Я не буду подчиняться ему! Я не буду играть по его идиотским правилам!
Уже больше двух недель я нахожусь в этом “доме графа Дракулы”. Безысходность давит, душит меня, словно удавкой. Я скучаю по Леше, понятия не имею как он и где. Я устала плакать, но жалость к себе все равно берет верх.
Мне нужно связаться с Лешей и единственный вариант — каким-то образом заполучить мобильник Стейси Вайса. Этот псих реально держит весь персонал и даже врача без возможности позвонить родным. Внутри дома нет ни доступного интернета, ни компьютера — ни-че-го!
Боже, я понятия не имею как забрать его телефон… Все это время я ломаю голову, как незаметно пробраться к нему в комнату или исхитриться и выкрасть смартфон из кармана, но Вайс очень осторожен и не выпускает его из рук.
Каждый день в этих стенах был бы для меня самой настоящей пыткой, если бы не Селеста. Наверное, я увидела в этой девочке родственную душу: родители, которым на тебя плевать и проживание в золотой клетке без шанса на счастье. Она почти что отражение моей жизни. Для своего возраста она очень смышленая девочка, которая понимает и осознает многие вещи, о которых мне даже страшно подумать.
— Миссис Льюис говорила, что когда я умру, то папа только обрадуется этому и всем сразу станет жить легче, — спокойно говорит девочка, складывая из бумаги оригами.
Большую часть времени я провожу с ней в ее комнате, пока Вайс не возвращается домой. Быть в этом доме и видеть постные физиономии персонала попросту невыносимо, так и самой поехать крышей можно. Привыкнуть к уродствам Селесты было трудно. Каждый раз, когда она поворачивается ко мне лицом, у меня начинают слезиться глаза и хочется отвести взгляд, а побороть эту реакцию ужасно сложно.
— А миссис Джонс говорит, что как только у тебя появится ребенок от папы — он меня убьет, — все так же спокойно и безэмоционально продолжает говорить Селеста, а у меня мурашки бегут от ужаса.
— Кто такая эта миссис Джонс? — спрашиваю я, помогая девочке сделать целую армию бумажных голубей.
— Она моя новая няня.
— А куда делась предыдущая? — хмурюсь я, вспоминая инцидент после прихода Селесты ко мне в ту ночь.
— Папа наказал и уволил миссис Льюис и ее мужа, он работал в охране, — говорит девочка. — Из-за того, что она уснула и допустила мой выход из комнаты. Мне нельзя выходить из комнаты…
— А тебя он наказал? — замираю, боясь услышать ответ.
Селеста перестает складывать бумажки и смотрит куда-то в одну точку на стене почти целую минуту, сжав руки в кулачки.
— Можешь не отвечать, я поняла, — тихо говорю я и поглаживаю ее по плечу. — Тебе совсем нельзя выходить из комнаты?
— Папа запрещает мне из-за моей болезни, разве что ночью, когда стемнеет и в доме нет чужих гостей. А еще я могу пройтись с няней по нашему парку, — отвечает она. — Но иногда, когда я плохо себя веду и не слушаюсь, она меня не пускает совсем, — вдруг, девочка улыбается, словно вспоминает что-то очень хорошее. — Я несколько раз воровала у няни универсальный ключ и пыталась погулять сама, хотела выйти за ворота и посмотреть что такое магазин и аттракционы, но меня поймала охрана. Я сильно сопротивлялась и однажды даже сломала ногу, после чего долго каталась на специальном кресле по нашей лестнице. Папа сказал, что это единственный аттракцион, который у меня будет. А еще, было весело, когда я совсем недавно снова пыталась сбежать и разбила витраж внизу, чтобы отвлечь охрану, — на ее губах улыбка, а мне жутко.
Она же не видела ничего, кроме этого дома и прилегающей территории. Все ее знания от учителей и из книжек, но сама она ни разу не была по ту сторону ворот и ни с кем не общалась, кроме персонала, чокнутого отца и “мам”.
— Скажи, ты выйдешь замуж за моего папу? — поворачивается ко мне Селеста.
— Я… Нет, надеюсь, что нет, — сипло отвечаю я и ожидаю реакции девочки.
— А он сказал, что ты моя новая мама и теперь мы будем играть с тобой…
— Твой папа может говорить что угодно, но это не является святой истиной, — говорю я, стараясь сдержать агрессию по отношению к Вайсу.
— Мама Кейт тоже злилась на него, — вздыхает девочка и откладывает готового бумажного голубка в сторону. — Они постоянно ругались, я слышала, как он бил ее ночью из-за непослушания…
Очередная волна ужаса накрывает меня с головой и тошнота подступает к горлу. Господи, чертов псих… Ребенок все слышал, видел и даже участвовал…
— Ты же будешь слушаться? — приподнимает брови Селеста, нервно перебирая в дрожащих пальцах белоснежный листок, а в ее взгляде самая настоящая тревога. — Я не хочу, чтобы папа сделал тебе больно, ты хорошая.
— А мама Кейт была плохая? — цепляюсь я за ниточку разговора.
— Они все были плохие, — морщится Селеста. — Они вели себя со мной хорошо только когда папа это видел.
Собираюсь еще позадавать вопросы, но дверь комнаты распахивается и к нам заходит няня Селесты, держа на подносе какие-то шприцы и лекарства.
— Мисс Стивенс, вас, кажется, ждет врач в вашей комнате, — говорит женщина и я нехотя поднимаюсь с места.
Обнимаю девочку перед уходом и поднимаюсь к себе. Ноги будто ватные и во всем теле дрожь, так теперь происходит после каждого посещения меня доктором. Я каждый раз боюсь, что он скажет: “Вы здоровы”. Эта фраза убьет меня, ведь это означает, что Вайс примется воплощать свой идиотский план с наследником и игрой в счастливую семью.
В этот раз доктор достаточно молчалив. Он проводит осмотр и принимается заполнять какие-то бумажки, после чего, наконец, поворачивается ко мне.
— Что ж, — вздыхает пожилой мужчина, — ваши показатели в норме, травмы были незначительные и достаточно быстро зажили. В целом, ваше состояние здоровья прекрасное, анализы замечательные, — внутри все холодеет. — Вот только мне не нравятся некоторые показатели и я хотел бы взять вашу кровь на повторный анализ. Возможно, что произошла какая-то ошибка в лаборатории… — хмурится он, глядя на данные в своей
