— Мэй, я хочу на некоторое время съездить в Лондон. Думаю, ты справишься с Джеймсом. Еще каких-нибудь пара месяцев, и он уже пойдет в школу.
— Разумеется, миледи, о чем речь.
— Хочу как следует отдохнуть, но вместе с Джеймсом, прежде чем он начнет учиться. Приготовь, пожалуйста, его вещи, игрушки.
Локхарту она сказала, что уезжает на некоторое время и оставила ему инструкции касательно того, как и что делать. Затем, усадив Мэй и Джеймса на заднее сиденье «БМВ», подаренного ей Алистером на тридцатилетие, она проехала по парку, который в эту июньскую пору выглядел прямо-таки роскошным.
Видимо, сейчас лучше всего переехать в Фулем: едва ли Алистер приведет в дом другую женщину. Мэй очень любила бывать в фулемском доме и вовсе не возражала против того, чтобы спать в одной комнате с маленьким Джеймсом.
— Как долго вы намерены оставаться тут, миледи?
— Еще не решила, Мэй. Слушай, сделай мне одно одолжение: пожалуйста, не называй меня больше «миледи». Терпеть не могу! Называй просто — Джейн.
— Миледи! — в совершеннейшем шоке вскрикнула Мэй. — Но я не могу вам этого обещать.
— Пожалуйста, Мэй, я прошу. Теперь все изменится.
— Я, конечно, попытаюсь, но это будет непросто… Джейн.
В тот вечер телефон так ни разу и не зазвонил. Телефонный звонок раздался лишь на следующий день, поздно вечером. Джейн сидела с бокалом в руке и ненавидяще глядела на аппарат, мысленно приказывая ему заткнуться. Правда, за выходные телефон трезвонил не единожды, и всякий раз Джейн удерживалась от того, чтобы поднять трубку.
Вот и сейчас, когда они ужинали, раздался телефонный звонок.
— А почему вы не поднимаете трубку? — спросила Мэй.
— Потому что не хочу, — ответила Джейн.
— Джейн, мне неловко говорить об этом, это, собственно, вообще не мое дело, но… Миледи, вы ужасно выглядите, вам следовало бы поесть. А то вы лишь пьете. Спиртное, как известно, горю не поможет.
— У меня кусок не лезет в горло, Мэй. Ей-богу.
— Ну пожалуйста, миледи. Что с вами? — Мэй неожиданно расплакалась.
— Ради Бога, перестань. Ты же знаешь, я терпеть этого не могу. Со мной все в порядке, правда. Только не мешай, я хочу все сделать по-своему. И кроме того, я ведь просила называть меня «Джейн». — В голосе хозяйки сквозило раздражение, и Мэй от этого было не по себе.
В воскресенье он приехал. Джейн даже не вышла ему навстречу. Она слышала, как Мэй сказала Алистеру, что собирается погулять с Джеймсом, слышала, как служанка и сын отправляются на улицу, как Алистер поднимается по лестнице.
— Джейн, черт возьми, что это еще за игры?! Я так переживал. Чего ради ты вдруг сюда приехала? Почему не отвечала на телефонные звонки?
— Я ушла от тебя, Алистер.
— Ты от меня — что?! — ошарашенно спросил он. — Но почему, ответь на милость?!
— Потому что ты вновь изменил мне.
— Глупости какие! Джейн, из-за того, что я без тебя съездил к Уоллесу…
— Да, но с кем?! Не стоит притворяться, Алистер, это совершенно ни к чему. Я все знаю.
— Кто же, интересно, тебе рассказал?
— Никто.
— Но как-то ведь ты узнала. Должно быть, эта дура Кларисса рассказала.
— Брось, Алистер, никто мне ничего не рассказывал. Я все сама знаю, потому что люблю тебя.
Он тяжело уселся на постель.
— Извини… Ради Бога, извини меня…
— Ты уже говорил это в прошлый раз.
— Но поверь, право же, такая ерунда… Эта женщина для меня ничего не значит.
— И это ты уже говорил. Без сомнения, ты и в следующий раз скажешь то же самое.
— Но я люблю тебя, Джейн!
— Знаю. Это-то и противно.
— Джейн, ну хватит… Собирай свои вещи, поехали домой. Обещаю, подобное не повторится. Мы ведь любим друг друга, ты сама говорила, нельзя же вот так взять и забыть все, что было… Мы все начнем сначала, я уверен.
— Нет, Алистер, ты так ничего и не понял. Мне ненавистна сама мысль о том, что ты прикасался к другой. Я не намерена делить тебя с кем бы то ни было. Мне нужно все или ничего. Я так ведь и сказала тебе в день нашей помолвки, предупреждала тебя. Как, по-твоему, я должна была себя чувствовать, когда ты лежал рядом и даже не дотрагивался до меня?! В последнее время я много думала и решила, что нам лучше расстаться.
— Джейн! — В его голосе прозвучала неподдельная боль, отчего Джейн внезапно захотелось крепко обнять Алистера, привлечь к себе. Однако она отдавала себе отчет в том, что стоит только ей прикоснуться к мужу, как она погибла, при том, что ее боль лишь усилится.
— Мне кажется, ты опять все усложняешь, — неожиданно заявил он. — В конце-то концов что произошло? Маленькая интрижка, ничего более. Я еще раз повторяю — эта женщина для меня ничего не значит.
— А для меня значит очень многое.
— Джейн, будь же благоразумна. Разве часто у меня приключаются подобные истории?!
— По мне, так очень даже часто, увы, Алистер. Мы же обещали друг другу…
— Джейн, иногда в тебе говорит типичная девушка из рабочих!
— Так оно и есть, разве ты позабыл?!
— Все так поступают, если уж на то пошло.
— Это по-твоему. А я предпочитаю придерживаться своих принципов. Можешь оставаться сколь угодно рафинированным аристократом, но замашки у тебя — мартовского кота, — зло выдохнула она и тотчас ощутила пощечину. Больно, обидно, но она не дрогнула. Даже не дотронулась до щеки. Вместо этого взглянула на Алистера в упор.
— Джейн, извини. Я сам не понимаю, как это произошло. Если ты меня любишь, зачем же тогда уходить?!
— Потому что я и дальше хочу тебя любить. Если я останусь с тобой, а твои измены продолжатся, я вполне смогу тебя возненавидеть.
Алистер вновь уселся на постели, обхватил голову руками.
— Но почему, Алистер?! Почему? Может, у нас с тобой было что-то не так?
— Да нет, Джейн, все у нас было здорово. Ты отлично все делала, умудрялась при этом еще справляться с матерью и сестрой. Вообще я втайне поражался, как это тебя хватает и на Респрин, и на Драмлок, и на меня. Все дело только во мне, признаю. Собственно, я ведь толком и сам не знаю, почему изменил. — Он замолчал, как бы раздумывая. — Должно быть, дело в однообразии. Захотелось чего-нибудь свеженького, понимаешь?
— Нет, Алистер, совершенно не понимаю.
— Все семьи рано или поздно приходят к этому. Да что там, ты и сама все знаешь. Собственно, я не возражал бы, если бы и у тебя началась интрижка. Это ни в коем случае не повлияло бы на нашу с тобой любовь. Ведь мои маленькие приключения не повлияли?
— О, Алистер… — выдохнула она, и в голосе Джейн слышалась такая глубокая, такая искренняя грусть. — Какой же дурой, какой слепой я была столько времени! Я-то думала, что после того раза в Шотландии ты остепенился! Однако… Наверняка были и другие разы. Ведь были, скажи? — Он не ответил. — Значит, и вправду все потеряно… А теперь тебе лучше уйти.
