— Константин Павлович, возьмите, — Косте на выходе отдают мой тренч.
— На хрен выкину все твои шмотки, — злится.
Меня бы туда кто выкинул. Ржу потихоньку.
— Думаешь, что если бы юбка была по колено, кто-то бы не понял, что у тебя ноги охуительно длинные? — продолжает говорить со мной как с подростком. — Мне не нравится, что все они на тебя пялятся.
— Кто все? Мы отдельно сидели, — блондинки умеют шлангами прикидываться, это врожденное.
— А ты туда силой мысли переместилась? Достаточно того, что из-за Кирюши твоего тебя полуголую полмира увидело.
— У него подписчиков с миллион…
Тут же хлопает по пятой точке получаю.
— Расскажи мне, конечно.
Его гнев лишь подогревает. Из клуба доносится ритмичная музыка с восточными мотивами. Я начинаю вертеть бедрами в такт, трусь об него откровенно, за что ещё сильнее шлепок прилетает.
— Алёна, не беси.
— Добрый вечер, молодые люди.
Изворачиваюсь и голову вскидываю. Неудобно, но вижу Леонида и в улыбке расплываюсь. Ещё один коршун прилетел за сойкой своей.
Начинаю здороваться, Костя оборачивается тут же. Отворачивая меня от объекта.
— Поверни, пожалуйста, избушку, — легонька похлопываю его по спине, после того, как мужчины приветствуют друг друга.
На удивление быстро исполняет.
— Здравствуйте, ещё раз, Леонид. Наташа внутри. Второй дополнительный зал. Она не пьёт, только воду без газа. Но уходить не захочется. Ей там весело, — усмехаюсь.
— Здравствуй, Алёнушка. Придется решать этот вопрос. Пора отдыхать. Жаль её как тебя не вынести, — окидывает нас насмешливым взглядом.
Естественно разговор выходит недолгим. В рейтинге непринятия Кости, Леонид с почетных мест спустился по ниже, после того, как он узнал о их связи с Наташей. Но тем не менее антипатия явная.
Садит меня в машину аккуратно и к водительскому месту направляется.
Специально сажусь фривольнее. За пару секунд скидываю туфли и снимаю колготки.
Он садится и тут же замечает изменения в моем внешнем виде.
— Алёна… пздц, — трет лицо. — Я…, - смотрит туда где юбка заканчивается. — Я тебя сейчас здесь поимею. Нафига ты…, - качает головой и отворачивается.
Я его простила. Вроде бы. Мне так кажется. Но еще не совсем. Сексом мы так и не занимались. Здесь он тоже не станет. Так что это лишь повод его потяготить.
Глава 99
Ещё в лифте Алёна пиявочкой на мне повисает, держась руками за плечи, ногу на бедро моё закидывает. В рот дышит настолько надрывно, что колом стоит всё.
Пздц просто. Месяцы воздержания это не больно, но трудно, особенно когда рядом крутится объект твоего вожделения. И провоцирует специально.
— Малыш, тормози. Тут несколько камер стоит. Не хочу твою попку светить, — говорю одно, но при этом ногу её так и держу высоко поднятой.
Мозг в штаны перетек. Ему там очень комфортно.
Аленёнок вздыхает, хлюпает носом, лбом мне в плечо упирается.
— Я очень хочу, — пьяненькая шлёндра губки свои надувает. — Дома Яблочко. Я стесняюсь при ней.
Прикрываю глаза и губами к её голове прижимаюсь.
Не так я себе представлял наш второй первый раз. Лёна знатно перебрала. Хочу её дико, но потраховшись с ней пока она в таком состоянии, можно снова назад откатиться. Ещё раз столько ждать — смерти подобно. У меня и так началась паранойя. Кажется, что вот — вот и у неё кто-то появится. Настолько красивая девушка не сможет одна оставаться долго. Студенты, коллеги, поклонники и прочая нечисть постоянно отирается где-то поблизости. И я как тукан. Алёна постоянной на своей волне, многого не замечает, но всегда так продолжаться не может. Просто ушлого пока не нашлось.
Понятия не имею как, но даже бухинькой она движется грациозно, перебирает ножками, бедра плавно покачиваются из стороны в сторону. Иду следом и залипаю. Проглотил бы живьём.
Мудаком. Надо быть мудаком, чтоб такой цветочек обидеть. Я, собственно, он и есть. Как только нажал на отправку того тупого чертова сообщения, понял, как затупил. Однако же поздно.
