— Да! — ответил резко, а потом, поняв, что это я, прочистил горло: — Настя, я слегка занят. Если у тебя не срочно…
— Я сегодня останусь у своих, — заявила с ходу. Послышались посторонние звуки, кто-то выругался, после чего Влад попросил немного подождать.
— Что случилось? — поинтересовался спустя минуту.
— А обязательно должно что-то случиться?
— Настя, я нормально спросил.
— А я — нормально ответила. Мне не нужна причина, чтобы поехать к матери, — блин, не так. Куда подевалась покладистость? Наверное, осталась вместе с безмятежным утром далеко в прошлом.
— Нет!.. И ты знаешь почему.
О-о-о, я-то знаю. Уже. Вот это и злило больше всего. Может, кто-то другой на моем месте порадовался подобной неосведомленности, но только не я. Поправила шарф, покосившись в сторону не спускавшего с меня глаз Макса, кашлянув для пущей маскировки. Бородач уже сидел за рулем, со снайперским прицелом выпасая мою тушку. Горько стало от понимания, что собственной беспечностью подставила ни в чем не повинных людей.
— Влад, только сегодня.
— Где-то я уже это слышал.
— Ты ведь знаешь, что по факту, я не нуждаюсь в твоем разрешении.
Он вздохнул. Испытать сострадание или же посочувствовать не позволила совесть, нырнувшая под такой слой обиды, что ну и ну.
— Мне плевать на твои факты. Слушай сюда! Мне пох** что ты там навнушала себе, — рявкнул в трубку. — «Нет» — значит нет! — и отключился.
— Так куда едем? — поинтересовался Макс, услужливо распахивая пассажирскую дверь. Бедняга слышал только часть разговора.
— К маме, — улыбнулась беззаботно и поплотнее затянула на шее шарф, едва не удавившись окончательно. На что надеялась? Наверное, на самую элементарную передышку. Ведь не зря бытует мнение, что родные стены лечат.
— Стася, какой сюрприз, проходи скорее, не стой в дверях, — мама гостеприимно распахнула двери, пропуская меня в прихожую. — Ты одна? — выглянула за спину. — А Влад?
— Эм… он приедет позже. — В воздухе витали ароматы испеченной шарлотки, и сразу стало как-то по-домашнему уютно. Разделась.
— Ты голодна? Есть рагу. Будешь?
— Спасибо, мамуль, что-то не хочется. Но от чая не откажусь.
— А ты чего шарф не снимаешь? — выглянула из гостиной Нина. — Боишься, что увидим засосы?
— Нина!.. — пристыдила мама. — Имей совесть. Пускай в чем хочет в том и ходит.
— О, покраснела. Смотри-смотри, да посмотри же, мам! Значит, угадала. Ладно, не парься. Снимай. Что мы, засосов не видели.
— Ты угомонишься или нет? — мама замахнулась полотенцем и когда сестра юркнула в свою комнату, задорно рассмеялась.
Как же хорошо дома.
Сначала я заглянула в ванную, вымыла руки и ещё раз придирчиво осмотрела скулу. От пощечины не осталось и следа. Потом осторожно опустила край вязаной ткани. Скривилась. Порез неглубокий, но заметный. Тут даже слепой увидит.
На кухне уже вовсю шли приготовления к чаепитию. Нина сидела на подоконнике и уплетала пирог, а мама умоляла её сесть за стол и поесть как все нормальные люди.
— И как вы только уживались тут без меня? — обратилась ко мне. — Я как посмотрю на твою сестру — ни ума, ни фантазии. Одни дурачества.
— Вот так и уживались, — улыбнулась, присев за стол. О том, что мы практически не виделись, умолчала.
— Стася, а ты в курсе, куда наша маман устроилась работать? — Нина спрыгнула на пол и потянулась за ещё одним кусочком.
— Нет. И куда же? — я с любопытством посмотрела на маму, успев заметить, как она слегка занервничала.
— В дом престарелых! Как тебе? — не унималась сестра. — Мало ей было хлопот с бабушкой, решила и за остальными старперами поухаживать.
От подобного заявления маме стало неловко. Нинка никогда не отличалась тактичностью.
— Нина, я не буду ухаживать за стариками, я завхоз, а это разные понятия. Не приплетай меня к санитаркам. А если в какой-то день кого-нибудь и подменю, так это дополнительный заработок.
— Зашибись. Что я могу ещё сказать? Стася, может хоть ты как-то повлияешь, а то я уже устала.
