— Нет. — Кей Эл поцеловал ее в щеку, потом в краешек губ, потом в губы, и Мэдди бросилась ему на грудь, как раньше, обещая себе, что это — в самый последний раз, окунаясь в блаженство его поцелуя, который делал совершенно неважным все, о чем она только что думала. Наконец Мэдди оторвалась от Кей Эла, и на сей раз он отпустил ее.
— Все. Хватит. Тебе пора. Я не верю, что ты в самом деле хочешь сделать то, о чем говорил…
— Неужели ты думаешь, будто я переспал с тобой, только чтобы получить физическое удовлетворение? — взорвался Кей Эл.
— Да, — ответила Мэдди, но, вспомнив его нежность, его внимание, его поцелуи, поправилась: — Нет. Не знаю. Я уверена лишь в том, что тыне стал бы строить дом только потому, что провел со мной две ночи. Что у тебя на уме?
— Я думаю о нас с тобой, — напряженным голосом отозвался Кей Эл. — Я думаю о нас. Та самая мысль, которую я лелеял в школе. История повторяется вновь, не так ли? Я пытаюсь смотреть в будущее, а ты все время меня отталкиваешь.
Мэдди повернула к нему изумленное лицо.
— Мы не виделись двадцать лет, потом ты приезжаешь в город на выходные и думаешь, что этого достаточно? Что ты знаешь обо мне? Ты помнишь меня девчонкой-школьницей, ты провел со мной две ночи и из-за этого готов связать себя на всю жизнь?
Кей Эл надолго умолк, и Мэдди даже придвинулась поближе, желая убедиться, что с ним все в порядке.
— Я любил тебя всю жизнь, — сказал он, и боль, прозвучавшая в его голосе, заставила Мэдди закрыть глаза. — Я никогда не переставал тебя любить. Как-то раз Шейла сказала, что я женился на ней, потому что она похожа на тебя. Еще она сказала, что единственная причина, которая вынудила ее бросить меня, — это то, что она не может быть тобой. Тогда мне казалось, что Шейла попросту ищет оправданий, но теперь я думаю, что она была права.
— Я не хочу этого слушать, — Мэдди обхватила себя руками. — Мне хватает собственных забот, я не хочу взваливать на себя еще и чужие печали.
— Я люблю тебя, — повторил Кей Эл.
— Нет, ты любишь не меня, а то, чем я казалась тебе в детстве, — возразила Мэдди. — Это не я. По-моему, я и тогда была не тем, что ты видел во мне, но уж теперь-то я совсем другой человек.
— Я знаю, кто ты, — уверенным голосом произнес Кей Эл. — Я знаю это точно.
— В таком случае ты знаешь больше меня, — ответила Мэдди. — Я знаю лишь, что у меня есть дочь, которой сейчас очень плохо, и, чтобы заботиться о ней, я должна избежать тюрьмы. Всякий раз, входя в мою гостиную, ты еще раз напоминаешь всему городу о том, что у меня была причина убить мужа. — Она отступила назад и добавила: — Уходи. Навсегда.
Кей Эл вздохнул.
— Ладно. Если тебе нужно, чтобы я некоторое время держался на расстоянии, я могу это понять. Но не навсегда. — Он шагнул вперед, обнял Мэдди, и она замерла в нерешительности. — Пожалуйста, не делай этого со мной вновь, — прошептал Кей Эл. — Мне необходимо знать, что ты по-прежнему моя. — Он крепко, с отчаянием впился в ее губы, и Мэдди пришлось сделать над собой усилие, чтобы не ответить на поцелуй. Потом Кей Эл стоял, прижимаясь щекой к ее волосам, словно к спасательному кругу.
«Ты не повернешься спиной, когда я приду к тебе в раздевалку?» — спросил ее Кей Эл той ночью, на заднем сиденье автомобиля. Мэдди очень хотела сказать, что она любит его, но теперь главным в ее жизни была Эм.
— Кей Эл, я уже не та, какой была в школе. И даже не та, какой была еще вчера. Нам больше нельзя встречаться. Я должна беречь покой Эм, а сплетни… в общем, нам нельзя встречаться.
— До поры до времени, — не унимался Кей Эл, привлекая ее к себе. — Ради блага Эм я оставлю тебя в покое, но лишь до поры до времени.
Мэдди знала, что она должна спорить и возражать, но у нее не осталось сил. Когда Кей Эл уехал, она вернулась в дом, заперла дверь, повесила цепочку и улеглась в постель рядом с Эм и Фебой, жалея о том, что услала Кей Эла. Но она должна была это сделать.
Рядом с ней зашевелилась Эм.
— Мама? — спросила она.
— Да, Эмми, это я, — ответила Мэдди и, взяв руку Эм, держала ее до тех пор, пока девочка не уснула вновь.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Трева, заехав на следующее утро за Мэдди, чтобы отвезти ее в похоронное бюро. — Только честно.
— Здорово устала, — призналась Мэдди. — В мою жизнь вторглись люди, с которыми нужно держать ухо востро. Ты — единственный человек, с которым я могу не притворяться. Ты настоящая подруга, Трева.
Трева вздохнула.
— Стараюсь, — сказала она. — А посему именно на мою долю выпало сообщить тебе неприятные известия.
— Шутишь? — Мэдди недоверчиво взглянула на нее. — Мне и так несладко, неужели может быть еще хуже?
Трева поерзала в кресле я ответила:
— Ты и твоя история на слуху у всего Фрог-Пойнта. Хочешь узнать подробности?
— О Боже. — Мэдди закрыла глаза. — Ладно, рассказывай.
Треба набрала полную грудь воздуха.
— Итак, почти никто не сомневается, что Брента убила именно ты. Мнения разделились лишь в отношении того, должна ли ты понести наказание. Большинство горожан порицают Брента за то, что он избил тебя и изменял тебе, и считают, что тебя нужно оправдать, ведь до сих пор ты была таким хорошим человеком… и так далее.
— Приятно слышать, — отозвалась Мэдди, опуская затылок на подголовник кресла.
— Однако существует немногочисленная, но весьма энергичная группировка, возглавляемая Хелен Фарадей и Глорией Мейер. Эти люди полагают, что тебя следует поджарить на костре. Они приобретают все большее влияние по мере того, как стараниями Эстер по городу расходится слух, что ты нежилась в постели с Кей Элом, едва овдовев. К тому же Леона Кросби все это время следила за его красным «мустангом». И почему он не купил менее броскую машину?
— Только не Кей Эл, — сказала Мэдди.
— Но есть и третья, совсем оригинальная точка зрения, — продолжала Трева, чуть оживившись. — Говорят, вечером в субботу Стэн и Кей Эл подрались из-за тебя на подъездной дорожке у твоего дома. Это правда, или миссис Кросби опять дала волю своему воображению?
— Кей Эл дал по морде Стэну на глазах Леоны Кросби, — сказала Мэдди. — А все остальное — досужие вымыслы.
— И тем не менее кое-кому пришло в голову, что Брента мог убить Кей Эл. Но поскольку Брента застрелили, а не избили, большинство горожан по-прежнему подозревают именно тебя.
— Очень любезно с их стороны, — заметила Мэдди. — О Господи, моей матери можно лишь посочувствовать.
— Между прочим, миссис Мартиндейл тоже не осталась в стороне, — сказала Трева. — Она съязвила что-то насчет умственных способностей Эстер, а поскольку до сих пор они считались лучшими подругами, твоя мать получила определенное преимущество. Теперь она навалилась на Фарадеев. Хелен предстоят нелегкие деньки.
