Встаю. Пытаюсь сориентироваться в царящей здесь суматохе.
Замечаю у печи Беркутова. Его под руки держат двое. Третий тычет ему пушкой в живот. Направляюсь туда, к нему.
— Стоять, Паровоз, — моего затылка тоже касается пистолет.
Слышу характерный щелчок. Предохранитель.
— Следующая навылет в твою черепушку, — сообщает Иссопов, все это время вальяжно сидевший за столом.
Надо же! Точь-в-точь как его папаша. Тот вот также любит смотреть, а не участвовать.
— Грохну тебя. Отец будет страшно мной гордится, — вещает убогий.
— Это вряд ли. Он в курсе, что ты гнида сыкливая.
— Обоснуй, — толкает дуло вперед.
— Заявился ко мне с бригадой из шести человек. Один прийти очканул.
— Кто об этом узнает? Вальну тебя и дружка твоего. По-тихому.
Мой мозг лихорадочно соображает. Что-то подсказывает, нам с Птицыным реально кабзда.
— Закопаю во дворе, и все, поминай, как звали. Пропали без вести, — весело подытоживает.
Намереваюсь рискнуть и испытать судьбу, но вдруг слышу это:
— Не сегодня.
В хате раздаются выстрелы.
Кто-то шмаляет из АК по коленям иссоповцев.
Толкаю Беркутова влево за печь, сам присаживаюсь за холодильником, уже оттуда наблюдая за тем, что происходит.
Внезапная тишина режет по перепонкам.
Стрельба прекращается также резко, как началась.
— Илюха, ты цел? — громко спрашивает Данила.
— Да, — поднимаюсь на ноги.
Перешагнув через бритоголового, осматриваю поле боя. Поднимаю взгляд. У двери с невозмутимой мордой стоит Кучерявый Ян. Вот так сюрприз, с тем самым автоматом Калашникова в руках.
Справа от него Дымницкий с пистолетом. Слева Клим. Фэйсы, надо сказать, порядком перепуганные.
— Оружие забираем у дырявых и валим, — первым отмирает Кир.
Киваю.
Пока они заняты ползающими и стонущими от боли иссоповцами, я направляюсь к пацану, волей случая оказавшемуся не в том месте.
— Ромыч, ты в норме?
Беркутов, сидящий у стены, явно в ахере. Зато протрезвел по полной.
— В норме? Нет? — осматриваю его на предмет ранения.
— В норме.
Вроде и правда цел.
— Сматываемся, Илюх, — Дымницкий, поторапливая, хлопает меня по плечу.
Не знаю, как они тут оказались, но визит их состоялся пиздец как вовремя.
Прежде, чем покинуть дом, снимаю на ходу матушкины фотки со стен. Те самые, что оставил по тупости в прошлый раз.
Усаживаясь в машину Кирилла, уже знаю, что обратной дороги сюда не будет.
Спалят родную хату, как пить дать.
Проходили…
Глава 46. Давай просто будем
— Огроменный медведь и куча шаров?
— Несерьезно.
— Так-с… Редкую книгу?
— Не совсем тот праздник.
— Поход в хренов ресторан?
— Дюже пафосно.
— Дорогущий яблочный гаджет? Я не очень втыкаю, что там в новинках, но…
— У нее айфон последней модели, умные часы, макбук.
— Понятно. Отпадает. О! Устрой ей день красоты.
— Че? — не врубаюсь.
— Посещение парикмахера, визажиста, бабские процедуры…
— У нее мать владеет сетью салонов красоты.
— Ёптель… Ну и угораздило же тебя! Ммм… Сертификат какого-нить крутого магазина?
— Банально.
— Та блин! Прыжок с канатом или о! С парашютом! — с горящими глазами выдает очередной вариант Яська.
— Еще чего. Это опасно, — отрицательно качаю головой, наотрез отказываясь.
— Билет… На концерт любимой группы.
— Хм, — почесываю щетину. — Неплохо, но все равно как будто бы не то.
— Ладна… — она поджимает губы и забавно ими двигает. — Может, ей зайдут украшения? Серебро или золото. Беспроигрышная тема. Браслет, сережки или колечко.
— Саня говорила, что родители хотят подарить ей ювелирку.
— Ооо, не стоит даже тягаться с ними, — отмахивается Тоха, лежащий у Яськи на коленках. — Зай, еще почеши черепушку, пожалуйста.
