с ним взглядом… Лицо его было предельно сосредоточенным, в глазах полыхали злые огоньки, не оставляющие ни малейшего сомнения в том, что этот человек мнит себя хозяином Вселенной, имеющим безусловное право распоряжаться людскими судьбами.
Он уже все для себя давно решил, наметил цель, тщательно и детально продумал свой дьявольский план. Кого, где, когда и как… Разработка плана всегда особенно хорошо ему удавалась и доставляла истинное удовольствие. Правда, порой одолевали сомнения и он с тревогой думал, не возникнут ли на сей раз какие-нибудь непредвиденные обстоятельства или случайные досадные промахи. А если он не сумеет довести намеченное дело до конца — очередное звено в длинной цепи, которое необходимо замкнуть для выполнения его жизненного предназначения? Его схватят, застрелят, погубят… Но размышлять об этом было невыносимо тяжело, и убийца утешал себя тем, что до сих пор ему все удавалось. Еще бы, ведь не каждый обладает мужеством отнимать человеческие жизни, распоряжаться ими по собственному усмотрению! А он этим качеством владел в полной мере.
Убийца ставил перед собой подобную грандиозную цель не впервые и в будущем не собирался лишать себя привилегии, дающейся лишь существам высшего порядка: казнить или миловать. Убийца взглянул на часы: до осуществления намеченного плана осталось десять минут. Он управлял велосипедом неуверенно, даже неуклюже, и этот штрих явно указывал на то, что доставка пиццы — не его основная профессия. Тем не менее он упорно двигался вперед по Сорок девятой улице, лавируя между машинами и стараясь объезжать глубокие лужи, образовавшиеся после обильного дождя. Его велосипед вилял, один раз даже заехал на часть дороги, предназначенную для такси; водитель поравнявшейся с ним машины возмущенно засигналил, но убийца махнул рукой. Мол, все нормально, приятель.
