горячая штучка — моя сестра?
— Придурок! — в прихожей перед зеркалом пытаюсь подобрать бандану. Никогда бы не подумала, что их в моём гардеробе станет больше, чем пар обуви.
— Зелёную бери, — хохочет Тео, откровенно пробегаясь по мне взглядом. — Анхель бы точно посадил тебя под домашний арест!
— Ты что девушек в шортах никогда не видел? — наигранно удивляюсь. Я и сама понимаю, что выгляжу намного более раскованно, чем чувствую себя внутри. Короткие джинсовые шорты, полупрозрачный топ из летящей ткани, из-под которого виднеются бретельки купальника, яркая бандана и украшенные камушками босоножки — вроде ничего необычного, но так я не одевалась очень давно.
— С ума сойти! — Гектор добавляет моим щекам пунцовой краски. — Кто эта куколка? Рита, ты ли это?
Парень спускается по лестнице и не сводит с меня бархатного взгляда.
— Кстати, ты помнишь, что между нами нет ни капли общей крови? — приобняв за плечи, шепчет на ухо местный мачо, и я отлично понимаю намёк. Лёгкий флирт, оставляющий сердце спокойным, а улыбку — радостной, — это то, что мне сейчас нужно.
— Надеюсь, в чём-то другом мы сумеем отыскать общего чуть больше? — игриво подмигиваю Гектору. Мне семнадцать. Всего семнадцать! И убиваться из-за парня, который не нашёл в себе смелости даже поговорить со мной, я больше не хочу!
— Предлагаю отправиться на поиски прямо сейчас! — томно шепчет Гектор и, перехватив меня за руку, ведёт к выходу.
— Идёт! — соглашаюсь, мечтая только об одном — забыться!
Домой я возвращаюсь ближе к полуночи. Гектор заботливо провожает меня до комнаты, а я решаюсь поцеловать того в щеку. Он заслужил! Парень целый вечер не отходил от меня ни на шаг, помогая освоиться среди местных, да и просто скрашивал мою грусть своими задорными шутками… И пусть сердце в присутствии парня совершенно не ускоряет ритм, а мысли остаются ясными, уверена, мы сможем стать с Гектором неплохими друзьями.
В комнате темно. Мика давно в кровати. На носочках, стараясь не разбудить сестру, я тихонько крадусь к себе. Скидываю шорты, а пропахший морем топ меняю на бесформенную футболку. Ту самую, что утащила из охотничьего домика.
Поправляю подушку и укрываюсь тонким одеялом. Я ни капли не жалею, что провела этот вечер так: шумно, весело, без проклятых слёз и камня на душе. А потом в темноте замечаю сияние. Телефон Мики, стоящий на беззвучном, заливается светом, уведомляя свою хозяйку о входящем звонке. Только Мика спит. А я… А я слишком многое хочу сказать Сальваторе.
Схватив телефон, я босиком выскакиваю из спальни. Смотрю на имя Вика на экране и всё никак не могу набраться смелости ответить. Брать чужое — плохо. И сейчас я вовсе не о мобильнике.
— Вик? — произношу негромко, шагами измеряя гостиную. Мне стоит неимоверных усилий произнести эти три буквы вслух, но всё, что получаю в ответ, — тяжёлый вздох. — Мика уже спит, Вик.
В трубке дребезжание, словно что-то громоздкое и металлическое пытаются сдвинуть с места.
— Молчишь? — ухмыляюсь, до крови кусая губы. Мне до дрожи нужен его голос, но Вик лишь тяжело дышит и молчит. Что ж, значит, пусть слушает! — Сальваторе, ты трус! Ты подонок! Лжец! А ещё… ещё ты слишком плохо меня знаешь, Вик! Я бы отпустила… Поняла… Простила! Тебе лишь стоило сказать мне обо всём. Ладно, продолжай и дальше писать Мике своё «люблю». Моё больше не для тебя, Вик! Не для тебя!
Вслушиваюсь в тишину, нарушаемую лишь прерывистым дыханием в трубке и тиканьем огромных часов на стене… Надеюсь, что Сальваторе хватит мужества мне ответить, но он продолжает молчать.
— С днём рождения, Вик! — на часах без десяти двенадцать. Я ещё успеваю. — Надеюсь, вы с Микой будете счастливы!
Неистово жму на красную кнопку, чтобы сбросить вызов. Меня душат слёзы, от жалости к самой себе выворачивает наизнанку. Зажимаю телефон в руках и опускаюсь на пол, беззвучно воя от раздирающей душу обиды. Вот и всё. Осталось только выкинуть Сальваторе из головы.
Оставшийся месяц в Росоне я провожу в компании Гектора. Мы редко бываем дома, возвращаясь только переночевать. Шумные клубы, прогулки по городу, чужие тусовки и безбашенные поступки — мы оба пытаемся освободить голову для новой жизни и оба проигрываем. Прыгаем в воду с высоких обрывов, рассекаем на мопедах, танцуем, как умалишённые, и горланим песни под гитару. Мы оба пытаемся вытравить из памяти любовь, заменив её острыми впечатлениями, но каждую ночь я продолжаю рыдать в подушку, наблюдая за спящей Микой, каждое утро вижу понурый взгляд Гектора. Его ночи ничуть не легче моих: я оплакиваю свою любовь, Гектор — свою.
Я практически полностью перестаю общаться с Микэлой. Да, это эгоистично и подло! Но так я могу дышать, а не задыхаться. Она не понимает или делает вид. Ходит хмурая и понурая. Но мне всё равно! Я достигла предела собственной боли, после которого наступает абсолютное безразличие. И даже постоянные попытки Тео поговорить, игнорирую, вновь и вновь сбегая с Гектором из дома.
Но всё рано или поздно заканчивается. И наш отдых не безграничен. В конце февраля мы возвращаемся в Тревелин. Меня ждёт пересдача пропущенных школьных тестов, Тео — друзья, а Мику — Сальваторе. Вот только сестрёнка отчего-то не выглядит счастливой. Наплевать! Мне теперь всё равно!
Глава 27. Лето. Вик
— Вот ты где, Вик! — тяжёлая ладонь Алехандро ложится на моё плечо. — Бесполезно.
— Знаю, — сухо киваю деду, но упорно продолжаю пожирать взглядом дурацкую шкалу уровня сигнала на экране мобильного. Этот утёс был моей последней надеждой. Только всё зря.
— Я же говорил, — старик надсадно вздыхает, участливо сжимая ладонь на моём плече. — Как бы высоко ты ни забирался, всё без толку, мой мальчик.
И снова киваю, сдавливая до хруста бесполезный кусок пластика в руке. Здесь нет связи! Нет! Уже месяц я отрезан от мира, затерян среди непроходимых лесов, бескрайних озёр и величественных вершин Анд. Месяц отказываюсь верить словам Алехандро и не перестаю покорять все новые и новые высоты, лишь бы чёртов мобильный ожил. Месяц практически без сна и отдыха. Месяц без неё.
— Потерпи немного, Вик! — дед смотрит на меня
