Бад открыл ему дверь.
— Райли. Ты? Что-то случилось?
— Нет, все нормально, — солгал он. — Как бабушка?
— Я в порядке, дорогой, — сказала Нэн, выходя из кухни в коридор. — И уже насладилась компанией Бада, Чарли и Гилберта, поэтому я думаю, их жены обрадуются, если ты сочтешь, что их мужья выполнили задание.
— Я подумал о том же. Вы можете пойти домой, Бад. Спасибо за работу.
— Ты уверен? Я не хочу оставлять Нэн в опасности.
— Думаю, все будет нормально, я сам прослежу за ней.
— Все будет хорошо, — подтвердила Нэн.
Бад взял куртку и без лишних возражений направился к двери.
Райли пошел за бабушкой на кухню.
— Пахнет беконом?
— Да. Садись. Яйца хочешь?
Райли сел за кухонный стол, бабушка положила бекон на тарелку и проставила перед ним.
— Многовато.
— Посмотри, как сильно ты вспотел. Ты потерял столько калорий, поэтому можешь есть сколько хочешь. Только не говори, что ты всю дорогу ко мне ехал на велосипеде.
— Хорошо, я не скажу.
Нэн села напротив него.
— Что случилось?
— Всякое, — сказал он с тяжелым вздохом.
— Это касается Пейдж? Я знала, что ты любишь ее.
— Да, ну… Это не имеет большого значения.
— Почему?
— Длинная история. Но давай скажем так — Пейдж будет защищать репутацию своей семьи независимо от того, кто еще пострадал в этом деле.
Взгляд Нэн стал острым.
— Кто еще может пострадать?
— Возможно, дедушка.
— Ах, дорогой, я не думаю, что твой дедушка сейчас может пострадать.
— Уоллес Хатуэй утверждает, что дед украл у него дракона и пытался сжечь магазин пятьдесят лет назад. Это безумие, я знаю. Дедушка не способен на такое. И я уверен, у Хатуэя нет никаких доказательств. Если бы они были, Уоллес не ждал бы до сих пор. Но я не хочу, чтобы твое имя затоптали в грязь.
На лице Нэн появилось обеспокоенное выражение.
— Ах, дорогой. Мне это не нравится. Совсем нет.
— Но я ожидал, что эта новость потрясет тебя. — Неприятное чувство охватило его.
— Я ничего не знаю о том, что ты сказал. Но я знаю, что Нед не отличался сдержанностью в молодости. Он мог похвастаться, чтобы произвести впечатление, покрасоваться. Сказать по правде, мне даже нравился его имидж плохого парня.
Райли не мог скрыть своего удивления.
— Имидж плохого парня? — переспросил он.
— Нед пил совсем немного, когда я впервые встретилась с ним. Он заходил в ирландские пабы, рассказывал разные истории. Он был немного диковат в ту пору, неотесан. Девушки любили его, но он не всегда относился к ним серьезно. До встречи со мной, конечно. После этого он изменился полностью, хотя… В общем, всегда можно было положиться на него. — Она помолчала. — Жизнь не была легкой для Неда. Он рос в бедности, получил повестку, когда ему исполнилось восемнадцать, пошел на войну, его чуть не убили. Когда он вернулся, ему предстояло найти работу, которой не было у большинства ирландцев в городе. Он всегда боролся. И всегда находил способ выжить.
— Как ты думаешь, он мог украсть что-то у Хатуэев?
— Нет, — не раздумывая ответила она. — Твой дед не вор.
— Я так и знал, — с большим облегчением сказал Райли.
— Но могло произойти недоразумение, — продолжила Нэн.
И его облегчение мигом улетучилось.
— Какое именно?
— Точно не знаю. Но теперь, когда мы заговорили обо всем этом, я вспоминаю, что Неда очень расстроил пожар у Хатуэев. Я думала потому, что он остался без работы на несколько месяцев. Может, было еще что-то, чего я не знаю. Мы не говорили подробно о его делах. Твой дедушка не являлся совершенством. Он ошибался и был просто человеком. Я люблю его и уважаю, Райли, но не возвожу на пьедестал и не рассматриваю под микроскопом. Немногие способны выдержать такой контроль.
— Я тоже не могу, — кивнул Райли.
— Пейдж не доставит тебе боли. Она слишком тебя любит. Я видела это в ее глазах. — Бабушка улыбнулась ему. — И я никогда не ошибаюсь.
— Может быть, на этот раз, — усомнился Райли.
— Посмотрим. Я верю в эту девушку. Она все преодолеет. Она поступит правильно.
Но то, что правильно для Пейдж — будет ли правильно для него? Вот в чем вопрос.
— Мы должны это сделать, — сказала Алиса, когда Жасмин готовила для них завтрак у себя в квартире.
— Нас не пригласили на празднование Нового года.
— Это семейный праздник, а мы одна семья. Я говорю, что мы пойдем.
— Зачем?
— Затем, что это самый важный праздник в году. Время, когда семья должна быть вместе, и я чувствую странную и сильную потребность быть с семьей в этом году.
— Ты? На самом деле? — удивленно спросила Жасмин.
— Да. Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Меня не волнует, что скажет бабушка или кто-то еще. Просто на этот раз, мама, пожалуйста, скажи, что пойдешь.
— Ты что-то задумала. — Жасмин подозрительно посмотрела на дочь. — Что ты собираешься сделать?
— Ничего, — солгала Алиса. Но у нее был план, хотя готовый только наполовину. Но одно она знала совершенно определенно. Она хотела остановить бегство от той, какой была, повернуться лицом к самой себе. Бен прав. Сегодня вечером все изменится. Сегодняшний вечер станет шагом вперед для всех. — Ты пойдешь? — снова спросила она. — Я не приму никакой отговорки.
— Я несу бесчестие.
— Нет, ты несешь гордость, силу и любовь. — Алиса встала и поцеловала мать в щеку. — Пора остальным членам семьи увидеть то, что я знала всегда.
— Ты так веришь в меня, — смутилась Жасмин. — Я не заслуживаю этого.
— Заслуживаешь. И заслуживаешь большего. На прошлой неделе я поняла многое.
— Ты все еще сердишься на меня из-за твоего отца?
— Ну, раз ты сама коснулась этой темы, выполни мою просьбу, — сказала Алиса с мягкой улыбкой. — Я хочу, чтобы ты попросила его прийти сюда до того, как мы пойдем к бабушке. Я хочу встретиться с ним лицом к лицу.
— Ах, Алиса, не знаю, разумно ли это. И он недостаточно здоров. Он только что вышел из больницы.
— Спроси его и посмотришь, — настаивала Алиса.
— Я не звоню ему. Я никогда не звоню ему.
— Если ты этого не сделаешь, то я позвоню сама. И оставлю сообщение его жене, если понадобится.
Жасмин нахмурилась.
— Знаешь, мне больше нравится, когда ты держишься подальше от Китайского квартала, когда не хочешь иметь ничего общего с семьей.
— Ничего не получится. Увидимся после работы. У нас Новый год, и его надо встречать как положено.
— Ты уверена, что не передумаешь?
— Уверена. Позвони моему отцу. Скажи ему, когда он может увидеть свою дочь.