— Цена не всегда решает, — девчонка пожимает плечом и принимается перебирать пальцами его патлы. — Гораздо важнее тот факт, что человек получает именно то, чего очень хотел бы. Вот вы ржете за медведя, а я бы, например, пищала от восторга, если бы мне его подарили.
— Дите, — подает голос Дымницкий.
— И че? Ты ваще ничего не предложил, — сразу хмурится она.
— А на кой, если ты у нас фонтанируешь идеями.
— Да, фонтанирую. Вот и не критикуй! Сиди молча, как сидел! — обиженно ворчит Яська, посылая в его сторону грозный взгляд.
— Покомандуй мне тут еще, сопля, — бросает он недовольно.
Как обычно, начинается…
— Слушай, Илюх, а как насчет сюрприза с тату? Она против/за? — тараторит воодушевленно. — Представь, ты приезжаешь за ней на тачке, отвозишь в незнакомое место, ей завязывают глаза…
— Фантазерка блять, — вздыхает Дымницкий.
— Заткнись. Я не с тобой разговариваю! — закипает она тут же.
— Типа эскиз заранее выбрать? — озадаченно спрашиваю.
— Ага, бабочку, сердечко, мишку и прочий стрем, — угорает Кир.
— Какое плоскомыслие! — фыркает Яська. — Это может быть что угодно. Тох, привстань.
Она начинает раздеваться. Стаскивает с себя растянутый в хлам свитер, и мы подвисаем, не понимая, че к чему.
Кхм.
— У меня вот такие есть. Смотри, — поднимает футболку, оголяя плоский живот. — Здесь под грудью надпись на латыни. Тут на спине грациозная черная кошечка, как символ свободы, — поворачивается и, задрав белоснежную ткань, показывает лопатку. — А здесь, моя любимая, — приспускает сбоку штаны, демонстрируя бедро. — Узор с цветами. Вроде ничего необычного, но видал, как клево!
Это и правда выглядит прикольно. Особенно учитывая, что фигура у Яськи — огонь.
Калашников покашливает в кулак.
Замечаю рожу Дымницкого.
Он, ребята, в ахуе. По-другому и не скажешь.
— Какой мудак набил тебе все это? — произносит наконец.
— Не твоего ума дело, — огрызается Бортич.
— А че это тут происходит? — в комнате отдыха незаметно для всех появляется Эмиль, владелец автомастерской.
— Яська татухами хвастается, — отвечает Черепанов, пока та натягивает штаны и опускает майку.
— Красиво-красиво, — улыбается он. — Там мерс приехал. Помоешь?
— Да. Уже иду, — говорит она, ныряя в горловину свитера.
— Клиент постоянный, давай без косяков, Ясь: аккуратно и осторожно. Тачка стоит восемь лимонов.
— Да хоть сто! Марка и цена значения не имеют. Я всегда делаю свою работу хорошо, — отзывается она, топая к выходу.
— Ну, так-то да, жалобы пока отсутствуют, — соглашается он, провожая девчонку глазами.
Какого… Запал, что ли? Еще этого не хватало.
— Ярослава, а давай мы тебя администратором сделаем? — предлагает вдруг.
— Че? — она оборачивается.
— В тепле, за рабочим столом сидеть будешь. Принимать, фиксировать очередь заказов. Отвечать на звонки, встречать посетителей и вести кассу.
— На фига мне это?
— Какая касса, Эмиль? Ее нельзя подпускать к деньгам, — зачем-то вмешивается в их диалог Дымницкий, и я подмечаю, что Яська от этой фразы разительно меняется в лице.
— Спасибо за предложение, — натянуто улыбается, — Но Кирилл прав. Я считаю плохо. С математикой всегда были проблемы.
Видно, что ее зацепили слова и намеки Дымницкого, хоть и старается изо всех сил этого не показывать.
— Пойду работать, — направляется к двери, и Эмиль снова таращится ей вслед.
— Тебе звонили? Стрелку забили? — пытаюсь привлечь его внимание.
— Да, — он становится серьезным. — Завтра в девять, локацию скинут.
— Выдохни. Все порешаем, — успокаиваю его я. Переживает дико.
— Как задолбало. Если бизнес отожмут…
— Обломаются, — поднимаюсь с кресла. — Уже не первые.
— Те — ерунда. А эти… Оружие у вас есть? На всякий, — выдает обреченно.
— Есть, но мы не в девяностых, попробуем сперва другими методами все уладить.
— Разговаривать там бесполезно, — лупится в монитор, который транслирует то, что происходит в боксе.
