Лэнг вздохнул.
— Брось, Джина! — впервые назвал он ее по имени. — Идем обратно в машину.
Она замедлила шаг, потом повернулась к Алексу. Однако лицо ее не выражало ничего, кроме решимости продолжить начатое.
Тогда Лэнг взял ее за руку.
— Идем!
— Ни за что.
Она вновь попыталась вывернуться, но Алекс держал крепко.
— Все, достаточно! Мы возвращаемся в автомобиль!
— Неужели? В таком случае тебе придется меня нести! — вспылила Джина, отбрасывая условности.
— Чудесно! — Лэнг решил воспринять ее слова буквально. — Держись за меня.
В следующую секунду он подхватил Джину на руки. Та опомниться не успела, как они двинулись обратно к «шевроле». Когда Лэнг приблизился к распахнутой пассажирской дверце, Джина чувствовала себя совершенно беспомощной. Непривычное для нее состояние сопровождалось множеством побочных эффектов — головокружением, учащенным сердцебиением и как будто даже повышением температуры тела.
Откуда ей было знать, что Алекса тоже обуревают смешанные чувства? В принципе ему не нравится эта девушка. Она совершенно не в его вкусе — с точки зрения особенностей интеллекта, образа жизни, внешности, наконец. Но ни один из перечисленных факторов не помешал организму Лэнга соответственным образом отреагировать на близость хрупкого женского тела.
Алекс осторожно поставил беглянку на асфальт, и она подняла на него свои чудесные зеленые глаза. Он задержал руки на плечах Джины чуть дольше, чем требовалось, впервые за все время, обратив внимание на то, что она очень красива. И прислушался к своим естественным реакциям, которые уже вовсю заявляли о себе.
Конечно, Джина могла бы отвернуться. У нее было для этого время. Пять или десять секунд прошло, пока Лэнг переместил взгляд на ее рот, к которому затем медленно приблизил свои губы. Мало того, Джина даже успела подумать: кажется, он собирается поцеловать меня. Однако она отогнала эту сумасшедшую мысль, и именно в этот момент их губы соприкоснулись.
В первое мгновение Джина удивленно спросила себя: зачем я это делаю? Ответ не успел сформироваться в ее мозгу, потому что поцелуй уже начался.
Кто бы мог подумать, что этот человек так чудесно целуется. Что-то похожее на едва слышный шепот губ вскоре превратилось в ласку, столь нежную, что это вызвало приступ паники, но одновременно пробудило желание — еще до того как поцелуй стал более жестким, властным и пьянящим.
Джина попыталась сохранить трезвость рассудка, однако голова ее быстро пошла кругом. Ее словно затягивало в водоворот. Джину охватило чувство, будто она тонет, а поцелуй все продолжался, словно требуя от нее всецелого участия.
Она вся затрепетала и схватилась за широкие плечи Алекса как утопающий за соломинку. Тот сразу прижал ее к своему сильному мускулистому телу.
В какой-то момент Джина почувствовала, что задыхается. Она чуть шире раскрыла рот, пытаясь втянуть воздух, но тем самым лишь дала Алексу возможность углубить поцелуй, превратив его в пронизанное интимностью взаимодействие губ и языков…
Алекс тоже позабыл, кто он, с кем находится и даже Эдди, покоящегося в сырой земле.
Однако вечно это продолжаться не могло, и настал момент, когда в мозгу Алекса вспыхнул вопрос: что, черт побери, я делаю?!
В следующую секунду он со стоном досады отстранился от Джины.
Алекс отпустил ее так внезапно, что она пошатнулась и уперлась спиной в автомобиль. Их взгляды встретились, и она увидела собственное смущение, отразившееся в его голубых глазах.
Потом он шагнул вперед и едва не силой усадил ее на переднее пассажирское сиденье. Джина молча повиновалась, потрясенная до глубины души и все еще трепещущая. Прежде ей казалось, что столь стремительное развитие событий возможно только в кино. На мгновение она даже пожалела, что все происходит наяву, потому что перед съемками ей пришлось бы вызубрить роль и не было бы проблем ни с текстом, ни с действиями.
Джина подумала, что ей бы следовало дать Лэнгу пощечину. Однако такие поступки не в ее стиле, да и поздно предпринимать что-либо подобное: это следовало делать до, а не после того, как она насладилась поцелуем.
А ведь он действительно доставил Джине большое удовольствие. То самое, что описывается в любовных романах. Странно только, что произошло это с человеком, который ни капельки ей не нравится.
Алекс хмуро взглянул на Джину.
— Я не должен был тебя целовать, — сказал он ледяным тоном, отвернулся и устремил взгляд в боковое окошко.
А чего ты еще ожидала? — спросила себя Джина. Можно считать, что Лэнг извинился, верно? И, похоже, он до конца не уверен, целиком ли этот поцелуй на его совести.
— Если бы ты не спровоцировала меня… — слетело с уст Алекса,
Спровоцировала? Джина искренне удивилась. Неужели она выглядит соблазнительно в потертых домашних джинсах и простенькой блузке?
Словно догадавшись, о чем она думает, он пояснил:
— Я имею в виду твою манеру разговаривать. С самого начала ты взяла агрессивный тон по отношению ко мне.
Джина хотела было возразить, но удержалась, ведь тем самым она лишь подтвердила бы его правоту. Поэтому Джина сосчитала про себя до десяти и только тогда негромко произнесла:
— Все было бы иначе, если бы ты не был таким снобом.
Алекс подавил желание произнести ответную колкость. Вместо этого он включил зажигание и развернул «шевроле».
— Домой я не поеду, — повторила Джина.
— Я и не собираюсь тебя туда везти. Кстати, именно это я и намеревался сказать перед тем, как ты выскочила из автомобиля.
Напыщенный сноб! — вертелся в эту минуту в мозгу Джины поставленный ранее диагноз.
— Уж поверь, — продолжил тем временем Алекс, — у меня нет ни малейшего желания мелькать на страницах газет в качестве твоего таинственного приятеля… Кстати, как твоя нога?
После короткой прогулки щиколотка Джины вновь начала ныть, однако она сказала:
— Нормально.
— Ей следует дать покой, — произнес он, глядя вперед, на дорогу.
Джина кивнула, больше заботясь о его дальнейших намерениях, чем о своей ноге. Однако Лэнг сдержал слово — пронесся мимо ее особняка на большой скорости.
— Кажется, там стоял автомобиль моего менеджера, — сказала Джина.
Она действительно заметила среди остальных машин открытый красный «феррари».
— Наверное, ему передали твою просьбу, и он примчался из города, — обронил Алекс.
— Возможно, кто-нибудь сообщил Уиллу о том, что со мной случилось несчастье.
Джина прекрасно понимала, что Риверс ни за что не упустил бы возможности использовать очередное происшествие в рекламных целях. Она даже подумала, не сам ли Уилл и вызвал репортеров к ее дому.
