Данни кивнул:
— Дай мне пару-тройку дней. Мое дело с твоим боссом почта закончено.
— Хорошо. Мне тоже так будет удобнее.
— Тебе?
— Да, — ответила Мэг, — потому что я поеду с тобой.
— А как же работа?
Мэг улыбнулась и посмотрела на крыльцо своей фирмы, к которой они, как раз подошли.
— Пошел ты, — сказала она.
На следующее утро Мэг убедила судью снизить сумму залога до пятидесяти тысяч долларов. Дело было не в деньгах, конечно, ибо ее клиентка могла бы позволить себе гораздо больше. Дело было в принципе. Снижение суммы залога — первый шажок хорошего адвоката на пути к поставленной цели, которая заключалась в том, чтобы «одолеть власти» и показать им, кто тут хозяин. Когда Мэг удалось настоять на своем, она испытала чувство удовлетворения. Победа есть победа.
Возвращаясь из зала суда к себе в офис, Мэг знала, что ей предпринять. Она решила встретиться с компаньонами и сделать наконец что-то полезное и значимое не для себя, а для другого человека. Мэг очень хотелось этого, ей было просто необходимо это сделать. Она твердо решила помочь подруге, даже если это и повлечет за собой неприятные последствия.
Господи, как же хорошо ощущать, что у тебя есть друзья!..
Они собрались на обычное совещание в конференц-зале. Каждый должен был отчитаться по своему делу. Мэг обратила внимание на то, что никто не стал дожидаться ее возвращения из суда, начали без нее.
Она пришла, села на свое место и молчала до тех пор, пока Джордж не соизволил заметить ее присутствие.
— Как прошло заседание суда, Мэг?
— Отлично. Залог удалось снизить до пятидесяти тысяч.
Джордж что-то записал в своем блокноте.
— Над этим делом нам нужно будет работать в теснейшей связке. Оба наших клиента невиновны.
При других обстоятельствах Мэг воспротивилась бы этому предложению «объединения усилий». Она назвала бы это несправедливостью по отношению к ее клиентке. При других обстоятельствах…
— Я не буду заниматься этим делом, — объявила она.
Все как один уставились на нее.
Джордж даже снял очки.
— Прошу прощения, не понял.
— Я сказала, что не буду заниматься этим делом. Я прошу у фирмы предоставить мне отпуск.
Джордж нервно играл дужками своих очков, то открывая, то складывая их.
— Эта просьба сейчас очень некстати. Мы завалены работой…
Мэг выпрямилась.
— Знаю. Но у меня возникли кое-какие личные обстоятельства. Чтобы управиться, требуется свободное время.
— Сколько именно?
— Шесть месяцев, — не моргнув глазом, проговорила она.
Мэг рассчитывала за это время не только отыскать сына Зу, но и пересмотреть всю свою жизнь, восстановить душевные силы и попытаться начать все заново. На этот раз так, как и должно быть.
— Отпуск на шесть месяцев?! А почему не на год? Почему не на два? — проговорил Джордж, равномерно повышая голос.
— Почему не навсегда? — хмыкнул кто-то с противоположного конца стола.
Мэг даже не повернула головы.
Джордж вернул очки на свое круглое, нахмуренное лицо.
— Возможно, мы отпустим тебя на шесть месяцев. Но лишь после того, как ты завершишь это дело.
— У меня на этот счет другие планы.
— Уже через три-четыре месяца начнется процесс.
— Знаю. Но я решила уехать уже завтра.
Комната погрузилась в молчание.
— Мне нужно, чтобы ты довела это дело до конца, Мэг.
Она села поудобнее на своем итальянском обитом кожей стуле.
— Я знаю, что вам нужно. Мне известно также и то, что вы дали мне это дело только потому, что все другие были заняты.
Джордж вздохнул:
— Ты не совсем права…
Мэг поднялась из-за стола:
— С тех пор как умер Эйвери, здесь все изменилось. Я знаю, что между нами всегда были разногласия. Но у меня и с Эйвери были разногласия. Просто я делала свою работу и делала ее хорошо. А сейчас мне хочется найти у вас понимание, хочется, чтобы вы пошли мне навстречу. Предупреждаю сразу: если мне будет отказано в предоставлении шестимесячного отпуска, я буду вынуждена уволиться навсегда. И потребую свою долю в пять процентов от общей прибыли.
Компаньоны пораженно уставились на нее.
— Буду признательна, если вы доведете до меня свое решение в течение дня, — продолжала тем временем Мэг. — А пока я иду к себе в кабинет, чтобы освободить свой стол.
Она покинула совещание, испытывая нечто вроде головокружения от ощущения предельной свободы. Подобное чувство она испытала лишь однажды, когда много лет назад впервые в жизни въехала в собственную отдельную квартиру. Но на этот раз Мэг твердо решила: нельзя позволить себе упиваться ощущением своей независимости, нельзя абсолютизировать ее до такой степени, что мир сужается вокруг тебя и ты остаешься совершенно одна, полностью отгороженная ото всех.
Мэг шла по коридору к себе в кабинет с высоко поднятой головой. Она решила рискнуть и начать жизнь заново.
Придя к себе, Мэг первым делом заказала на завтра два билета до Миннеаполиса. Брать сразу билеты туда и обратно не было смысла: а вдруг Эрика и Скотта они в Миннесоте не найдут и им с Данни придется вылетать оттуда куда-нибудь еще?
Открыв стол, Мэг доставала оттуда свои личные вещи, когда в дверь кабинета постучали. «Недолго же они совещались, — подумала она. — Сегодня компаньоны на удивление расторопны».
Она глубоко вздохнула, уверяя себя в том, что приняла правильное решение. Первым делом надо помочь Зу, а затем она займется серьезными корректировками собственной карьеры и всего образа жизни.
— Войдите.
Дверь открылась. Мэг подняла глаза от стола, пытаясь ничем не выдать своего волнения. В дверях стоял не Джордж Баскомб и не кто-либо еще из компаньонов.
На пороге она увидела Стивена Райли.
Мэг показалось, что она вскрикнула. Впрочем, она не могла за это поручиться.
Он вошел и прикрыл за собой дверь.
Мэг неподвижно сидела за столом и потрясенно смотрела на него.
— Ты занята, — проговорил он. — Надо было, конечно, сначала позвонить.
Стивен остановился напротив нее. Стивен… Пришел человек, из-за которого все последние недели Мэг хотела умереть.
Он приближался к ее столу медленно и неуверенно, словно опасался, что она в него чем-нибудь запустит. Но об этом нечего было и думать: все ее тело онемело и у нее в ту минуту не хватило бы сил даже на то, чтобы поднять со стола листок бумаги. Уж не говоря о чем-нибудь более весомом и существенном, что можно было бы швырнуть в него и этим причинить ему такую же боль, какую он причинил ей…
— Мэг, прости.
Она продолжала просто смотреть на него, поскольку сказать что-либо была не в состоянии.
