– Узнаешь эти места? – спросила Лия.
Коти покрутился на сиденье.
– Да-а-а! – закричал он что есть мочи. – Вон там, на горке, Дэлтон живет!
Несмотря на тревожные предчувствия, Лия рассмеялась:
– Точно!
Коти подозрительно взглянул на мать:
– Зачем мы туда едем? Ты сама сказала, что Дэлтон нас больше не любит, – заявил Коти с детской прямотой.
– Ничего подобного, – вспылила Лия. – Я только сказала, что мы с ним не поженимся.
– Если бы он нас не разлюбил, он бы на нас женился, – стоял на своем Коти.
Лия внутренне сжалась. На это ей нечего было возразить.
Она остановила свою «хонду» перед домом и через силу улыбнулась сыну:
– Посиди здесь. Я сейчас.
Коти смотрел на нее, ничего не понимая. Лия поцеловала его в щеку, вышла из машины и направилась к крыльцу, говоря себе, что это безумие. Дэлтон скорее всего…
Прежде чем появиться здесь, она заезжала в его городскую квартиру; не застав его дома, побывала в клубе. Тони сообщил, что Дэлтон уехал в Богалузу.
Нажав на кнопку звонка, Лия замерла в ожидании. Тишина. Она позвонила еще раз. Наконец до ее слуха донеслись шаги, и дверь распахнул – к удивлению Лии – сам Дэлтон.
Она потеряла дар речи. Дэлтон выглядел устрашающе: изможденное лицо, налитые кровью, ввалившиеся глаза. Старые шорты и майка болтались на его исхудавшей фигуре.
– Ты зачем?.. – невнятно спросил он.
Лия почувствовала запах алкоголя.
– Ты не болен?
– Разве я похож на больного?
– Ты похож на ходячий скелет.
– А тебе не все равно?
У Лии защипало глаза. Она совершила большую ошибку.
– Послушай, мне очень неприятно, что я так…
Ей было трудно говорить. Она ему больше не нужна. Он отдал свои деньги Коти, но что касается ее… Лия повернулась и пошла вниз по ступеням.
– Лия! – Его отчаянный окрик заставил ее оглянуться. – Я…
Они молча смотрели друг на друга. В его глазах Лия прочла то, что невозможно выразить словами. Повернувшись к машине, она позвала:
– Коти, иди сюда.
Ее сын выскочил из машины и сломя голову бросился вверх по лестнице, прямо в объятия Дэлтона. Тот поднял мальчугана высоко над головой.
– Я… мы тебя любим, – прошептала Лия. – Если ты не передумал, то мы – твои.
Дэлтон провел кончиком языка по ее спине, по ногам до самых пяток.
– О, Дэлтон, – шептала Лия, вздрагивая от его прикосновений.
– Лежи тихонько.
– Ты меня сводишь с ума.
Дэлтон повернул ее к себе лицом.
– А ты подумала, что ты со мной делаешь? Я все время тебя хочу. Ни о чем другом не могу думать.
Лия стонала, но не закрывала глаза. Ей хотелось видеть любовь и страсть, озарившие лицо Дэлтона. Их тела двигались все быстрее.
Когда они оба обессилели, Дэлтон не отстранился. Он убрал влажный завиток у нее со лба и любовался ее чертами, не скрывая своего восхищения.
Они не разлучались с того дня, когда Лия поднялась по ступеням его дома. Через неделю они поженились. Это была скромная свадьба. Свидетелями пригласили Софи и Луиса.
Даже Джессика, судя по всему, смирилась со своенравным характером дочери и вежливо улыбалась. Однако Лия подозревала, что пройдет немало времени, прежде чем ее мать привыкнет к Дэлтону. Впрочем, Лию это не волновало. У матери своя жизнь, у нее – своя.
Дом, где жили Лия и Коти, вскоре был продан, но даже всей полученной суммы не хватило на оплату больничных счетов, оставшихся после смерти Руфуса. Невзирая на протесты Лии, Дэлтон выплатил все остальное. Теперь они втроем жили у Дэлтона. Лие доставляло огромную радость заново отделывать его жилье, чтобы превратить его в уютный дом для их семьи.
Казино и клуб процветали, хотя не проходило и дня без серьезных проблем, которые неизбежны в индустрии развлечений. Дэлтону приходилось работать от зари до зари – конкуренция становилась все более ожесточенной, новые казино появлялись, как грибы после дождя, и каждое имело свое особое лицо. Но Дэлтон, проявляя поистине бойцовский характер, не собирался никому уступать.
– О чем ты задумалась? – спросил он шепотом.
– О нашей жизни. Ты принес нам с Коти такое счастье!
– Необыкновенный парнишка. После венчания он взял меня за руку и спросил, можно ли теперь звать меня папой. Я едва не прослезился на виду у всех!
Лия поцеловала его и почувствовала, что у них обоих от слез мокрые щеки.
– Я люблю тебя, – задыхаясь, прошептал Дэлтон.
– Я тебя тоже – с каждым днем все сильнее.
– Сколько мы уже вместе?
– Будто ты не знаешь! Завтра исполняется четыре месяца.
– Как летит время!
Лия улыбнулась:
– Особенно для тех, кому некогда скучать.
Лицо Дэлтона просветлело.
– Никогда в жизни я не был так счастлив.
– И я.
– Даже когда ты была… замужем за Руфусом?
– Даже тогда.
Они ни разу не упоминали Руфуса после того, как поженились. Лия понимала, что между ними остаются недомолвки; если бы Дэлтон стал задавать вопросы, она бы ответила ему прямо и честно.
Дэлтон глубоко вздохнул.
– У тебя нет причин для ревности, – осторожно сказала Лия.
– Ничего не могу с собой поделать. Тем более что Коти – не мой ребенок.
– Он почти твой.
Дэлтон крепко прижал ее к себе и спросил:
– Что ты испытала, когда у тебя случился выкидыш? Облегчение?
– Нет. Только боль, – мягко ответила она.
– Физическую или душевную?
– И ту и другую.
– А Руфус?
– Он был просто в отчаянии. Ему очень хотелось иметь ребенка.
– Его не удручало, что ты подверглась искусственному оплодотворению?
– Нет, нисколько.
– Могу себе представить, как вы просматривали каталог, подыскивая подходящего донора… – Он отвернулся.
– Дэлтон, – шепнула Лия ему на ухо, – тебе нечего стыдиться.
– Умом я это понимаю – и все-таки ненавижу себя. С отвращением вспоминаю – как выражались медики – «массажную». С отвращением думаю о себе – потел над пробиркой как прыщавый юнец, изнывающий от похоти.
Лия спрятала улыбку – она боялась обидеть Дэлтона, но это сравнение показалось ей неуместно-смехотворным.
– Можешь не рассказывать: я пережила почти то же самое, когда мне вводили неизвестно чью сперму. Это было похоже на изнасилование.
Дэлтон был подавлен этим разговором.
– Впрочем, это продолжалось недолго, – сказала Лия. – Когда свершилось чудо и я поняла, что вынашиваю ребенка, я стала думать о тебе с благодарностью.
– С благодарностью?
– Конечно. За то, что ты стал моим донором.
– Я должен был бы внушить себе то же самое убеждение, но не смог через себя переступить. Больше моей ноги там не было. Странно, что Центр планирования семьи не подал на меня в суд.
