наши друзья и родные приехали поболеть за нашу главную леди.
Слезы выступили на глазах Шей, когда она увидела самодельные «Оскары» в руках близнецов.
Мы вышли из машины, и они ту же бросились обнимать свою маму.
— Вот твой настоящий «Оскар», мама, — сказала Ава, протягивая ей поделку. — Тот, что показывали по телевизору, — дурацкая фальшивка.
— Да, мама. И теперь у тебя есть целых два, — добавил Ланс, тоже протягивая ей свое творение.
Слезы катились по ее лицу, и она расцеловала наших детей.
— Это лучшие награды, которые я когда-либо получала.
Мы обняли всех, кто пришел к нам в тот вечер, и откупорили шампанское в честь огромного успеха Шей. Ночь наполнилась смехом, радостью и любовью. Глядя на свой дом, я понял, что все, о чем я когда-либо мечтал, сбылось. Дело было не в славе, деньгах или успехе. Дело было в семье, любви и счастье. Эти три вещи наполнили мою жизнь. Я стал самым счастливым человеком на свете — со всеми моими шрамами.
Когда праздник подошел к концу, мы все договорились встретиться на следующий день и устроить обед.
Шей направилась в нашу комнату, чтобы принять душ и подготовиться ко сну, а я взял на себя задачу уложить малышей спать.
— Можешь прочесть еще одну? — зевнул Ланс, лежа в постели.
— Да, папа, еще одну, — поддержала его Ава, зевая вслед за братом.
Хотя у нас было достаточно места, чтобы поселить их в отдельные комнаты, близнецы настаивали на том, чтобы жить вместе, пока им не исполнится сто четыре года. Посмотрим, что они скажут на этот счет, когда станут подростками.
Я подошел к ним и поцеловал каждого в лоб.
— Не сегодня. Мы уже прочитали целых четыре книги, и вам пора спать.
Они надулись, но я не собирался сдаваться. Накануне вечером я прочитал им шесть книг. Шей назвала меня слабаком. Я был полностью с ней согласен. Неудивительно, что дети так любили сказки — их мать одна из самых замечательных рассказчиц на свете.
Заслуживающая свой «Оскар».
Я не перестану говорить, что ее ограбили.
Я выключил свет в детской и направился в комнату, чтобы лечь в постель с очень уставшей женой.
Она почти уснула, когда я забрался в постель рядом с ней. Я поцеловал ее в лоб и притянул поближе к себе. Она растворилась во мне, и наши сердцебиения слились в едином ритме.
— Я так счастлива, — прошептала она, касаясь моих губ.
— Я тоже.
Я так чертовски счастлив.
Она зевнула и прижалась еще ближе. Ее глаза были закрыты, и она почти провалилась в сон, но все же ее губы приоткрылись, и она мягко задала мне самый важный вопрос в моей жизни:
— Как твое сердце?
— Наполнено жизнью, — ответил я.
И это мое сердце? То самое, пустое, изувеченное и израненное сердце, которое столько лет сидело у меня в груди? Теперь оно бьется для нее — сейчас и навечно.
КОНЕЦ
