кабинета остановилась. Буквально вросла в землю. Никак не смогла себя заставить поднять ногу и переступить, этот чертов порог.
-Шагай, давай, — не церемонясь, меня толкнул в спину один из сопровождающих.
Сложно удержать равновесие, когда твои руки сцеплены между собой. Вот и я чуть не свалилась прямо в ноги своим палачам.
— Аккуратнее, дальше мы сами, — мой провожатый смерил меня омерзительным похотливым взглядом.
С виду, абсолютно нормальный, молодой парень, наверное, где-то двадцати семи-восьми лет. Но рядом с ним, я забывала, как дышать, от ужаса, от дикой паники. От ощущения, что он меня раздевает глазами. Грохот закрытой деревянной двери заставляет пискнуть.
— Садись, — мужчина, с изуродованным лицом, выдвигает стул, с противным скрипом. Не могу не повиноваться, хоть и даётся мне каждый шаг немыслимыми усилиями. — Рассказывай. Не советую юлить. Чистосердечное признание, как известно, смягчает наказание.
Дрожь прошла по коже. Наказание... Признание... Ничего не понимаю. Вообще ничего не понимаю. В какой конкретно момент моя жизнь пошла пол откос?
— Я не знаю, что произошло в "Парадизе"...
— Девушки, работающие там, сообщили, что была ссора. Между тобой и хозяйкой заведения, — в темном углу зашевелилось нечто неразборчивое. — На мой взгляд, эта, просто пытается тянуть наше время.
— Тише ты, старый ворчун. Разберемся! — блондин или, как я прозвала в своей голове этого мужчину, шрам, присел на край стола и сложил свои руки на груди. — В чем-то мой коллега прав. Не стоит тратить время. Ни наше, ни свое. В противном случае, тебе придется здесь задержаться...
— За...задержаться? — сглотнула мерзкий ком, застрявший в горле и с трудом подавила рвущуюся наружу истерику.
— Ага, в изоляторе. Там тебе будет весело. Правда, — из своего укрытия выкатился невысокий упитанный мужичок, — там не все такие же приветливые, как мы.
— Виолетта, — шрам заглянул в бумаги и смерил меня скучающим взглядом, — Романовна. Говорить будем?
— Не понимаю, что вы хотите от меня услышать! Я ничего не делала, меня там не было! Я гуляла!
— Гуляла? — усмехнулся коренастый мужичок со смешным ежиком на голове. — Теперь это так называется?
— Я гуляла! Просто гуляла! Я не делала того, в чем вы меня обвиняете! — слезы хлынули из глаз, по телу прошла дрожь. — Не делала... Не виновата... Это не я... Не я... Не я...
Повторяла снова и снова, пока двое мужчин молча наблюдали за мной.
— Она не заговорит, не сегодня, — коренастый подошёл к двери и подозвал кого-то. — В изолятор ее. Пусть немного подумает. Уведите!
Меня подхватывают под руки и буквально тащат в неизвестном направлении. Тут темно, намного темнее, чем там, где мне удалось сегодня побывать. На стенах камеры, впереди череда решетчатых дверей. Мерзко, грязно.
В воздухе стоит стойкий запах пота и мочи. Я даже морщусь, не справившись с эмоциями.
— Что, девочке здесь не нравится? — усмехается все тот же мой провожатый, усиливая хватку на моем предплечье. — Вы только гляньте, какая цаца к нам пожаловала!
Мужчины, находящиеся рядом, ржут, как кони. Второй провожатый передает кому-то бумаги, что забрал у тех, кто вел мой допрос. Пока они заняты их изучением, парнишка, что все ещё не отпускает меня от себя, наклоняется к моему уху.
— Была бы моя воля, трахнул тебя бы прямо тут, — облизывается он и втягивает носом воздух. — Сегодня ночью я дежурю, увидимся красотка.
Сглатываю. Но ни слова не произношу. Дверь отпирается и я вхожу в грязное вонючее помещение.
— Вот те раз, — раздается за моей спиной. — Давно у нас не было таких милах. Тебя за что сюда?
Обвожу взглядом помещение. Несколько старых железных кроватей, в несколько ярусов, с такими же старыми матрасами. В углу комнаты умывальник, железный и уже давно заржавевший. Там же стоит унитаз. Посередине комнаты небольшой стол и пара табуретов.
Холодно, даже не смотря на жару за стенами этого здания. Сыро и отвратительно. Несколько женщин с любопытством осматривают меня. Словно я какая-то диковинная зверушка. А что им, собственно, ещё делать?
— Ты язык проглотила? — рявкнула другая женщина со своей койки. — Что натворила?
— Я... Я по ошибке тут... — пролепетал невнятно, вызвав хохот.
— Ага, а я принцесса Диана! — проговорила опухшая грязная женщина, сидевшая на около стола.
— Меня обвиняют в том, чего я не делала! — выкрикнула и сделала пару шагов вперёд, сжала руки в кулаки, будто собиралась вступать в бой с ними. — Это ошибка!
— Слышь, прыткая, гонор свой поубавь. Здесь ошибок не бывает. Если тебя повязали, то уже не отпустят. Не так работает наша система правосудия, — вновь раздался голос за спиной.
Обхватила себя руками. Замёрзла. С ночи так и не отогрелась. Да и страшно до жути. А что, если эта женщина права и меня больше не выпустят? Прошла к столу и опустилась на свободный стул.
— Твоя койка сверху, — похлопала по скрипящей конструкции одна из моих новых знакомых. — Чувствуй себя, как дома.
Время потянулось медленно. Мои соседки оказались слишком шумными. То кричали, переговариваясь с охранной, то играли в карты, то обсуждали свои жизни до того, как оказались здесь. Я же залезла на свою койку, подтянула колени к груди и уставилась в одну точку.
Нам приносили обед. И ужин. Я ела в последний раз утром, с Тимом. Да и то, повелевала, как птичка. Была слишком возбуждена от всех этих новостей и планов на будущее. А сейчас... Разве есть оно, это самое будущее у меня теперь?
Женщины постучали ложками. Еда, надо признаться, отвратная. Сама я есть не стала. Слышала, что говорили другие. Постоянно кидала взгляды на дверь.
И она отворилась, ближе к отбою. Назвали мою фамилию и просили следовать за ними. Почему-то именно сейчас, когда уже покинула свое "убежище", вспомнила слова того противного конвоира. Он обещал, что мы с ним встретимся.
Впадаю в панику. Ничего ещё не произошло, а мне заведомо страшно. Будто этот противный парень, посмел привести в исполнение свое обещание. Прикрываю глаза, пока ожидаю дальнейших указаний.