То, что мама уволилась с хорошо оплачиваемой работы из-за бабушки, было печально. И то, что ей быстро нашли замену, никого не удивило. Зато сейчас, в разгар зимы найти что-нибудь стоящее, отвечающее запросам не так уж и легко. Обидно, что её стаж мало кого привлекал. Всех куда более интересовал возраст.
— Мамуль, Влад ведь предлагал тебе работу в «Амир Строй». Почему отказалась?
— Потому что не привыкла быть кому-то должной. Да и не люблю я все эти устройства по дружбе, через знакомых или родственников. Не-а. Вдруг что не так, в него будут тыкать пальцем. Я привыкла везде и всегда полагаться на собственные силы. Всё!.. Не делайте мне нервы.
Нина, обижено поджав губы, вышла из кухни. Ей хотелось видеть мама успешной, на хорошей должности. Родительница, глубоко вздохнув, разлила чай и присела напротив меня. Мда. Раз уж она что-то вбила себе в голову — ничем не переубедишь. И если ей так нравится, ну что же, её право. Я-то ничем помочь не смогу, разве что устроить уборщицей.
Под её проникающим в самую душу взглядом пришлось опустить глаза. Сделала вид, что с интересом изучаю содержимое чашки. Если Влада не получалось провести, то родную мать — тем более.
— Стась, что мы всё обо мне да обо мне. Как ты сама? Как Влад? Почему одна приехала? Поссорились? — её рука накрыла мою. Мягкая, теплая. На лице застыло едва заметное беспокойство.
Ещё нет. Но вскоре — всё может быть. Ох, мама, если бы ты только знала…
— С чего ты взяла? — сделала глоток и поперхнулась под скептически приподнятой бровью.
— Может, у меня и нет достаточного опыта в замужестве, но никто не упрекнет меня в том, что я не знаю своих дочерей. У тебя на лбу всё написано.
— Нет, ничего такого. Всего лишь устала. — Может, когда-нибудь, я расскажу обо всём. Сейчас же… было желание прилечь на её колени, распустить волосы, и пока она бы их перебирала, отдаться на растерзание горестных мыслей.
— Ну-ну. Это ты Нине можешь лапши на уши навешать. Ладно, не хочешь говорить — заставлять не буду. Вы молоды. Ещё всякого будет. Не горячитесь только. Я же вижу, как он смотрит на тебя. С такой любовью не поспоришь. Да и ты другая рядом с ним.
От этих слов сразу полегчало. Хорошо, что приехала. Хорошо, что поговорили, пускай и на нейтральные темы. Мне не хватало подобного общения. Иногда я молчала, прислушиваясь к её словам четко осознавая, чего в итоге хочу от жизни. Иногда молчала она, задумчиво теребя края скатерти.
Когда со стола было убрано, посуда перемыта, а ночное небо окрасилось мириадами звёзд, приехал Влад. Мама бросилась открывать дверь, а я принялась поспешно натаскивать пальто. На её уговоры поужинать или, хотя бы испить кофейку, он сдержано отказался, заявив, что заглянул на минутку. Я обреченно вздохнула, уловив скрытое напряжение, витавшее в воздухе. Вся эйфория от домашнего уюта мгновенно испарилась. Оно и понятно: нарушила приказ мужа. На твердое, безапелляционное «нет» взбрыкнула, продемонстрировав непослушание.
Он, как ни в чем не бывало, поприветствовал меня, мягко поцеловав в щеку и пожелав всем спокойной ночи, железной хваткой схватил меня за руку. О, эта хватка дала понять, что не смотря на показное спокойствие, меня ждет серьёзный разбор полетов.
Не смотрела в глаза. Боялась. Хотя знала, что придется. И поговорить придется. Основательно. Выговорившись капитально. Когда, оказавшись на улице, вместо того, чтобы пойти к машине, Влад потащил меня на обледенелую детскую площадку, неподалеку от дома, стало страшно. Потому что никогда не видела его таким злым.
— Чего ты добиваешься? — сразу пошел в наступление, развернув к себе лицом.
— Ты о чем? — попыталась освободиться от стального захвата.
Влад жестко заломил руки, обездвижив, и свободной рукой потянулся к шарфу. Внутри всё похолодело. Не дал, не позволил отпрянуть, придумать хоть какое-то объяснение. Одним махом рванул на себя ткань, сорвав с моих губ злостное шипение, и отшатнулся, будто от удара. Откуда узнал? Неужели Димка? Да быть такого не может.
