— Фредерик нас убьет! — вопит Холли, стараясь перекричать рев моторов. — Мы должны были вернуться полчаса назад!
— Мне пофиг! — ору я в ответ, и она хихикает.
— Мне тоже!
Все зависит от последнего круга — между Китом и Луишом менее полсекунды разницы.
Ошибется ли Кит? А вдруг Саймон попросит Луиша не рисковать и сохранить дистанцию, чтобы не допустить еще одной аварии? Если он так и поступает, то Луиш игнорирует его совет, потому как вдруг идет на обгон, и, когда заходит на поворот, все в боксе задерживают дыхание. Болиды мчатся так близко, что чуть не касаются друг друга… Но нет! Боже, у Луиша получилось! Клетчатый флаг взлетает вверх, когда Кит, поравнявшись с Луишем, пытается его обогнать, но у него не выходит. Луиш оказался быстрее! Я кричу от радости, когда его болид пересекает финишную черту. Все вокруг взрываются аплодисментами. Холли поворачивается ко мне и крепко меня обнимает. В голове проносится образ Уилла, но я быстро его отгоняю. Не могу думать о нем сейчас. Да и не хочу.
Мы выбегаем наружу, чтобы увидеть, как Луиш, Кит и Нильс остановятся. Луиш выскакивает из машины и победно вскидывает руку. Он бежит прямо к механикам, и я жажду, чтобы он заметил меня здесь, ликующую и смеющуюся вместе с остальными, но он не смотрит в мою сторону, и все внутри меня обрывается, когда Луиш трусцой удаляется на взвешивание перед церемонией на подиуме. Через несколько минут он появляется над нами, машет и аплодирует толпе. Все теряется в свисте и улюлюканье. Невероятный шум и гам, такое ощущение, будто все зрители выиграли эту невероятную гонку вместе с Луишем.
Играют национальные гимны, и все смолкают, а следом уже начинают вручать награды. Луиш целует свой трофей и поднимает его вверх, нас снова захлестывает ликование, и тут наступает время шампанского... Луиш, Кит и Нильс сначала обливают друг друга, а потом уже обдают шампанским стоящую перед ними толпу. Никогда не видела Луиша таким счастливым, и когда он нагибается, чтобы отдать пустую бутылку Питу, то перехватывает мой взгляд. Улыбаюсь ему, и Луиш подмигивает в ответ своими сияющими карими глазами. Чуть позже гонщики отправляются на пресс-конференцию.
Неужели он действительно сбежал тогда после гонки в Монце, чтобы меня отыскать? Не могу сойти с места, потому как только сейчас до меня доходит. Может, бабушка права? Неужели он действительно ко мне неровно дышит? В животе порхают бабочки, и впервые я задаюсь вопросом: а вдруг и он для меня тоже не просто друг?
Фредерик и Ингрид позвали меня поработать на дневном мероприятии в Хэмпстеде, и я все думала, а не написать ли сообщение Луишу — вдруг после работы получится забежать к нему в гости пропустить стаканчик?
Скорее всего, его сейчас нет дома. Но сегодня среда, время едва за полдень… Может, он в штаб-квартире команды. Стоит ли писать? Да какая разница!
ПРИВЕТ! ЭТО ДЕЙЗИ. ТЫ ДОМА? РАБОТАЮ В ХЭМПСТЕДЕ, МОГУ ЗАСКОЧИТЬ?
Отправлено.
Нервничаю. Почему? Черт побери, это же всего-навсего Луиш!
Но с прошлых выходных я только о нем и думаю. Меня к нему тянет, и я толком еще не поняла, как к этому отношусь.
О, а вот и ответ!
КОНЕЧНО! ТЕБЕ СЮДА:
И дальше его адрес.
Коротко и ясно. Не слишком ли коротко и ясно? А он вообще хочет меня видеть? Дейзи, прекрати! Хватит накручивать себя! Вот только сказать-то проще, чем сделать…
Отработав, сменяю рабочую униформу на джинсы и свитер. Дважды уточняю у одного из коллег, что дом Луиша действительно там, где я думаю, и шагаю по Хай-стрит. Как же сложно удержаться и не зайти по пути в модные бутики!
Поворачиваю налево на Дауншир-хилл и иду в сторону парка. Слева от меня возвышаются прекрасные белоснежные особняки эпохи Регентства, уютно стоящие в пронизанной солнечными лучами тени под деревьями в стороне от тротуара. Неужели Луиш правда здесь живет? Считаю номера на зданиях, мимо которых прохожу, пока наконец не добираюсь до нужного. Широко распахнув кованую калитку, оказываюсь на мощеной дорожке. Сейчас только ранний вечер, но дом уже сияет огнями в наступающих сумерках. Кажется, будто я попала в сказку. Опять начинаю волноваться.
Положив руки мне на плечи, он привлекает меня к себе и целует: «Увидимся».
Нет, ну зачем я сейчас вспомнила про Уилла? Угрызения совести накатывают океанской волной, и я пытаюсь их приглушить. У меня нет причины считать себя в чем-то виноватой. Я лишь собираюсь пропустить стаканчик с другом.
Да! С другом.
Я стучу и жду. Спустя несколько мгновений слышу шаги за тяжелой деревянной дверью, выкрашенной в баклажанный цвет, и Луиш открывает, держа в руках кипу писем.
— Заходи, — говорит он, швыряя их на антикварный деревянный приставной столик. Там уже и так лежит целая груда.
— Ты что, совсем почту не разбираешь? — спрашиваю я, нахмурившись.
— Только когда мне становится совсем скучно. Ты что, пришла читать нотации?
— Нет.
Он ухмыляется:
— Давай, заходи!
— Мне нравится твой дом, — говорю я, следуя за ним по широкому коридору. Мои ботинки стучат по дубовым полам.
Луиш ведет меня в светлую просторную кухню. Огромные двойные двери выходят в сад. Направляюсь прямо к ним, чтобы выглянуть наружу. Пока я росла, у меня никогда не было сада. Моим садом был Центральный парк, поэтому я всегда активно интересовалась чужими.
Сад Луиша оказывается достаточно большим. В глубине прячется темно-зеленая беседка, а в центре раскинулось дерево магнолии, которое, бьюсь об заклад, изумительно цветет по весне.
— Спасибо, — благодарит Луиш. — Кофе будешь? Или бокал вина?
— А который час? — Смотрю на часы: пять.— Вино было бы кстати. Я что-то выдохлась после работы.
— Красное или белое?
— На твой вкус.
— Тогда давай белое. — Он идет к холодильнику и вытаскивает бутылку, потом роется в ящике стола в поисках штопора. — Как работа?
— Нормально. — Устраиваюсь на стуле у барной стойки и наблюдаю, как он разливает вино в пузатые бокалы. — Какая-то светская львица проводила у себя роскошный обед для тридцати ближайших подружек. Удивительно, почему вечеринки вроде этой требуют больше сил, чем обслуживание трех сотен человек?
— Не представляю, как ты только этим занимаешься.
Я не отвечаю.
— Тебе нравится такая работа? — Он садится за барную стойку напротив меня.
— Мне больше по душе готовить на кухне.
— Правда?
— Ага.
— Не знал.
— Вообще-то, я не всегда хотела быть плюшкой, — щурюсь я, а Луиш улыбается в ответ.
