Алистер с готовностью отвечал на любое приглашение, Джейн же как-то робко заикнулась о том, что предпочла бы в большинстве случаев оставаться в Респрине. На удивление, Алистер пошел ей навстречу, что весьма и весьма ее обрадовало. Однако Джейн более всего мечтала о том, чтобы их спокойная жизнь продолжалась в своем неизменном виде, и, когда Алистер уезжал, томилась без него, не отходя от телефона.
После смерти Руперта прошло уже пять лет, и наступил период кардинальных перемен в отношениях Джейн и Алистера. Респрин, не принося дохода, требовал все новых и новых вложений. Что-то нужно было предпринимать. Джейн тотчас высказала мысль о том, что имение следует открыть для посещения широкой публики. Почему вся эта красота, эти замечательные интерьеры, превосходная мебель, — все это должно быть скрыто от людских глаз? А если поставить дело на должный уровень, то оно принесет немалую прибыль.
— Полагаешь, ты смогла бы все это организовать? — однажды вечером спросил у нее Алистер, несколько дней обдумывавший предложение жены.
— Я?! Ты шутишь, должно быть! — Она даже рассмеялась.
— Отнюдь. Сам я с подобным делом уж точно не справлюсь, у меня и времени нет, и обязанностей невпроворот, ничего не успеваю…
— Но я не уверена…
— Ничего, ничего. Ведь когда меня здесь подолгу не бывает, ты прекрасно справляешься. Как бы то ни было, но за годы, что мы тут прожили, ты вполне опровергла матушку. — Он улыбнулся. — Так ты подумай, Джей.
Вряд ли слова Алистера следовало принимать столь уж буквально, потому как главным умением Джейн оказалась способность перепоручать дела другим, профессионалам: Бэнксу, кухарке, главному садовнику, Локхарту. Они обладали куда большим, чем Джейн, опытом, отлично знали, как и что следует делать, что подавать, кого с кем усаживать за столом, что сажать и что продавать за пределами имения. И они всегда симпатизировали Джейн за ее готовность выслушать и помочь.
Она, впрочем, решила попытаться. Несколько месяцев она объезжала окрестные деревни, иногда как обычная туристка, иногда по приглашению того или иного из местных жителей, стараясь почерпнуть новые знания. За это время Джейн услышала столько разных, подчас самых противоположных советов, что у нее голова шла кругом. Одни говорили, будто в парке следует разводить животных, тогда как другие уверяли в обратном. Некоторые доказывали Джейн, что наилучший способ увеличения доходов — устройство ярмарок. Им тут же возражали — от ярмарок, мол, толку никакого, лишь грязь да толчея. Однако почти все сходились во мнении, что для прибыльного имения едва ли не самое большое значение имеют хорошие туалеты и ресторан, где всегда можно выпить чашку чая. Некая герцогиня заявила, что большинство туристов приезжают исключительно поглазеть и потом долго всем рассказывать, что именно они увидели.
Джейн рассчитывала открыть имение для туристов уже на будущий год. Однако она совершенно упустила из вида, что придется еще все утрясать с местными властями. А местная власть чрезвычайно серьезно относилась к вопросам обустройства специальных туалетов, к мерам противопожарной безопасности к регулированию потока любопытствующих.
Мало этого, как только планы Джейн и Алистера сделались известны, откуда ни возьмись начали появляться представители различного рода обществ охраны окружающей среды: всякий желал защитить Респрин от многолюдного вторжения. Джейн приходилось терпеливо объяснять, увещевать, доказывать.
Плотник из имения по просьбе Джейн соорудил макет дома, и Джейн часами напролет планировала наиболее интересные для туристов маршруты.
С удовольствием она трудилась и составляя путеводитель. Благодаря этому Джейн лучше узнала свой дом и сочинила даже что-то вроде краткой истории семейства Апноров.
На месте прежних помещений для прислуги Джейн устроила кафетерий, приобрела небьющиеся фарфоровые сервизы. Несмотря на возражения мужа, Джейн на каждом приборе заставила мастеров проставить фамильный герб. Кроме того, договорилась с крестьянками о продаже туристам джема и пирожных. Желающих было хоть отбавляй, потому как многим местным жителям подобная деятельность дала бы неплохой заработок.
Для прогулок по озеру приобрели лодки, очистили плавательный бассейн, в парке отвели специальные зоны для устройства пикников: установили мощные столы, лавочки, огромные корзины для мусора. На месте теннисного корта устроили сувенирный магазинчик. Супруги отважно подписывали чеки, повторяя каждый про себя, что, не сделав больших вложений, не получишь и прибыли.
Особым предметом гордости Джейн сделались туалеты. Кафель сверкал белизной, медные таблички были начищены до зеркального блеска, а сами кабинки, скрытые за конюшней, не слишком бросались в глаза.
Джейн пришлось отказаться от мысли поместить в парке диких животных, а также устроить ярмарку. Респрин призван был привлекать исключительно своими природными и архитектурными красотами.
Правда, имение для туристов удалось открыть только год спустя. Предприятие оказалось более чем успешным. Как это ни забавно, однако одной из главных достопримечательностей усадьбы сделалась сама Джейн. Всякий турист мечтал увидеть «графиню из рабочих».
Мать Алистера относилась ко всему этому с изрядной толикой недоверия, воспринимая нововведения как балаган, который затеяла невестка с целью дистанцироваться от свекрови. Сама леди Апнор в делах Джейн не принимала ровным счетом никакого участия. Онор, в свою очередь, когда ей случалось наезжать в Респрин, делалась замечательным гидом, с удовольствием рассказывая об имении.
Джейн весьма переменилась: держалась куда увереннее, стала руководить людьми, причем окружающие беспрекословно ей подчинялись. Изменилась и речь женщины, — теперь Джейн, не задумываясь, говорила «туалет» вместо «сортир», «что?» вместо «пардон» и вообще обрела достойные манеры. Это получилось как-то само собой, без усилий, однако в душе Джейн оставалась все такой же робкой и все так же нуждалась в любви Алистера. Она всего лишь научилась скрывать от людей свои несовершенства, представая перед миром этакой компетентной самоуверенной леди.
С каждым годом она все сильнее любила Алистера; впрочем, она всегда была уверена, что в ее жизни может быть только один мужчина. Ей подчас даже не верилось, что они женаты уже десять лет — так быстро летели годы.
Сегодня выдался очень тяжелый день. Джейн с удовольствием приняла ванну, плеснула в бокал джина с тоником и устроилась перед камином респринского дома, поджидая Алистера из Лондона. Неожиданно зазвонил телефон.
