- Почему именно вы можете стать семьей? – спросила ее судья.
- Я и мой муж, состоятельные люди. У нас большая недвижимость. Дом и квартира в Лондоне, загородом замок, домик на берегу Женевского озера, две квартиры в Мюнхене, и большая возможность показать мир, - Бетти замолчала.
- Ну, это материальная сторона, а как же духовная? – эта адвокат явно думала, что кроме денег их нечто не интересует.
- У нас четверо детей. Старшему будет тринадцать, средней дочери – девять, а младшим в следующем году – семь. Я могу дать превосходное образование, он будет учиться в частном лице языков и искусства. Любые кружки, занятия, любой университет, и в восемнадцать он получит квартиру в Лондоне, - Бетти откашлялась, - наша семья очень морально устойчива.
- Это так, - подтвердил Джейк, - мальчику лучше будет там.
Потом Бетти не слышала, как спорили адвокаты, она опустила голову на плечо Фредди, он только робко спросил ее, хорошо ли она себя чувствует. Она ответила, что нет, но попросила не выдавать ее состояние. Ее опять подводили слабые нервы. Бетти мысленно весь процесс молила, чтобы этого ребенка отдали ей, она так хотела быть нужной ему. Фредди стиснул ее руку, когда Алик выступал с речью, после, казалось бы, победоносной и решающей речи миссис Френч. После совещания судья вышла читать приговор. Фредди старался не слушать, его мысли были о Бетти, что с ней? Алик с улыбкой посмотрел на него, Джейк подтолкнул Грея к Фредди. Что? Неужели они победили? Грей кинулся к нему и тогда, он понял, что Грей будет с ними.
- На рассвете мы поедем домой, - прошептал Фредди.
- В Лондон? – спросил Грей.
- Да, в Лондон, - ответил Фредди.
Бетти была счастлива… Теперь она точно знала, что они уезжают навсегда, больше никогда она сюда не вернется. Теперь это не земля Хомсов, их сердце, их разум там, в Англии, там их место, там их судьба, там их жизнь… Они возвращались в Лондон. Фредди ощущал, что болезнь не отступала, но все же этот мальчик будет их фениксом. За три месяца из их жизни исчезла скованность и механика. Они вновь также стали близки духовно. Фредди остро чувствовал ее присутствие в его жизни, Бетти стала частью, нет им самим. Фредди провел ладонью по скуле Бетти, она благодарно прижалась к нему. Она спала, невольно сжимая его ладонь, и словно слушала его сердцебиение. Как же он любил ее, но каждый раз, когда он понимал, что этот день мог стать последним, и то, что она останется одна, то сердце обливалось кровью. Кто будет ее любить, кто будет ее защищать, и кто будет боготворить ее, как он? Самолет пролетал над полями и городами, прощай богом забытая Ирландия, что всегда проклинали английские короли, здравствуй родная Англия.
₪
Лондон ей сразу понравился, шумный город, полный красивых мужчин, и полный неожиданностей. Мать подумала, что она уехала в Барселону, а вместо этого она сбежала искать его. За три месяца она истосковалась по нему, тело еще помнило его. Как выразилась мать, там их каждая собака знает. В Лондоне у него было много родственников, но ей были они все не нужны, ей нужен был он сам. В одном из разговоров, она узнала адрес лондонского дома Хомсов, и решила поехать туда. Дом оказался шикарным, когда она вошла в него, ей сразу сказали, что Джозеф здесь не живет, и записав адрес его квартиры, поехала его ждать там. Она боялась, что он придет не один, и так и случилось, но вместо женщины с ним был молодой мужчина, лет тридцати пяти на вид. Внешне они были очень похожи, но у второго был виден внутренний опыт в глазах, Джозеф же на его фоне казался мальчишкой.
- Что ты здесь делаешь? – спросил Джозеф, ошарашенный ее приездом.
- Я приехала к тебе, - просто ответила она.
- Заходи, кстати, это мой двоюродный брат Гарри, Гарри это Бланка, - он впустил ее в квартиру, - ставь вещи, будь как дома. Я надеюсь, что завтра мы задушим этих ублюдок, что не дают нам развиваться, - она поняла, что это он адресовал Гарри.
- Ага, мечтай, - Гарри лучезарно улыбнулся, - тебе налить виски?
- Как ты можешь пить эту дрянь? – спросил Джозеф, - ты же знаешь, что я пью только бурбон. А тебе, что налить? – обернувшись к Бланке спросил он.
- Сока, если есть, - робко сказала она.
- Гарри, налей даме сока, и отчаливай к жене, - шутя сказал он.
- Вот ты, как всегда, вообще-то послезавтра приезжает Бетти, и я с радостью спихну ей всю их шайку-братию, - Гарри ухмыльнулся, - когда ты женишься, блин уже пора, я в твои годы был почти окольцован, мы даже поругались вначале с Холли из-за этого.
- Я не ты, мне как и отцу не свойственна любовь, - бросил Джозеф, - Давай, иди, увидимся завтра, или послезавтра у Бетти, - когда дверь за Гарри захлопнулась, то Джозеф посмотрел на Бланку, - я уехал, потому что были дела на фирме, срочные дела.
- Я знаю, - проронила она, - я люблю тебя, - вдруг призналась она.
- О, Бланка, дорогая, я же сказал мне не свойственна любовь вообще, - Джозеф сел напротив нее, - это мой брат готов любить, мои сестры, но я нет.
- Ты отвергаешь меня… - прошептала она.
- Нет, но я не могу тебе предложить ничего кроме постели, - ответил он, - там, в Барселоне у тебя жизнь, но здесь ты будешь чужой.
- Я хочу быть с тобой, - сейчас она была похожа на обиженного ребенка, он дотянулся до ее лица, проводя пальцами по подбородку.
- Оставайся у меня, но у меня странная семья, и будь готова ко всему, - он скинул пиджак, и пошел куда-то. Она стала рассматривать его квартиру, повсюду были семейные фотографии. В Испании не очень хорошо воспринимали его сестру, и Бланка это знала очень хорошо. Он пришел уже облаченный в халат, - Хочешь есть?
- Да, - проронила она.
- Тогда пойдем, я уже ужинал, - она бросила на него ревнивый взгляд.
- С другой? – в ее голосе он слышал гнев.
- Нет, по работе.
Ночью она лежала рядом с ним, он не показал ей, что желает ее, также сильно, как она его. И тогда она сама прильнула к нему, исступленно шепча по-испански слова любви, до него частично доходил смысл ее слов. Бланка ласково, как кошка прижалась к его крепкому телу, запуская пальцы в копну рыжих волос.
- Джозеф, - протянула она тихо, - умоляю, люби меня.
Позже в его теплых объятьях она нашла покой. Да, они родственники, но самые дальние. Когда-то ее прабабушка и его дед были братом и сестрой, ее дед и его отец – двоюродными братьями, ее мать и он троюродными кузенами, а Полли и она четвеюродными сестрами, уже не родство, это она знала. Да он являлся ее троюродным дядей, но она любила его, и это было самое главное, остальное было неважно. Когда-нибудь он узнает это, но не сегодня. Утром их разбудил звонок дверь. Джозеф поплелся открывать ее, боясь, что пришла его очередная бывшая подружка, Бланка много для него значила, это он понял в эту ночь, когда и оба были на недосягаемой высоте. Это была Анабель.
