и шею, максимально оголённые в откровенном платье в пол невыносимо жгло.
Казалось, это никогда не закончится. Но через какое-то время я вдруг почувствовала себя немного лучше: сердце перестало бешено биться и руки стали меньше дрожать.
Неужели ушел?
Как ответ на мой вопрос вдруг рядом со мной раздался низкий хриплый голос, который я была просто не в силах забыть:
— Мои поздравления молодоженам.
Я узнала бы его из тысячи. Ведь именно этот низкий баритон три месяца назад приказывал мне раздеваться и предлагал денег за секс. Мысли улетучились, музыка и шум трехста гостей стали совсем не слышны, а в голове пульсировало только одно: Он рядом, Он смотрит.
Не встречаться с ним взглядом, не привлекать к себе внимание. Он не мог меня запомнить. Это просто паранойя.
Лера рассыпалась в благодарностях, а её муж встал из-за стола и, к моему невероятному облегчению, увел Зафирова для какого-то разговора. Он больше не смотрел на меня. Чувствуя дикую слабость, подняла взгляд и осмотрела зал. Казалось, никто ничего не заметил и праздник шел своим чередом. Не раздумывая, я подскочила со своего места и побежала в дамскую комнату, потому что в огромном банкетном зале вдруг резко стало не хватать воздуха.
Запершись в туалете и остановившись у гиганского зеркала в золотой оправе, внимательно осмотрела свое лицо. Красивая, но невероятно испуганная девушка смотрела на меня из отражения:
— Все женщины боятся, что их могут забыть и потерять, а я боюсь, что меня могут запомнить и найти, — от собственной реплики хотелось истерически смеяться и рыдать одновременно.
Эта встреча — экзамен, к которому я готовилась три месяца. Ничего не случится. Все будет хорошо.
Нет, он не мог меня узнать. Сразу после тех событий я перекрасила свои осветленные волосы в родной золотисто-русый цвет, и из-за этого мои синие глаза перестали так сильно выделяться, как раньше. После пяти сброшенных на фоне стресса килограмм, фамильные острые скулы стали еще больше видны на моем лице, да и профессиональный макияж и прическа, казалось, немного изменили внешность.
Он точно меня не узнал!
Чуть-чуть успокоившись, я вышла в коридор, а за поворотом практически наткнулась на Вадима и того, с кем я хотела бы столкнуться меньше всего на свете.
Черт бы их побрал!
Слава богу они стояли спиной и у меня хватило ума спрятаться за шторой. Сердце забилось, как птичка в клетке, дыхание сбилось от волнения, но я знала, что выдать себя подобно смерти, поэтому замерла и превратилась в слух:
— Поздравляю с приобретением, красивая кобылка, — раздался низкий голос Давида, пробираюший до самых костей.
— Спасибо, — ухмыльнулся Вадим.
Это он о моей сестре? Мудак! Как грубо называть её приобретением, как будто она правда племенная кобыла!
А Вадим еще рассмеялся, он что согласен с таким определением?! Хорош влюбленный жених! Всё таки он ужасный человек!
— А вторая?
Вторая?
Он спросил обо мне?!
Все таки узнал? Или нет?
Мне казалось, что мое сердце стучит на весь ресторан и сейчас выдаст меня. Я замерла, боясь сделать лишний вдох и почти сползла по стене от какой-то непонятной внезапной слабости.
— Её сестра. Красивая, но явная целка фанатичка. Нелюдимая, пиздец. Сказала, что до свадьбы трахаться ни с кем не будет.
— Интересно.
Это слово было сказано нарочито медленно, а от интонации с нотками сарказма бросило в жар.
ОН ПОМНИТ МЕНЯ.
Теперь он знает, что я солгала.
Чёрт!
Вадим — подлец!
Выдал меня с потрохами просто за одну секунду. Хотя Лера тоже поступила по-свински, обсуждая тогда со мной по телефону тему девственности при нём.
Сначала они рассмеялись, а потом голоса стали удаляться, но покидать укрытие совсем не хотелось. Остаток вечера я больше не видела Его, но настроение было испорчено и я сидела как запуганный кролик, трясущийся от каждого резкого движения.
На часах была почти полночь, когда наконец основная программа закончилась, самые важные люди разьехались, и началась дискотека для оставшихся гостей. Голова раскалывалась от пережитых эмоций слишком насыщенного дня и немного кружилась от алкоголя, выпитого накануне, поэтому решив, что моё присутствие больше не требуется, я, воспользовавшись моментом, выскользнула в коридор. Стараясь не оборачиваться, засеменила в направлении выхода настолько быстро, насколько это позволяло мое длинное платье. До дверей оставалась всего пара метров, когда я почувствовала жжение в области затылка.
Только не это!
Он здесь.
Он смотрит на меня.
Желудок свело, ноги подкашивались, а быстрое дыхание окончательно сбилось. Ждал меня или это случайность?
Стараясь не поддаваться панике, почти перешла на бег, но прямо на мраморном пороге нога в лодочках на высоких каблуках подвернулась и все мои метр шестьдесят пять упали на пол.
Сморщившись от резкой боли в лодыжке, я даже на мгновенье забыла о том, от кого бежала, но уже в следующую секунду подняла глаза, и застыла, потому что мой ночной кошмар возвышался прямо надо мной.
Нет, Он не бросился поднимать меня и не предложил свою помощь, а просто стоял рядом и его черные холодные глаза бесстрастно скользили по моему телу.
Мне казалось, что они читают меня как открытую книгу, хотя по его равнодушному лицу ничего нельзя было понять. Я просто не могла больше смотреть на него снизу вверх и опустила глаза. "Как рабыня" — пронеслось в моей голове.
Зафиров не шевелился и молча наблюдал, абсолютно ничего не предпринимая. По моим ощущениям прошло еще около минуты, прежде чем он вдруг сделал резкий шаг и легко, как пушинку подхватил меня на руки, а затем перекинул через плечо. От его прикосновения тело словно обдало кипятком, и захотелось верещать от страха.
В нос ударил тот самый запах, который мог свести с ума любую женщину, но только не меня. Я помнила этот дорогой парфюм вперемешку с Его личным ароматом ещё с первой встречи. Терпкий, с ноткой табака и цитруса — дорогой и шикарный, он ассоциировался у меня с болью, страхом и той жуткой ночью.
Может от боли в ноге или от нервного напряжения, у меня перед глазами начали появляться темные круги, и я почти потеряла сознание, что не ускользнуло от его пронициательного взгляда. Зафиров резко тряхнул меня и я пришла в себя. Как и в том страшном воспоминании громкая музыка заглушила мои крики, а большие руки крепко держали и несли меня вверх по лестнице.
Кошмар снова стал явью.
За одной из больших дверей оказался кабинет, в котором Он поставил меня на ноги и прислонил лицом к стене, а потом одним резким
