40. ПОДОЗРЕНИЯ
Филип
Может, Лаура права? Ну, в принципе, конечно, это не исключено. Возможно. Но вероятно ли? Кто знает… Напевая, я бреюсь и принимаю душ. Белла лежит на кровати и щелкает пультом телевизора. Ни один из миллиона спутниковых каналов не вызывает у нее интереса. Я наблюдаю за ней из ванной, через приоткрытую дверь. Рядом с кроватью на столике стоит большая банка с желе-бобами, которую она опустошила на две трети. Кроме этого, Белла съела гигантский пакет чипсов и половину плитки шоколада «Херши» — причем «Херши» ей даже не нравится. Может быть, она уже начала есть за двоих? Но тогда ей лучше выбрать рыбу или брокколи — что-нибудь с большей питательной ценностью и меньшим содержанием желатина.
Вытираясь полотенцем, я рассматриваю поведение Беллы в последние два месяца в свете предположения Лауры. Беременностью можно объяснить резкие перемены ее настроения и нежелание серьезно взяться за какую-либо работу. Никто не захочет вгрызаться в дело только для того, чтобы потом начать все заново. Это также объясняет, почему она не хотела лететь в Лас-Вегас — некоторые женщины боятся летать на ранних стадиях беременности — и почему она перестала пить. Правду сказать, у меня мелькала мысль, что впадать в трезвость на отдыхе — это в общем-то странная затея. Беременностью можно объяснить и этот ее приступ головокружения у бассейна, и почему она не купила ничего из одежды.
Но если она беременна, почему она мне ничего не сказала?
Возможно, она просто проявляет тактичность по отношению к Стиви и Лауре, не хочет перетягивать одеяло на себя — ведь эта поездка для них и о них, а совсем не о нас. Проявить подобную деликатность очень характерно для Беллы.
Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что именно так оно и есть. От облегчения и радости у меня кружится голова. Мне сейчас смешно вспоминать о том, как вчера ночью я лежал один в постели, а в моей голове теснились ужасные, омерзительные мысли. И как я мог вообразить, что у нее есть любовник? Безумие. Во имя всего святого, мы же в пустыне. Лаура, Стиви и я — единственные знакомые ей люди во всем штате Невада.
Обернув полотенце вокруг талии, я выхожу из ванной — покрытое каплями облако нежности. За эти два дня я слегка загорел. Белла любит, когда я мокрый и свежевыбритый, — она сама мне не раз об этом говорила. Я подхожу к постели и осторожно наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в макушку. Подумать только — эта женщина носит моего ребенка! Эта удивительная, красивая, умная женщина станет матерью моих детей! Я чуть не лопаюсь от гордости. Стоя над ней влюбленным вопросительным знаком, я жду, когда она отвернется от телевизора и я смогу поцеловать ее в губы.
— С тебя капает на постель, — не сводя глаз с экрана, говорит она.
Мне становится интересно, что ее так захватило. Неужели реклама кухонных ножей? Я беру пульт и выключаю телевизор.
— Эй, я его смотрела, — с неприкрытым раздражением ворчит она, поворачивается и бросает на меня косой взгляд. Это дает мне возможность запечатлеть на ее губах поцелуй. Белла не отстраняется, но держит губы плотно сжатыми, отчего мое намерение ее соблазнить погибает на корню.
— Если бы ты не отказалась от алкоголя, я бы сказал, что сейчас самое время выпить шампанского, так ведь, милая? — говорю я, затем с улыбкой добавляю: — Но в то же время, если бы ты от него не отказалась, то у меня, возможно, не было бы повода сказать, что сейчас самое время выпить шампанского.
— О чем это ты? — спрашивает Белла, зачерпывая из банки очередную пригоршню желе-бобов. — Не знаю, зачем я их ем. Меня от них тошнит.
Ее тошнит! Мне хочется ее расцеловать. Я ложусь рядом и, приподнявшись на локте, поворачиваюсь к ней:
— Я хочу рассказать тебе кое-что очень забавное.
— Забавное? Ну что ж, я не прочь послушать, — отвечает Белла и, не дав мне ничего сказать, добавляет: Я очень устала. Как думаешь, мы можем не пойти на сегодняшнее шоу?
Она смотрит на меня. Ее огромные карие глаза, обрамленные густыми длинными ресницами и немного похожие на глаза олененка Бэмби из мультфильма, никогда еще не казались мне настолько красивыми. Она крайне утомлена! Подтверждение всех моих надежд — такое же явное, как если бы она показала мне белую полоску с синей чертой на ней. Полноценная семья — это как раз то, что мне нужно. Что нам нужно. От волнения у меня начинают потеть руки. Я знаю ее секрет, и это знание распирает меня. Как бы не лопнуть.
— Мы можем не пойти на шоу, только если у нас будет весомая причина для этого, — отвечаю я. — В конце концов, мы ведь приехали в Лас-Вегас болеть за Стиви. Мы — его гости. Нам обязательно нужно показаться на генеральной репетиции. Это важно для укрепления его морального духа и веры в себя. — Я делаю исполненную значения паузу. — Мы можем пропустить его выступление только по очень, очень уважительной причине.
Например, из-за того, что моя жена испытывает недомогание, так как беременна нашим первым ребенком! Я жду, что Белла подтвердит мои подозрения, но она вздыхает и бормочет что-то о самой лучшей причине на свете.
— И что это за причина? — почти кричу я. Я так взволнован, что почти не могу контролировать голос.
Белла испуганно смотрит на меня. Оставив мой вопрос без ответа, она встает с постели, открывает дверцу шкафа и берет первую попавшуюся футболку. Это совсем на нее не похоже — обычно она целыми часами думает, что надеть. Может, она уже чуть-чуть пополнела, и обтягивающая одежда ей не впору? На мой взгляд, ничего пока не заметно, но я же не знаю точно, когда у женщин начинает проявляться «животик». Черт, как это волнующе! Моя жена расцветет, словно вишня. Уверен, что она будет божественно красивой, как те безмятежные, ясноликие будущие матери, которых иногда встречаешь на улице. Да, она скорее будет светиться, чем блевать. Но если даже она будет блевать, я буду стоять рядом и придерживать ее голову. Я всегда буду рядом и буду готов помочь. Я буду массировать ей спину, когда она будет у нее болеть. Я обязательно буду присутствовать при родах. Как я хочу, чтобы она сказала мне, что беременна! Не могу больше ждать ни одной секунды. Наше будущее должно начаться прямо сейчас.
— Белла.
Она приостанавливается у двери в ванную:
— Если мы все же туда пойдем, мне надо одеться.
— Белла, ты беременна?
— Что?
Я сажусь на постели, беспомощно улыбаюсь. Сейчас мои мечты воплотятся в реальность.
— Я прав, ведь правда? Ты беременна. Усталость, головокружения, резкие смены настроения. Ты стала нервной — но не подумай, что я против. Это, наверное, гормоны. — Я страшно волнуюсь. — Но, солнышко мое, мне же ты можешь сказать! А то я просто места себе не нахожу..