Когда впервые её увидел, первая мысль была — как хорошо, что уже развожусь. Даже если бы нет, всё равно бы подал на развод. Складывалось всё идеально, пока сам всё не испортил.
Мечтал, что она позвонит и скажет, что от меня забеременела. Был бы шанс. Но увы.
Он был, но не у меня.
Алёнка открывает дверь в квартиру, распахивает её несильно и в щелку протискивается. Выглядит очень потешно. Когда я вхожу, она уже на пуфе сидит с широко разведенными ногами, точно как получасом ранее в машине. Малыш уже, кажется, забыл, что кошку стесняется. Откинула голову к стене и губки грызет.
Ума не приложу, как можно быть такой сексуальной, и при этом не любить даже само это слово.
— Я очень — очень тебя хочу…, - тянет гласные буквы.
Сжимаю переносицу и глаза прикрываю. Где найти силы чтобы сдержаться? Где, блд, их взять? Самый яркий секс в моей жизни был именно с ней. Хороша до возмущения, каждый изгиб, каждая клеточка. А то, с каким наслаждением она отдаётся… сводит с ума.
— Ты меня не хочешь совсем? — Алёна подходит, становится рядом, двумя пальцами ведет по моей щеке. В её голосе отчетливо слышится грусть. — О ней дум…, - замолкает и назад резко пятится.
До меня доходит, как она это видит и о чём думает. Охуеть. Как до такого додуматься можно? Стал бы я столько месяцев таскаться за ней, если бы хотел быть с другой.
Хватаю её за руку и тяну на себя. Несколько секунд она вырывается, затем расслабляется и откидывается назад, спиной к моей груди прижимается.
— А так устала, Костюш. Хочу человека, который будет любить только меня, — произносит тоскливо.
Состояние грусти для Алёненка несвойственное. Напоказ такое не выставляет.
Поворачиваю её к себе лицом, поцелуями его покрываю. Мокрую дорожку с щеки губами стираю. Обхватываю руками её за талию, поднимаю над полом, жестом даю понять — ногами меня обхвати. На редкость сегодня послушна. Она такая горячая, что похоть по венам течь начинает, расплавляя их подчистую. Лёгкая словно перышко, веса её на себе не ощущаю. Несу в гостиную, но Алёна, присосавшаяся к моей шее шепчет, что лучше в спальню. Ну как же, забыл про её убогую кошку.
Подойдя к кровати, ставлю ногу одну на матрас, опускаю сверху Алёну. Обжигает мгновенно. Она губы мои кончиком языка облизывает и натурально мурчит от удовольствия. Стягиваю с нее топ, под которым грудь обнаженная. Моя рука на её ягодицах инстинктивно сжимается. Алёна стонет призывно.
— Ты потрясающая. Словно не из этого мира, — говорю, затем целую в губы её, проталкивая язык глубже в рот.
Придерживая её, начинаю опускать на кровать. Алёна выгибается, откидывается назад, на кровать. Пластика движений приводит в восторг. Смотрю на неё как на величайшее божество. На задворках сознания бьется мысль — влип навсегда.
Малыш зависает в воздухе изогнувшись. Сжимаю её грудь, в ответ слышится стон, сосок перекатываю меж пальцами, продлевая приятные звуки. Ладонью веду вниз по нежной коже, мурашки под пальцами чувствую.
Знаю — в её голове я. Но этого мало. Хочу тело. Всю её, каждую клеточку.
Поднимаю её ноги руками, развожу их пошире. Вид открывается умопомрачительный. Терпение вмиг исчезает. Ложусь на неё сверху. Одной рукой вес удерживаю, второй брюки расстегиваю, затем от них избавляюсь.
Такого состояния у меня со времен школьных лет не водилось. Жажда обладать рвёт на части. В башке долбится — моя. Моя. Только моя.
Стягиваю с неё трусики и вхожу. Лёна вздрагивает, выгибается мне на встречу и впивается пальчиками в спину. Её хриплые стоны дикое желание внутри пробуждает, которое тут же с нежностью смешивает. Чем громче она стонет, тем жестче я двигаюсь.
Смотрю на красивое лицо, светлые пряди волос, светлые глазки, затуманенные поволокой. Пухлый ротик приоткрыт. Алёна голову закидывает сильнее, открывая вид на свою тонкую шею. Руками простынь над головой скручивает. Волшебный вид.
Изгибаюсь и ключицу её целую, зубами специально кожу задевая. Она вздрагивает. Опускает руку мне на голову, массирует, сжимает. От переизбытка чувств искры из глаз летят. Сердце под кадыком бьется.
