Аликс думала, что на похоронах Сары Тернер будет много слез и печали. Присутствующие и правда плакали, но общая атмосфера была какой-то светлой. Они славили хорошую и всеми любимую женщину.
Бабушка Тернер договорилась об организации своих похорон задолго до смерти, тем самым освободив детей от этих хлопот. Она распорядилась о том, какие песни петь и какие стихи Священного Писания читать. Сара не говорила лишь, в какой одежде ее хоронить, и этот вопрос согласовывали две ее невестки.
Аликс и Джордан прилетели из Канады вечером накануне похорон. В глубине души Аликс знала, что бабушка Джордана была готова к смерти, к вознесению на Небеса. Однако, когда они с Джорданом рука об руку приблизились к гробу, Аликс неожиданно захлестнули эмоции. Гроб окружало множество цветов. Аликс посмотрела на женщину, которую успела полюбить, и сморгнула выступившие слезы. Семья Джордана решила похоронить бабушку в красивом голубом платье, с шалью Аликс, обернутой вокруг плеч.
Аликс была тронута.
Рядом с ней встала Сьюзен Тернер.
— Спасибо, — прошептала Аликс, не в силах говорить.
Сьюзен тут же поняла, за что Аликс ее благодарит.
— Сара любила эту шаль, — тихо произнесла Сьюзен. — Но самое главное: она любила тебя. Прямо как я.
После похорон все собрались в столовой. Аликс взяла на себя сервировку стола и уборку, чтобы члены семьи могли поговорить со своими гостями.
Когда Аликс мыла посуду, на кухню зашла Сьюзен.
— Спасибо за помощь, Аликс, — сказала она.
Аликс ополоснула последние тарелки и спустила воду в раковине.
— Я была рада сделать все возможное.
Сьюзен вздохнула и оперлась о кухонный стол.
— Мама всегда знала.
Аликс повернулась к свекрови и, вытирая руки, посмотрела на нее в недоумении.
— Знала что?
— Мама знала, что ты станешь Джордану хорошей женой. А я сомневалась, думала… Аликс, я так ошибалась.
— Сьюзен, пожалуйста, все хорошо. — Ей бы хотелось, чтобы мать Джордана обо всем забыла, как это сделала она сама.
— Знаю, ты меня простила, и от этого я все больше восхищаюсь тобой. — Сьюзен, казалось, благоговела перед ней, и Аликс смущалась еще больше.
— Послушайте, — сказала она, — я не святая.
— Да, но…
— Запомните, — продолжала Аликс, — для организации хорошей свадьбы нам с вами нужно было прийти к согласию. Я не хотела заставлять мужа вставать между нами и выбирать какую-то одну сторону. К тому же у меня нет матери. — Аликс заколебалась. — То есть у меня есть биологическая мать — уверена, вы ее помните, — но я бы не хотела брать ее себе в пример.
Сьюзен кивнула и отвела взгляд.
— Семья хочет поблагодарить тебя.
— За что? За мытье посуды? Не стоит…
— Нет, — перебила Сьюзен, — за то, как ты вела себя в день свадьбы. Ты единственная догадалась позвонить шерифу.
В ответ Аликс пожала плечами:
— Когда имеешь дело с полицией так часто, как я раньше, входит в привычку вспоминать о ней при каждом подходящем случае.
Сьюзен рассмеялась, а на кухню зашел Джордан.
— Мама, гости начали расходиться.
— О, спасибо, — ответила Сьюзен, обняла Аликс и вышла.
Джордан улыбался от уха до уха.
— Что смешного? — спросила Аликс.
Джордан обнял ее за талию.
— Ты необыкновенно красива, Аликс Тернер. — Он снова улыбнулся. — Красива и необыкновенна.
— Ну точно.
— Думаешь, я шучу?
Аликс нравилось, когда Джордан делал ей комплименты. Не важно, заслуженно или нет.
— Не знаю, что ты сделала, чтобы завоевать мою мать, но она переменилась совершенно. — Джордан поднял брови. — Расскажешь, как тебе удалось?
Аликс обняла Джордана и с улыбкой ответила:
— Это было легко. Мне всего-то потребовалось влюбиться в ее сына.
Джордан поцеловал ее, но на этот раз не так сдержанно и пресно, как они привыкли целоваться на людях. Муж целовал ее точно как в день свадьбы, как человек, который без ума от своей жены.
Аликс положила голову на плечо Джордану и посмотрела через дверной проем кухни на членов семьи, собравшихся почтить память Сары Тернер. Большинство Аликс едва знала, встречалась с ними лишь однажды или дважды. Многих имен она не помнила, но теперь все эти люди были ее семьей. Не братья, дяди и тети Джордана, а их братья, дяди и тети.
Впервые за всю свою сознательную жизнь Аликс чувствовала принадлежность к семье.
Спустя пять дней после возвращения Кристиана из Китая тетя Элизабет пригласила их с Колеттой на ужин. Колетта и Кристиан теперь не расставались почти ни на минуту. Они вместе ходили на ультразвук, потом к доктору, и Кристиан слушал биение сердца своего ребенка, уже увлеченный идеей скорого отцовства.
Колетта больше не работала. Сюзанна отнеслась к ней с пониманием и была за нее очень рада. Колетту заменила Крисси, у которой начались каникулы. Колетта хотела отработать положенные две недели, но Сюзанна сказала, что это не обязательно.
На пятничный ужин Элизабет пригласила и Эллиота, отца Кристиана.
Он приехал раньше Кристиана и Колетты и вышел встретить их на крыльцо, как только они подъехали к дому.
Кристиан приобнял Колетту за талию, вместе они направились к дому, и Эллиот улыбнулся.
— Ты выглядишь значительно лучше, — заметил он. — И счастливее.
— Я счастлив, — ответил Кристиан.
— Они уже здесь? — спросила Элизабет, выглядывая из-за двери. Увидев Кристиана и Колетту, она улыбнулась, а потом нахмурилась и покачала головой, обращаясь к Кристиану: — Ты опоздал.
— Тетя Элизабет, я не опоздал.
— Ужин на столе, — сказала Элизабет, как бы намекая, что Кристиан не прав.
Стол был накрыт кружевной скатертью и сервирован фарфоровой посудой и столовым серебром. Дорис уже расставила кушанья. В центре стояло блюдо с жареным мясом и молодым картофелем со спаржей. Булочки оказались домашними.
— Все выглядит изумительно, — восхитилась Колетта.
Кристиан выдвинул для нее стул.
Он сел рядом и взял ее за руку. Колетте нравилось касаться Кристиана. Это было так хорошо. Хорошо и правильно.
Эллиот прочел молитву, и все принялись раскладывать еду по тарелкам.
Элизабет положила себе ростбиф, поставила тарелку и метнула взгляд в Кристиана.
— Ну? Ты хочешь заставить меня ждать целый вечер? — возмутилась она.
— О чем вы? — невинно спросил Кристиан. Под столом он сжал руку Колетты.
— Ты собираешься жениться на ней или нет?
Эллиот также смотрел на Кристиана с интересом.
— Мы говорим об этом. — Кристиан бросил взгляд на Колетту. — Другими словами, мы в раздумьях.
